Сказав это, он вдруг резко шагнул к Тотскому и вновь поднял плетью его подбородок.

– А эту тварь ждет смерть! После того, как он признается во всех преступлениях и сполна заплатит за них собственной кровью.

Стас вздрогнул и рефлекторно отпрянул назад, в его глазах вновь отразился страх.

– В каких преступлениях, Кирилл?! О чем ты говоришь? – Стремясь скорее переключить внимание главы братства на себя, возмутился Донцов. – Он ни в чем не виноват!

Симонов осуждающе покачал головой.

– Нет, Сергей, он убийца, и тебе это отлично известно. Сорок лет назад этот упырь хладнокровно убил беззащитную женщину, которая к тому же была его любовницей. А когда его арестовали, сумел убедить тогдашнего председателя ОБНВ в том, что просто хотел «избавить ее от страданий». За это преступление ему дали пятьдесят лет лагерей, но в него без памяти влюбилась председательская дочка, Юлия Мережко, и Тотский мгновенно сделался внештатным сотрудником. – Симонов мрачно хмыкнул. – Когда я все узнал, то, наконец, понял, почему у смазливого упыря так много прав и так мало обязанностей. Все это поведала мне шлюха Сет-Клод, после того как проникла в твой разум.

Выделив интонацией последние слова, Кирилл испытующе взглянул в глаза другу.

– Что ты на это скажешь, брат? Нечего возразить? – Он удрученно вздохнул и вновь покачал головой. – Судя по всему, Юлия Григорьевна успела основательно запудрить тебе мозги, но надеюсь, теперь ты посмотришь на все в ином свете. Ведь тебе, наверное, неизвестно, что в семьдесят третьем году Станислав Тотский с одной из дочерей Каспиана убили в Париже двух подростков, просто ради развлечения. А затем пытались вместе покинуть Францию по поддельным паспортам. Но что особенно интересно, после их ареста в Шереметьево сучку отправили обратно в Париж, где немедленно ликвидировали, а Тотского отпустили на свободу, как не в чем небывало.

Сергей нахмурился.

– Все было совсем не так, Кирилл. Думаю, ты сам это знаешь. – Серьезно возразил он. – Но в любом случае его смерть уже ничего не изменит. Твоей секте все равно скоро придет конец. Федералы найдут вас, не сегодня, так завтра. Но если ты нас отпустишь и добровольно сдашься, обещаю, я буду ходатайствовать о смягчении твоего приговора. Облегчи свое положение, пока еще можешь.

– Не говори ерунды, Сергей! – Раздраженно прервал его Симонов. – Лучше стой и смотри, как эта тварь сейчас расскажет о своих преступлениях. Ты ведь расскажешь?

Он обернулся к Тотскому, вновь угрожающе похлопывая по руке орудием пытки:

– Признаешь вину, или мне применить плеть? – Кирилл искривил рот в злорадной гримасе, заглядывая в лицо вампиру. – Я ведь отлично знаю, что вы, как кролики боитесь боли. Я прав?

Стас медленно поднял на него взгляд.

– Чего ты от меня хочешь? – Бесцветным голосом ответил он.

– Признай свою вину. Облегчи душу, хоть у тебя ее и нет. – Усмехнувшись в усы, предложил Симонов.

Тотский недоуменно изогнул идеальную бровь.

– Если тебе станет от этого легче, пожалуйста. Я признаюсь в убийстве Софии Котляр и двух парижских подростков. – Холодно произнес он. – Доволен?

– Вполне! – Жизнерадостно подтвердил Кирилл. – Обычно мы обезглавливаем тварей мечом, однако, за столь тяжкие преступления предусмотрена смерть на костре. Но прежде, тебя ждет очищение от грехов.

Он многозначительно указал взглядом на богатую коллекцию орудий пытки, и добавил с ухмылкой:

– У нас ведь вся ночь впереди.

Тотский заметно побледнел, глаза похолодели, но он сохранил самообладание.

– Не совершай опрометчивых поступков. – Сдержанным тоном заговорил он, – Я прожил более века, свободно путешествовал по всей Европе. Знаю тайны, о которых неизвестно не только смертным, но и ни одному другому вампиру. Консультируя ОБНВ, я рассказывал далеко не все. В моих силах сделать тебя величайшим борцом с вампирами за всю историю человечества, богатым и могущественным. Если пожелаешь, даже бессмертным. Время больше не будет преградой, ты очистишь не только Москву и Россию, но и весь мир. Обретешь славу, признание, власть, все что захочешь. Подумай, Кирилл, я могу быть полезен. Уверен, мы сможем договориться.

Симонов застыл, словно завороженный словами вампира, но лишь на секунду. Затем вдруг моргнул, тряхнул головой и резко обернулся к Сергею:

– Ты это слышал?! Трусливая тварь предлагает договориться! – Он неожиданно рассмеялся, и вновь развернувшись к пленнику, плюнул ему прямо в лицо: – Бессмертным, говоришь?! Неужели ты думал, я куплюсь на такую уловку?

Тотский побледнел, губы сжались в тонкую линию, в голубых глазах читалось ледяное презрение.

Сергей напрягся, сразу почувствовав, что напарнику не стоило демонстрировать оскорбленное благородство, и не ошибся.

Очевидно заметив надменное выражение своего узника, Кирилл размахнулся и ударил его по лицу плетью. Стас дернулся и болезненно вскрикнул, он чудом успел отпрянуть назад, так что кожаные хвосты прошлись по груди. На светлой коже тотчас обозначились красные полосы. Симонов вновь замахнулся, вампир рванулся в сторону, но цепь не позволила отстраниться достаточно далеко, и он крепко зажмурился, ожидая удара.

– Прекрати, Кирилл! Хватит!!! – Громко крикнул Сергей, готовый броситься на бывшего друга.

Но Симонов опустил плеть, с усмешкой глядя на дрожащего пленника.

– Так-то лучше, тварь! Знай свое место. – Злорадно произнес он и, сплюнув вампиру под ноги, добавил: – А ведь твоя рыжая шлюшка была куда мужественнее! Пришлось провозиться с ней больше двух часов, но упрямая девка, так и не сказала мне, в какой дыре ты прятался.

Тотский открыл блестящие от слез глаза, в них промелькнула ненависть, а Сергей не смог больше сдерживаться:

– Так это был ты?! Сволочь! Ты убил Киру! – Перед его мысленным взором мгновенно возникла их встреча в штабе, то, как Кирилл сжал руку девушки. Его взгляд, которым он проводил ее до двери. Не помня себе от ярости, Донцов освободил запястья и бросился на главу братства.

Опрокинув соперника на пол, Сергей принялся остервенело бить его кулаком в лицо. Симонов был заметно крупнее, но как видно не ожидал такого напора. Однако полученное преимущество оказалось недолгим. Опомнившись, глав братства сгруппировался и одним резким движением перевернул противника на спину. Теперь уже он был сверху. Грубые пальцы сомкнулись на шее, Донцов захрипел, но Кирилл не хотел его задушить. Резко притянув к себе, он с силой ударил друга головой об пол. Острая боль вновь пронзила затылок, и комната тотчас погрузилось во тьму.

Когда Сергей пришел в себя, то обнаружил что его руки и ноги крепко привязаны к массивному железному стулу, на котором он теперь сидел. В голове страшно шумело, перед глазами плавали черно-красные пятна. Он с трудом поднял отяжелевшие веки: напротив него стоял Симонов. В растрепанной мантии, с кровоподтеком на правой скуле, подбитым глазом и распухшим носом, он вытирал платком разбитую в кровь губу. Увидев, что Сергей открыл глаза, глава братства нахмурился и покачал головой.

– Да, брат признаться, ты сильно меня разочаровал. Конечно, я предполагал, что ты поведешь себя именно так, но все же надеялся что ошибаюсь. – Сказав это, Кирилл сплюнул кровавую слюну и отвернулся. Приблизившись к столу, он окинул взглядом страшные орудия пытки, словно решая, что выбрать. Затем улыбнулся и взял в руки массивный серебряный крест, приделанный к деревянной рукоятке.

Сергей вдруг понял, что его стул стоит именно так чтобы сидящему на нем было удобно наблюдать за предстоящей расправой. От этой страшной догадки на спине выступил холодный пот.

Тем временем Кирилл поднес крест к огню и замер, ожидая эффекта.

Тотский тоже внимательно следил за его действиями, но страха в пронзительно-голубых глазах уже не было. И тут Сергей заметил, что ожоги и красные полосы на коже вампира начали заметно блекнуть, а некоторые почти исчезли. Действие парализующего вещества, наконец, иссякло, а солнце должно быть уже садилось за горизонт. Теперь у них появился реальный шанс на спасение.