Таблица № 1
Доля России, США, Германии, Великобритании и Франции в мировом промышленном производстве в 1881—1913 гг.
Четко видно, какие державы являлись доминирующими экономиками в мировом масштабе. Отсюда можно смело сделать вывод об истинности утверждений о хрустящих булках, огненных рысаках, веселых рабочих и крестьянах, и о навеки потерянной России, в которой было такое райское житье-бытье. Для желающих глубже понять степень развития экономики России, будет полезно ознакомиться с книгой Бородина Н. А. ‘’Северо-Американские Cоединенные Штаты и Россия’’. Издана она была в 1915 году и доступна для чтения только в первозданном виде. Но все же, преодолев незначительные трудности с орфографией, нетрудно заметить, что в сравнении с США Россия сильно проигрывала. Так, например, сравнивая экспорт и импорт, автор отмечает, что в основном Россия вывозила сырье, а ввоз характеризовался готовой продукцией. (Один только факт: за 1906-1910 годы ввоз сельскохозяйственных машин составил 12,9 процентов) Как похоже на современную Россию, не так ли? Таблицы вышеупомянутой книги ярко показывают сырьевой характер российского экспорта, в который, в том числе, входит и хлеб. Позволю при этом напомнить читателю, что урожайность, а следовательно, и общий объем выращенного в России хлеба, сильно уступали как Европе, так и США и Канаде. Тем не менее, свято соблюдался принцип: “не доедим, но вывезем”. И это лишь частный пример, а сколько их можно найти, если сравнить экономику царской России с экономиками Англии, Франции, Германии, Италии, Австрии.
Однако, вернемся к Витте, и его мерам. С одной стороны, меры, предпринятые С.Ю. Витте, действительно ускорили капиталистическое развитие России. Но ценой этого были разные экономические уступки: благоприятные пошлинные тарифы, условия производства и сбыта. Однако иностранному капиталу не удалось приспособить к своим интересам российскую экономику: страна не стала ни колонией, ни полуколонией. Это говорило об уровне развития капитализма и жизнеспособности отечественного предпринимательства. Да и сам премьер, хотя и не мало способствовал проникновению иностранного капитала в Россию, понимал ту грань, дальше которой идти не следует, что следует, все-таки, развивать и собственную промышленность. Не отсюда ли столь высокий рост развития экономики? А как обстоит дело с современностью? Да почти один в один. С одной, правда, существенной разницей: капитал в современной России есть, но его предпочитают вывозить за границу, а правительство, в лице лучшего премьера всех времен и народов, только руками разводит, не создавая предпосылок для развития промышленности собственной. В России начала ХХ века очень быстро набирала скорость концентрация производства, а параллельно ей шла концентрация финансов, то есть банковского капитала. Стали возникать монополии. Расширялась сеть железных дорог, связывая отдельные промышленные районы империи в единое целое. Между прочим, ситуация с железными дорогами долгое время была головной болью царского правительства. В российской империи сложилась парадоксальная ситуация. когда убытки и расходы частных железнодорожных компаний компенсировались государством, иными словами, оплачивались народом. Об этом писал не кто иной, как С.Ю. Витте, совсем не большевик и совсем не демократ: ‘‘Императора Александра III не могло не шокировать такое положение вещей, что в государстве создались как бы особые царства, железнодорожные, в которых царили маленькие железнодорожные короли вроде: Полякова, Блиоха, Кроненберга, Губонина и пр. и пр.’’ И все же, не смотря на такие отрицательные для экономического развития факторы, внутренняя и внешняя торговля также увеличили свои объемы. Все это неизбежно приводило к росту рядов пролетариата без которого всего этого достичь было бы невозможно.
Научный потенциал России также был очень высок. Имена таких ученых, как Менделеева, Лебедева, Попова, Ковалевской, Яблочкова, Пироцкого и других русских ученых, были широко известны как в России, так и за рубежом. Многие изобретения входили в повседневный обиход, технические достижения становились не просто забавной игрушкой, но необходимостью. На бескрайних просторах империи загудели паровозы, пролегла первая железная дорога между Москвой и Санкт-Петербургом, зажигались первые электрические лампочки. Страна готовилась совершить гигантский экономический прыжок, и вклад российских ученых и талантливых изобретателей в промышленное развитие России, как до революции, так и после, просто огромен.
Процессы индустриализации России, возникновения пролетариата, неизбежного распада крестьянской общины ярко описаны в работе В.И. Ленина “Развитие капитализма в России”. В книге использовано более 500 источников: монографий, статей, статистических справочников, сборников, обзоров и так далее. В основу исследования легли главным образом данные о внутренних, чисто русских сельскохозяйственных губерниях. Экономический анализ экономики Российской империи привел автора к выводу об устаревании режима царской власти в России, что России, как и любой капиталистической стране, жизненно нужны гражданские права и демократия. Однако царизм, в силу своего консерватизма и большой отсталости, стремления сохранить абсолютную власть, не видел, или не хотел видеть существующих противоречий, и был не в состоянии сломать и коренным образом перестроить сложившуюся ситуацию, хотя определенные возможности у него для этого были.
Поэтому совершенно глупо говорить о России, которую мы, якобы, потеряли, как о государственном идеале, где подданные (заметьте - не граждане, а всего лишь подданные!) счастливы жить под скипетром премудрого монарха. Объективные свидетельства говорят о беспросветной нищете, о тех же неурожаях и голоде, охватывавших целые губернии. В 1842 году правительством было констатировано, что неурожаи повторяются через каждые 6—7 лет, продолжаясь по два года кряду. За вторую половину XIX столетия особою жестокостью отличались голода, порождённые неурожаями 1873, 1880 и 1883 года. В 1891—1892 году голодом были постигнуты 16 губерний Европейской России и губерния Тобольская) с населением в 35 миллионов; особенно тогда пострадали Воронежская, Нижегородская, Казанская, Самарская, Тамбовская губернии. В Поволжье от катастрофического голода пострадали восточные области чернозёмной зоны: 20 губерний с 40-миллионным крестьянским населением. В менее обширном районе, но не с меньшей интенсивностью бедствия голод повторился и в 1892-1893 годах. ‘‘Положением о земских учреждениях’’ от 12 июня 1890 года губернским земским собраниям предоставлено издавать обязательные постановления касательно хранения и расходования хлебных общественных запасов и заменяющих их общественных продовольственных капиталов, превращения хлебных запасов в денежные, устройства и содержания хлебных магазинов, о порядке засыпки в магазины хлеба и об отчетности по магазинам. Все эти меры не привели к существенному улучшению в деле устройства хлебных запасов. В губерниях, пострадавших от неурожая 1891 года, наличный хлеб не доходил до 25 % требуемой законом нормы, в некоторых губерниях (Казанской, Рязанской, Самарской и Уфимской) не превышал 15 %, а в Тульской и Олонецкой вообще не превышал 5 %. В начале правления Николая 2-го (недороды 1897-98 гг.) гремели первостатейные скандалы. Например, полковник фон Вендрих, будучи инспектором путей сообщения, загнал в тупики 11 тысяч вагонов с зерном, сгноив 6,5 миллиона пудов ржи и пшеницы, но был оправдан монархом. Его никто толком не покарал, хотя его деятельность впрямую вела к разрушению государства и общества! Что любопытно, Википедия, которую многие считают за образец правдивости и непредвзятости, об этом эпизоде в биографии вышеозначенного чиновника умалчивает. Своих не сдаем!
Сторонники прежней России, не поленитесь посмотреть в интернете на фотографии Максима Дмитриева. Там как раз та самая Россия, которую мы потеряли, со страшными картинами голода, развалившихся изб, одетых в рванье людей. Дмитриев не был коммунистом, он снимал лежащих в тифозной горячке, снимал голодающих и тех, кто стремился им помочь. Он снимал ту правду, которую вы, сторонники современного режима, упорно не желаете замечать. Стоит ли после просмотра его фотографий о таком прошлом жалеть?
