Но меня самого больше всего волнует вопрос с гражданской одеждой и обувью. В повседневной форме по ночам много не набегаешь. Кусты, заборы, а возможно, и по-пластунски ползать придется. Я же как свинья буду утром. Да и вообще светиться в городе в камуфляже – не самая лучшая идея.

К сожалению, когда получали форму, припрятать свои вещи не было никакой возможности. Либо на свалку сразу, либо на почту, и ни одного мгновения без присутствия посторонних. Рядом постоянно толпа народа и куча сержантов. Не то что тайник соорудить и спрятать, на пару метров в сторону отойти невозможно.

Ситуация сложилась бесперспективная, но весьма кстати вспомнилась история, описанная в одной интересной книге, ни названия, ни автора которой не запомнил. Один катала поспорил с начальником тюрьмы, что у него карты никто не отберет. И действительно, смотрят в глазок: сидят двое зеков играют в карты. Заходят, устраивают шмон, переворачивают все сверху донизу, даже раздеться догола заставили и одежду отобрали и другую выдали. Но стоило выйти из камеры, смотрят в глазок, а он снова с соседом в карты режется!

Отгадка оказалась простой: колоду карт заключенный прятал в кармане охранника, который его обыскивал. После завершения обыска катала незаметно возвращал ее себе обратно.

Так же поступил и я. Подошел к младшему сержанту Зайцеву и предложил забрать мои шмотки в автопарк. Для «подменки» – работа водителя и механика по умолчанию очень грязная, постоянно в мазуте и в масле, подобная вещь остро необходима.

Но при этом случайно оговорился, что в такой одежде и в город можно выйти. У нашего Зайца сейчас сложный переходный период, он сейчас впервые себя стариком почувствовал, срочно требуется компенсировать все тяготы и унижения первого года службы, полученные от дедов. Наконец-то сможет пожарить картошки для себя лично в парке ночью, сходить в первый «самоход». И мой подарок ему весьма кстати, могу поспорить, сегодня вечером будет годкам своим лапшу вешать, что сам предусмотрительный такой, взял и отжал у молодого.

Теперь мне срочно надо вернуть свои вещи, пока их не оприходовали по назначению. Значит, придется делать ночную вылазку.

Накрылся сегодняшний сон пилоткой медной, солдатской. Между прочим, усталость имеет свойство накапливаться, распорядок дня такой, что и без ночных гуляний устаешь как собака пограничная. Хотя вру, овчарок здесь любят, холят и лелеют.

Заяц, кстати, не дурак вовсе, двумя лычками на первом году службы не всякий может похвастать. Да и место хлебное занимает. Понятно, что требования специфические, все же хищение социалистической собственности в особо крупных размерах не всякому доверят, но и дурака на такую должность тоже не возьмут.

И с моими вещами он быстро разобрался. За несколько секунд сообразил. Забросил сумку с барахлом в кузов грузовика, стоящего неподалеку. Водила одного призыва с ним, тоже ноябрьский. Даже имя вспомнил, точнее кликуху – Пассажир. Поэтому операция «шмот на халяву» прокатила без возражений от владельца самодвижущейся повозки. Вечером Заяц спокойно заберет баул уже в автопарке. И все будут счастливые, за исключением меня.

Странное погоняло Пассажир заработал за то, что упустил свой ЗИЛ-130 в пропасть. На подъеме в гору машина встала, ручник не сработал, и грузовик начал скатываться назад. Водила и сопровождавший его прапорщик успели выпрыгнуть, «зилок» же нырнул с обрыва. Дело привычное, вообще-то, в наших краях, никого не посадили даже.

Откуда тогда прозвище взялось? Дык, чудесно спасшиеся не придумали ничего лучше, как добраться до воинской части на пассажирском рейсовом автобусе, да еще и попросили высадить их прямо у КПП.

– Ерш твою мать! – единственный Зил-130 бело-голубой «гражданской» расцветки я видел сегодня утром, маршируя в столовую. Получается, Пассажир еще не отправил его в пропасть? Точно! Это только весной случится.

Холодок пробежал по спине. Вроде бы пустяк, а ведь он реально чудом успел выпрыгнуть, на пару секунд опоздал бы и поминай, как звали. Мое появление уже начало менять этот мир, и очень вероятно, что этой лишней спасительной секунды уже не будет.

Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить подробности. Было там одно курьезное обстоятельство, которое трудно не запомнить. Ладно ручник не сработал, это хоть и распи…ство, но такое сплошь и рядом встречается.

Армия и бардак – это слова-синонимы. И если водителей дрессируют в учебке три месяца, прежде чем доверить баранку, то механиков днем с огнем не сыщешь. В ДОСААФе их вроде готовят, но вживую их никто не видел большими партиями. Поэтому и ремонтируют свои колесницы солдаты-срочники обычно сами, как умеют.

Не удивительно, что у Пассажира не только ручник оказался сломан, но и воздух из тормозной системы стравливало.

Когда «зилок» заглох на подъеме, то прапор выскочил и подложил под колесо камень. Проявил армейскую смекалку, так сказать. Самое ржачное, что он лопухнулся и вместо булыжника подложил кусок кизяка – сушеного коровьего навоза. Возможно, это был старший прапорщик, и это многое объясняет.

Такое состояние техники никого не удивляет. Некоторые водители сразу за двумя автомобилями числятся, у того же Пассажира их тоже две штуки. Поэтому ни одного автомобиля в нормальном состоянии не бывает. Один синий, второй Зил-131-й, темно-зеленый, для хозяйственных нужд, в него и забросили мою сумку с вещами.

Неожиданно мне подфартило. Вместо просмотра программы «Время» в Ленинской комнате нас осчастливили показом кинофильма в клубе. Сразу после ужина.

Даже не знаю, что я делал бы без такой удачи.

Давали фильм «Не бойся, я с тобой» от режиссера, бессменного судьи из КВН на протяжении четверти века, поэтому я, без малейшего сожаления, продрых весь киносеанс. Леха пытался пристыдить, но мне – как с гуся вода.

Отбоярился, что три раза его уже видел. Впрочем, по нынешним временам это слабая отговорка. Некоторые мои знакомые «Танцора диско» по восемь-десять раз смотрели. Особенно этим грешили дети гор с Кавказа и Средней Азии.

Судьба, словно насмехаясь, разводит нас с горцами, оттягивая встречу. Даже в бараках мы по разные стороны от поста дневального. Они в правом крыле, мы в левом. Впрочем, это временная отсрочка – разбираться все равно придется, это неизбежно, как смена времен года.

Но об этом я не переживаю, если в той реальности с этой проблемой справились, то сейчас и подавно. После учебки их раскидают по заставам, снизят, так сказать, критическую массу цепной реакции, и вопрос рассосется сам собой. Поодиночке они чудесные и замечательные люди, верные друзья и товарищи. Но как только собрались в кучу – происходит превращение в нечто угрюмое и неадекватное.

Парадокс, но по отдельности со многими потом сложились нормальные отношения. Но это будет много позже.

Следующий весенний призыв в подавляющем большинстве будет славянского происхождения, острота вопроса снимется, а дальше и вовсе туман неопределенности наступает. Мое присутствие уже меняет будущее.

За судьбу части волноваться определенно не стоит, а вот в самом отряде группа из сорока абреков – это очень весело.

В армии по сути две главные беды: это неуставняк и национальные землячества. Если хоть одна из них присутствует, служба сразу превращается в каторгу разной степени тяжести.

Проблему удалось частично решить лишь во втором десятилетии двадцать первого века. Дедовщина практически полностью исчезла после сокращения срока службы до одного года. Оно и понятно, при отсутствии разницы в сроке и отношения сразу поменялись.

С землячествами вопрос решили точно так же, кардинально и без промежуточных стадий и полумер. Призыв с республик Северного Кавказа практически полностью прекратили в 2010 году. Через три года призывать стали снова, но в микроскопических количествах, раз в двадцать меньше, чем раньше. Да и то в основном во внутренние войска.

– Шурик, оно тебе надо? – попытался в последний раз отговорить меня от ночной вылазки законопослушный друг Леха.