Девушка недоверчиво на меня покосилась:

– Правда?

Окрыленный успехом, поторопился укрепить позиции:

– Конечно. Ты почему его до такого полудохлого состояния довела, если он тебе дорог?

– Я не доводила. Марина, когда дарила, сказала, он какой-то жутко экзотический и цветет раз в три года, тогда невзрачный вид и скомпенсирует. Вот, я все ждала. – Она снова повертела перед носом цветок. – Три года прошло, а он и намеков на бутоны не подавал, я уж и надеяться перестала. А буквально несколько дней назад случилось чудо.

Я не удержался от скептического комментария:

– Не больно-то он на чудо похож, так себе выглядит.

– Да, – со вздохом согласилась Ника. – Кругом обман, чудес нет. Но ведь я столько ждала, а ты взял и… – Она горестно развела руками.

– Ой, да брось, нашла о чем печалиться. Считай, я ему помощь оказал. Я же природу чувствую – он погибал, а я спас, – вдохновенно соврал я.

В оправдание могу сказать, что это была ложь во спасение. Человечка перестала сокрушаться и согласно кивнула. Вот и славно.

– Слушай, а почему Гоша? Странное название у растения.

Подруга сдавленно захихикала:

– У него название сложное, я не выговорю. А Марина как раз тогда со своим Гошей рассталась, и он тоже такой облезлый был, прям как этот цветок. Ну, я его и окрестила, так и прижилось.

– Ясно, – ответил я и таки выдвинулся по направлению к кухне.

Однако ясно мне было лишь одно: Ника и госпожа Логика либо вовсе не дружат, либо дружат настолько, что вместе надираются до пушистых зверьков, а потом зигзагообразно по кривым тропинкам движутся к неведомой цели.

Ника

Вася ушел греметь посудой на кухню, а я в задумчивости вертела сомнительной красоты цветочек. Нужно признаться, новый приятель сильно меня удивил, притащив в постель завтрак, тем более – собственноручно приготовленный завтрак. Да чего уж там, странный парень, искренне считающий себя эльфом, умеет печь блинчики! А я, между прочим, так и не научилась, прилипают, собаки. Но поразило даже не это, а то, как быстро он прижился в моей квартире и с какой легкостью обосновался в моей жизни. Василий, несмотря на странности и закидоны, мне нравился. Хитрый прохвост иногда пугал, но не в той мере, чтобы начать серьезно его опасаться. С ним было весело и интересно. Если для того, чтобы мужчина будил меня по утрам таким приятным образом, он должен быть эльфом, что ж, я согласна. Да здравствует дружба народов!

Почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Этот жук ведь неспроста суетится – укрепляем позиции, значит, ну-ну. Пилите, Вася, пилите… а я посмотрю на ваше поведение. Так или иначе, я простила его наглое ночное вторжение и даже передумала устраивать разбор полетов. Один-один, ничья. Быстренько умылась, переоделась и притопала на кухню, где Василий в одиночестве поглощал завтрак. Парень оглядел меня критическим взглядом и сморщил нос.

– Что это? – Он беззастенчиво ткнул в меня пальцем.

Надо перечитать имеющееся у меня фэнтези. Не припомню, чтобы эльфы страдали отсутствием манер. Или я на него плохо влияю?

– Что это «что»? – поинтересовалась, осматривая себя.

Любимые спортивные штаны с вытянутыми коленями, безразмерная футболка с кислотной надписью на груди «Все тлен, жизнь – боль!» и милейшие тапочки в виде ушастых кроликов. Все в порядке, дырок или пятен не наблюдается. Что именно ему не понравилось? Кролики, что ли, оскорбляют нежные чувства?

– Все! Все это просто ужасно, – заявил наглый тип с гипертрофированным чувством прекрасного. На его лице застыла маска возмущенного критика в галерее искусств.

– Знаешь, дорогой, не засунуть ли тебе…

– Сними немедленно! – бесцеремонно перебили меня, дергая за свисающую ткань на коленке. – Серьезно, я не шучу. Как вообще такое, – теперь его рука нашарила на груди надпись, – можно носить? Еще и деньги за сие непотребство платила, да?

В порыве негодования Вася не отражал[3], что его рукоприкладство, собственно, переходит границы допустимого. Обидно.

Он же все не унимался:

– Теперь точно в магазин с тобой отправлюсь и проконтролирую выбор. Это никуда не годится. У тебя все вещи такие?

После неожиданной отповеди я серьезно поверила в его эльфийские корни. Прищурилась, молча развернулась и гордо удалилась к себе в комнату. О нет, не рыдать в подушку: в голове созрел план мести. Я не буду тратить время на препирательства с ушастым эстетом, я поступлю оригинальнее. Спустя десять минут независимой походкой от бедра я вернулась на кухню. Василий, как раз прихлебнувший из чашки, поперхнулся и закашлялся. Отлично, есть контакт! Именно на такую реакцию я и рассчитывала. Как ты теперь запоешь, мой соловушка?

Ласково похлопала его по спине и невинно спросила:

– Лучше?

Не найдя слов и все еще отфыркиваясь, он покивал.

– Вот и славно.

Уселась за стол и невозмутимо обмакнула блинок в варенье. У эльфа, похоже, аппетит пропал. А всего-то и делов – я сменила уютный камуфляж на домашний прикид, абсолютно противоположный изначальному. Коротюсенькие шортики с потертостями и прорезями в самых стратегически важных местах и фривольной бахромой по краям, их я рисковала надевать только дома. Такой же лаконичный, едва прикрывающий нижнее белье топ, на котором с трудом умещалась ехидная надпись: «Все точное – коротко. Ж. Ж.». Одни пушистые тапки остались прежними, но и те в контексте нового образа приобрели двойной смысл. Так-то вот, будете думать в другой раз, мистер умник, прежде чем объявлять женщине, что она неподобающе одета.

– Ник, – осипшим голосом ответил Василий, упорно стараясь не смотреть ниже моего подбородка, – я, наверное, погорячился, да?

Вскинула бровь, изображая недоумение.

– Отчего же? Просто не учел, что нарядов у меня много, под любое настроение. – Привстала и потянулась за сахарницей.

Он шумно выдохнул и попросил:

– Давай как раньше, а?

Я победно улыбнулась:

– Ты задрал. Мне дадут сегодня поесть или как?

– Да нет, мне нравится, честно. – На него было жалко смотреть – забавный. – Просто инстинкты, они, знаешь ли, такие. А ты возмущалась ночью.

Не выдержала и рассмеялась:

– Да ладно. Ты чего?

– Неожиданно просто, у нас так не ходят.

– Да? Тогда сочувствую твоим инстинктам – у нас ходят и похлеще.

На лице притворюхи расцвела блудливая улыбка.

– Святые демиурги, хоть что-то в этом мире есть хорошего.

Он патетично воздел руки к потолку, я не утерпела и щелкнула его по носу.

– За что? Сама начала, – возмутился Вася.

– Неправда. Кому мои трикушечки не понравились?

Парень снова скривился:

– Я тебя умоляю, не вспоминай эту предсмертную судорогу портного.

Пожала плечами. Это он еще мою ночнушку для грусти и болезней не видел. Захихикала, предвкушая реакцию псевдоэльфа. Надеть, что ли, чтоб не таскался посреди ночи, куда не звали? Или подождать, пока снова накосячит, и потом уж пугать? Пожалуй, так и сделаю, а то парень старался, блинчики стряпал. Когда с обсуждением гардероба было покончено, впрочем, как и с едой, я объяснила Василию назначение бытовых приборов и показала, как ими пользоваться. Больше всего ему понравилась микроволновка – мы разогрели все, что смогли, остудили и снова разогрели. Долго внушала, что это ни разу не магия, плавно перешла на основы электроэнергетики. Потом сбавила обороты и представила, что разговариваю с ребенком. Василий, казалось, мог слушать часами, но в то, что у нас магии нет, все равно не поверил.

К слову, делать нормальный кофе я его научила. Эльф напиток оценил, и мы сошлись во мнении выкинуть остатки растворимого в мусорку. Я чувствовала, что выполнила долг перед нуждающимся – теперь сосед не погибнет от жажды и голода и меня, если что, накормит. Ну, хотелось бы верить. Надо же ему как-то оправдывать проживание на моей жилплощади, позже аккуратненько подведу Васеньку к сей чудной мысли.