Общей чертой данных отношений является их имущественный характер; действия людей совершаются не на сознательном, а на инстинктивном уровне, т.е. не субъективно, а объективно, в целях коллективного выживания в суровых природных и климатических условиях, так как низкий уровень мышления и сознания людей не позволял им выжить в одиночку.
Это было время, когда законы природы господствовали над законами человеческими, которых попросту не было и не могло быть в тот исторический период. Поэтому действия первобытных людей по созданию и перераспределению материальных благ были обусловлены только одной целью – сопротивление силам природы в целях выживания, дальнейшего примирения с ней и постепенного подчинения ее своим потребностям.
Природа может завербовать человека, утверждал Рудольф фон Иеринг, для осуществления своих целей, только затронув его собственный интерес. Этот путь начертан ею самой: если бы он не входил в ее расчеты, она должна была иначе создать человека. Создав же его таким, каков он есть, она не оставила себе иного средства заставить его служить своим целям, кроме как обращаясь к его собственному интересу2.
Таким образом, первоначальные имущественные отношения, которые складывались в родовой общине между ее членами, были неосознанными, хаотичными и внесистемными, т.е. не регулируемыми, что не позволяет рассматривать их в качестве правовых, несмотря на то, что они вызваны жизненной потребностью. Подобные имущественные отношения характеризовались тем, что орудия и результаты труда принадлежали всем, так как в племенной и родовой общине они были обезличены, во всяком случае, в понимании и сознании людей, чему способствовала полигамия.
В дальнейшем, в процессе эволюционного развития общества, главным образом при переходе от полигамии к моногамной семье, т.е. когда в общности людей возникла парная семья, стали проявляться первые ростки и предпосылки к обособлению имущества в рамках одной семьи. Теперь домашние животные приручались членами одной семьи, вся бытовая утварь, орудия для добывания и приготовления пищи, а также бытовые и личные украшения также стали принадлежать одной семье. Это порождало новые отношения в обществе, требовавшие осознанное обособление имущества в рамках одной семьи, обусловленное выживанием уже не всем племенем или большим родом людей, а отдельно взятой семьей. Именно в этот период стали возникать первые ростки и проявляться признаки частной собственности, т.е. в рамках одной взятой семьи, но пока еще не индивида.
С появлением моногамной семьи, а именно на рубеже между средней и высшей ступенью варварства, произошла, как отмечал Ф. Энгельс, окончательная победа парной семьи, что свидетельствовало о наступлении эпохи цивилизации3, и, как следствие, новых общественных, в том числе и имущественных, отношений.
Таким образом, первой предпосылкой для зарождения гражданских отношений в обществе стало возникновение моногамной семьи.
Однако утверждать, что в эту историческую эпоху появились чисто гражданско-правовые отношения, преждевременно, так как не существовало ни отдельно взятого государства, ни права, т.е. не было цивилизованных государственных институтов регулирования общественных отношений по поводу производства и перераспределения материальных благ.
Процесс перехода от родового к государственному строю сопровождался развитием производительных сил, зарождением новых имущественных отношений, которые в корне меняли социальное положение граждан в обществе. Данный процесс характеризуется неравномерностью и скачкообразностью в зависимости от уровня развития культуры и грамотности людей того или иного народа. Так, у наиболее развитых и цивилизованных народов построение государства осуществлялось значительно быстрее, чем у менее развитых.
Таким образом, второй исторической предпосылкой для возникновения собственно гражданско-правовых отношений в обществе является переход от родового строя к государственному строю.
История свидетельствует о том, что первые документальные памятники регулирования имущественных отношений в обществе появились в странах Древнего Востока, Индии, Древней Греции и в Древнем Риме. Но наибольшее развитие и совершенство в написании гражданских законов было достигнуто в Древнем Риме, в особенности в период существования Римской демократической республики.
Первоначальные нормы гражданского права получили свое юридическое закрепление в Своде законов вавилонского царя Хаммурапи (Законы Хаммурапи) (XVIII в. до н.э.). Именно в данном историческом документе впервые упоминается о сделках купли-продажи (§ 10, 12, 35, 37 Законов), отношениях аренды (§ 45, 46), займа (§ 102), ссуды (§ 48, 89), залога (§ 54), хранения (§ 120, 122, 124). Значительное место в Своде законов Хаммурапи занимают брачно-семейные отношения (§ 128–192)4.
Интерес представляет также закон древнеегипетского царя Асихиса, который в период своего царствования, в силу нехватки денег, издал гражданский закон о том, что берущий деньги в займы обязан оставлять под залог мумию отца. Этот закон был дополнен другим законом, по которому дающий деньги взаймы становится владельцем всего фамильного склепа должника, а заемщик, взявший под такой залог деньги, подвергался наказанию в виде незахоронения ни в фамильном склепе, ни в какой-либо другой гробнице5.
Великий древнегреческий реформатор Солон (VII–VI в. до н.э.), который хотел устранить неравенство между богатыми и бедными, в своих законах также предусмотрел ряд положений, посвященных гражданским, т.е. имущественным, отношениям. Так, первым своим постановлением, посвященным заемным отношениям и отношениям купли-продажи, он уничтожил существующие долги и запретил впредь закладывать людей, однако уменьшением лихвы (процента с отданного взаймы капитала), а не уменьшением долгов были довольны бедные, которые и назвали облегчением человеколюбивое это постановление, равно как и увеличение земельных мер, ибо мина, стоившая прежде 73 драхмы, оценена была им во 100, так что, платя числом столько же, но ценою менее, должники получали великую выгоду, а заимодавцы ничего не теряли6.
Позднее Аристотель впервые предпринял попытку дать правовую характеристику праву собственности, предусмотренному в действовавших в то время законах Клисфена – греческого реформатора. Способ пользования собственностью, отмечал Аристотель, совмещает в себе хорошие стороны обоих способов – именно общей собственности и частной собственности. Собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще – частной. Ведь когда забота о ней будет поделена между разными людьми, среди них исчезнут взаимные претензии; наоборот, получится большая выгода, поскольку каждый будет с усердием относиться к тому, что ему принадлежит7.
Если Аристотель в своих рассуждениях и выводах был приверженцем частной собственности, в том числе и земельных наделов, то Платон, напротив, не отрицая необходимости раздела государственных земель между гражданами, вместе с тем полагал, что каждый получивший по жребию надел должен считать свой надел общей собственностью всего государства8. Данное различие во взглядах двух греческих философов, причем почти современников, следует рассматривать как одно из первых в истории гражданского права теоретических исследований института права собственности.
Значительное влияние на формирование гражданского права оказали законодательства Моисея, который в своем Пятикнижии предусмотрел ряд гражданских законоположений. Так, по описаниям Иосифа Флавия, Моисей постановил: кто получит взаймы деньги или какие-нибудь плоды, сушеные или сырые, обязан с чувством благодарности возвратить занятое собственникам, когда по милости Господней его дела опять поправятся; таким образом, возвращая аккуратно свой долг, они сами себе создают возможность и в другой раз, в случае нужды, получить в займы9. Здесь прослеживаются некоторые признаки, присущие договору займа, а именно его двусторонности и возвратности. Особенностью заемных отношений по законам Моисея является установление в определенных случаях безвозмездного характера займа.
