– Заходи ещё, – иронично отозвался его собеседник, закрывая дверь.

– Непременно, – пообещал Карэле, зная, что его всё равно услышат, и зашагал прочь, помахивая тростью. Горшочек, раскачиваясь на шнурах, мягко светился – сквозь отверстия в стенках виднелись тлеющие угольки.

Город лежал во тьме, но снег мерцал холодным сиянием, а розовое небо бросало на него тёплые блики. Холод слегка покусывал сквозь перчатки – или это руки всё ещё ныли от того прикосновения?

Подходя к дому, Карэле услышал подозрительное сопение и даже, кажется, стук зубов. Он осторожно заглянул в пустой переулок, рассматривая присыпанные снегом следы и едва заметную выпуклость поперёк дороги. Затем осторожно, на цыпочках отошёл и, беззвучно рассмеявшись, скользнул в соседнюю улочку. В конце концов, в дом можно зайти и с чёрного хода…

*

В пекарне ощутимо похолодало, и Сейли всё чаще шмыгала носом. Кто-то отдёрнул занавеску, и в тёмном окне стал виден кружащийся на заднем дворе снег.

– Эти истории все какие-то нестрашные, – пожаловалась Лина.

– Страшное-то вспоминать не годится, – цыкнул на неё Роним. – Госпоже Алли такое слушать незачем.

– Если ты про ту историю с могилой, то Карэле рассказал мне её через пару лет после свадьбы, – рассмеялась хозяйка. – Четыре десятилетия назад, с ума сойти!

– Ну, раз уж она вас не потревожит, – помялся старик, – тогда, наверное, можно…

Он уселся на скрипучем табурете поудобнее.

– История эта такая: в Йольскую ночь хозяин отправляется на кладбище и стучит там в свою могилу.

– Как в свою? – воскликнула Юта.

– А где его могила? – тут же спросил Ивер.

– Стучит – это как в дверь? – добавила Лина.

Роним проигнорировал все вопросы и продолжил, как ни в чём не бывало.

– Стучит он, значит, в свою могилу, и его двойник ему открывает. У господина Карэле в руке – горшочек с углями из очага, разожженного человеком. А у двойника – горшочек с огнём из другого мира.

– И они меняются, я поняла! – с восторгом перебила Лина.

Старик хмыкнул неодобрительно.

– Правильно поняла, меняются. Местами. Господин Карэле идёт в другой мир и там живёт до будущего Йоля. А его двойник остаётся здесь. Закрывает могилу и преспокойно отправляется домой. Сюда, к нам.

Кто-то приглушённо пискнул в темноте. Остальные потрясённо молчали, пытаясь понять, кто сегодня ушёл за Йольским огнём – хозяин или его двойник, и кого ждать обратно.

– Помню, я облазила всё кладбище, когда Карэле рассказал мне эту сказку, – ностальгически вздохнула Алли. – Искала его могилу. Так и не нашла, конечно.

– Плохо искала, любовь моя! – рассмеялся Карэле, входя наконец в пекарню. Блики от горшочка с углями весело заплясали на стенах.

– Господин Карэле, это вы? – с облегчением воскликнула Юта, вскакивая на ноги.

– Нет, – беспечно ответил ей кондитер. – А какая разница?

А потом горшочек забрали тёплые ладони Алли, кто-то помог ему снять пальто, и Карэле устало прикрыл глаза, опустившись на стул возле печи. Роним уже разжигал в подвале новый огонь, и вскоре в доме стало тепло. Зашумели голоса, запахло горящими свечами, согревающимся вином и специями, яблоками и хвоей. И это был Йоль, и всё шло так, как надо.

*

Главный инспектор налогов бодро шагал по улицам Пата, похрустывая снежком. Он помахивал горшочком на шнурах и мурлыкал себе под нос что-то праздничное. В шубе и шапке маленький пухлый инспектор казался круглым, как яблоко. Время от времени ветер пробовал сбить его с ног и покатить по снегу, но безуспешно.

Завидев дымок над трубой кондитерской Карэле, инспектор прибавил шаг. Удачно он рассчитал в этот раз время – огонь уже разожжён. И глинтвейн наверняка готов – после прогулки по холоду кружка горячего будет весьма кстати.

Но тут что-то дёрнуло инспектора за ногу. Он взмахнул руками, выпустив горшочек, и рухнул в мягкий снег.

– Ох, – простонал инспектор, с трудом поднимаясь и осматриваясь. Горшочек разбился – видимо, ударился в полёте о стену. За спиной по снегу предательски вилась верёвка, о которую он запнулся. Инспектор обернулся и успел увидеть исчезающие за углом головы.

– Хулиганы! – он выбежал из переулка на улицу и остановился, пытаясь отдышаться. Вдали грузно переваливались две неуклюжие фигуры, бодрой рысцой удаляющиеся от места преступления.

– Момсы? – поразился инспектор. – Совсем с ума посходили. Ну что ж, запомним.

И он хладнокровно направился к кондитерской. После такого приключения глинтвейн будет просто необходим.

Торговля сегодня шла бойко: все столы были заняты, а у стойки толпились человек пять покупателей. Юта металась от прилавка к весам и ловко переворачивала колбу с песком, отвешивая то шоколадные конфеты, то печенье с глазурью.

В суете она не сразу обратила внимание на знаки, которые подавала ей молодая женщина в синем платье, стоящая чуть поодаль от других посетителей. Наконец её жесты достигли цели: Юта приветливо закивала, передавая очередной клиентке бумажный пакет с печеньем и одновременно убирая деньги в ящик под прилавком.

– Добрый день, госпожа Талина, – шепнула девушка, подойдя к ней. – Чем могу помочь?

– Мне нужна госпожа Алли, – так же шёпотом ответила та, сжимая руками в перчатках крошечную вышитую сумочку. – Она не занята?

– Сию секунду, я позову горничную и спрошу, – Юта метнулась к шнуру в дальнем углу у лестницы и энергично дёрнула его. Затем подхватила пустой поднос от круассанов и вихрем влетела в пекарню, требуя следующую партию. Через секунду она уже стояла у прилавка, выслушивая очередного покупателя.

По лестнице сбежала худенькая светловолосая девочка-подросток, казавшаяся ещё тоньше из-за строгого тёмного платья.

– Вы звонили, сударыня Юта? – робко спросила она.

Девушка кивнула из-за стойки.

– Значит, вишню в шоколаде и конфеты с орехами. Одну секунду, сударь!

Она проворно подбежала к лестнице.

– Спроси у госпожи Алли, может ли она принять госпожу Талину Рамес. Запомнишь?

Девочка кивнула, шевеля губами (повторяет про себя незнакомое имя, поняла Юта), и поспешила вверх по лестнице.

Возвращая миску с ореховыми конфетами на место, Юта краем глаза заметила, как горничная поднимается наверх вместе с неожиданной гостьей, и понимающе улыбнулась. Она-то знала, для чего знакомые и незнакомые дамы ходят к госпоже Алли…

*

Гостиная хозяйки дома была маленькой, но уютной: пара удобных диванчиков, столик, украшенный букетом цветов, светло-голубые занавески на окнах… Посетительница, впрочем, не обратила на обстановку никакого внимания. Она заметно нервничала. Алли отметила и неуверенный голос молодой женщины, и судорожно стиснувшие сумочку пальцы. Что же, интересно, ей такого наговорили?

Приходилось, однако, ждать, пока обычный ритуал гостеприимства («Сейли, девочка, принеси нам чаю!», «Вам с молоком или без?», «Попробуйте эти конфеты, прошу вас») подойдёт к концу. Какое счастье, что она уже не столь любопытна, как прежде!

Наконец Алли отставила чашку в сторону.

– Вы ведь пришли не просто так, дорогая моя? – мягко спросила она, наклонившись к собеседнице. – Вы хотели… посоветоваться?

Последнее слово она слегка выделила голосом. Лучшей формулировки и не придумаешь. Многие, очень многие ходили к ней… посоветоваться.

Талина благодарно закивала головой.

– Да-да, именно! Вы понимаете… Я даже не знаю, как объяснить. Это всё – такие мелочи,просто смешно рассказывать, но…

– Но когда эти мелочи идут одна за другой, то они просто сводят с ума, – кивнула хозяйка. – Ну конечно.

– Именно! – воскликнула женщина. – Вот, например, молоко – скисает, и ничего не поделаешь. Мы уже несколько дней не можем нормально позавтракать. Или нитки – вдруг стали рваться, едва возьмёшь их в руки, шить невозможно. Птицы мечутся в клетке, приходится накрывать их платком. И ещё бельё – стоит повесить его на верёвку после стирки, и пяти минут не проходит, как всё испачкано! А ложки?..