Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против неё.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета министров.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать.
Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство.
Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то единство их мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море.
России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае.
Разумеется, сейчас же представляется вопрос: в чем же тут выгода России, из-за чего Россия билась за них сто лет, жертвовала кровью своею, силами, деньгами? Неужто из-за того, чтоб пожать столько маленькой, смешной ненависти и неблагодарности?
О, конечно, Россия всё же всегда будет сознавать, что центр славянского единства - это ОНА, что если живут славяне свободною национальною жизнию, то потому, что этого захотела и хочет ОНА, что совершила и создала всё ОНА. Но какую же выгоду доставит России это сознание, кроме трудов, досад и вечной заботы?’’
Каково сказано,а? 150 лет минуло с момента написания этих слов, но как злободневно они звучат! Не буду распространяться долго, приведу лишь некоторые примеры. И будет весьма справедливым, если мы начнем именно с Польши, про которую Ф. Д. Рузвельт сказал, что она уже 500 лет является головной болью Европы, и которую Уинстон Черчилль еще в 1938 году метко сравнил с гиеной.
Польша, этот извечный враг всего русского, потерявшая во Второй Мировой примерно каждого шестого жителя, теперь радостно целует сапоги немцам, и одновременно сносит памятники тем, кто спас ее от полного физического уничтожения. Да еще в ультимативном тоне требует от нас вечного покаяния за Катынь. Сначала этому наглому требованию подчинился главный государственный преступник Ельцин, согласившийся безоговорочно признать вину Советского Союза. Вслед за ним вину за массовый расстрел польских офицеров возложил на советское руководство и лично Лаврентия Берию сам Владимир Путин. ‘‘Это руководители тогдашней службы безопасности, НКВД, Берия, политическое руководство’’, - заявил Путин и предположил, что события в Катыни могли быть личной местью Сталина за гибель в польском плену 32 тысяч советских военнопленных. Но до сих пор нет полных доказательств, что расстрелы производились именно советскими органами безопасности. Доказательства советской комиссии под руководством знаменитого советского хирурга Н.Н. Бурденко путинскими приспешниками отметаются как заведомо лживые. А как иначе? Разве может ошибаться их непогрешимый вождь всех времен и народов? Но даже при всем этом, почему он не требует от поляков покаяния за убийства советских военнопленных в концлагерях Тухоли, Белостока, Брестской крепости, Стшалкова и других? Например, генерал Пясецкий приказывал не брать русских солдат в плен, а уничтожать сдавшихся. Что поляки с большим удовольствием и делали. А в концлагерях погибло не менее 80 тысяч человек. Следует отметить, что поляки истребляли не только красноармейцев. Их звериная русофобия гнала на смерть и белогвардейцев, да вообще просто тех, кто смел называть себя русскими. В 1998 году была сделана единственная попытка потребовать признания преступлений, совершенных Польшей. На что генеральный прокурор Польши и министр юстиции Ханна Сухоцкая заявила, что: ‘‘следствия по делу о якобы истреблении пленных большевиков в войне 1919-1920 гг., которого требует от Польши Генеральный прокурор России, не будет.’’ Ельциноидов этот ответ удовлетворил, и впоследствии вопрос об ответственности поляков уже никогда не поднимался. Разрешено только каяться за Катынь. Ну и изредка устраивать показуху отношения к вопросам участия Польши в различных играх НАТО.
А не слабо вам, гражданин Путин, проявить политическую волю и смелость и потребовать, да-да, именно потребовать от поляков признать геноцид в отношении жителей Западной Белоруссии, признать истребление в концлагерях русских жителей, к которым относятся и пленные красноармейцы, и белогвардейские солдаты, да просто русские люди? Что же вы молчите об этом, не бьете во все колокола?
Увы, забывают наши правители и факты о гонениях не только русских, но и не поляков и не католиков в Польше. По свидетельству очевидцев, поляки орудовали даже хлеще большевиков-атеистов. Так, с благословения католических епископов были уничтожены сотни православных храмов и монастырей. Кульминацией этой вакханалии стал ритуальный взрыв величественного храма Александра Невского, построенного во времена Российской империи в центре Варшавы. Однако, каяться за это наши братья-пшеки не собираются. А зачем, если Путин и его подручные про это даже не заикаются?
Не хотят они вспоминать и о той роли, которую Польша сыграла во Воторой Мировой Войне. 31 августа 1937 года польский Генштаб выпустил директиву № 2304/2/37, в которой записано, что конечной целью польской политики является ‘‘уничтожение всякой России»’’, а в качестве одного из действенных инструментов ее достижения названо разжигание сепаратизма на Кавказе, Украине и в Средней Азии. Официальная польская военная доктрина, подготовленная Главным штабом польской армии в 1938 году, гласила: ‘‘Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель - ослабление и разгром России’’. Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек неоднократно предлагал Гитлеру совместный поход на Восток. Кроме этого, именно Польша представляла интересы Германии послее ее выхода из Лиги Наций. Мало? Пожалуйста, еще один факт. После Мюнхенского сговора Польше не постеснялась урвать от Чехословакии кусок территории - Тешинскую область.
