Девочка одарила Акитэ таким взглядом, словно впервые увидела его. Ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она полностью вернула самообладание, хотя голос её прозвучал тихо.

— Подарок? — переспросила она.

— Да, — совершенно серьёзно кивнул учитель. — Скоро у тебя День Рождения. Два года я обучал тебя и обязан был хотя бы раз сделать подарок. Это долг любого учителя, ценящего своего ученика.

Несколько секунд оба стояли молча, затем Кушина решительно покачала головой.

— Вы вовсе не обязаны… — начала было она, но ей не дали окончить.

— Нет, обязан, — жёстко прервал её Акитакэ. Он выудил из потайного кармана плаща свиток и протянул его ученице. Она с сомнением приняла его, сразу же осматривая узор. Это была печать для хранения, однако некоторые символы казались ей лишними. — Распечатай после моего ухода, только лучше над футоном.

— Что в нём? — голос внезапно охрип и прервался. Девочка совсем не была уверена в том, как следует реагировать на такой поступок. Кроме того, какая-то часть её сознания уже просчитывала, насколько опасно принимать этот дар, какие цели может преследовать Акитэ и для чего вообще ему поступать подобным образом?

— Хм-м, — промычал себе под нос учитель, прежде чем ответить внятно, — Пожалуй, будет лучше, если ты узнаешь сама. Однако, полагаю, ты не будешь разочарована. Сейчас у меня мало времени, чтоб рассказать больше, в теории, я уже должен был покинуть Узушио. Не перебивай! — заметив, что Кушину определённо не устроил подобный ответ, воскликнул Акитакэ. — То, что находится в этом свитке — мой подарок тебе за все прошедшие и близящийся Дни Рождения. Поверь, едва ли кто-то способен дать тебе нечто более ценное… — Акитакэ замолчал, странно осматривая свою ученицу, словно желая получше запомнить её образ.

Кушина замерла с открытым ртом. Она явно хотела что-то сказать, но после нескольких секунд колебаний просто кивнула. Её фиалково-голубые глаза смотрели пристально, чуть сощурившись. Она не понимала, чем именно вызвано такое странное поведение учителя, но была абсолютно уверена в том, что оно ему не свойственно.

— Хорошо, — наконец сказала она и, чуть помедлив, добавила, — спасибо.

— Удачи, Кушина, — кивнул Акитакэ.

— Да… и вам, — девочка чуть склонила голову. На памяти Акитэ, это был первый раз.

Мужчина развернулся и быстро покинул дом. Кушина чувствовала его какое-то время, а потом… потом он словно исчез. Несколько секунд девочка сидела, не шевелясь, затем посмотрела на свиток. Помня слова учителя, она подошла к ещё не убранному футону и присела рядом с ним, вытянув руки над одеялом. Внутри у неё возникло какое-то странное чувство волнения. Что же такое ценное ей мог подарить Акитакэ? Спустя мгновение раздаётся негромкий хлопок, небольшое белое облачко вырывается из печати, но вместе с ним что-то ещё. Кушина мгновенно отскочила назад — то, что было запечатано в свиток, было живым.

На белое одеяло упал чернильно-чёрный комочек. Несколько секунд он лежал, не шевелясь, а потом начал медленно разворачиваться. На Кушину внимательно посмотрели два светящихся ярко-голубых глаза, в которых с трудом можно было различить очертания зрачков.

Девочка сдавленно охнула. Она определённо узнала эти глаза! Точно такие же были у огромного светло-серого кота, появившегося перед ней ночью, два года назад.

Но это существо было намного меньше того ночного пришельца. По размером оно напоминало детёныша льва, но клыки, неестественно длинные, уже доставали до нижней челюсти. Котёнок неуверенно встал на лапы и уставился на Кушину. Девочка готова была поклясться, что сейчас он изучал её. Прошло несколько секунд, прежде чем детёныш моргнул и, прогнув спину и широко раскрыв рот (девочка без труда увидела ряд острых клыков), рыкнул. Конечно, в силу возраста и размера это было не так эффектно, но уже вполне устрашающе, хотя бы если подумать о том, как он будет рычать через пару лет.

Справившись с шоком, Кушина качнулась вперёд, желая подойти поближе, но малыш тут же оскалился на неё и зашипел, подобно обычной дворовой кошке. Помедлив несколько секунд, она опустилась на колени и протянула руку.

— Клянусь, я не трону тебя, — негромко произнесла девочка, не совсем уверенная в том, что её понимают. Однако котёнок определённо знал человеческую речь. Он почти сразу же перестал шипеть и скалиться. Несколько минут они смотрели друг другу в глаза, а потом… потом котёнок неуверенно подошёл к протянутой руке, понюхал её и ткнулся своим пушистым лбом в ладонь. В глазах Кушины на секунду мелькнула тень удивления, но она тут же исчезла, уступив место привычному равнодушию.

— Гра-ар! — рыкнул малыш, и девочка была почти уверена, что этот рык выражал радость.

— И как же тебя звать? — негромко поинтересовалась она, но в ответ получила лишь очередной рык. — Ладно, давай не будем с этим торопиться.

========== История четырнадцатая. Неповиновение ==========

Время близилось к полудню, но Кушине казалось, что прошло уже, как минимум, две трети дня. Саблезубый детёныш оказался до невозможного активным и шумным. Ему постоянно требовалось куда-то залезть, что-то понюхать, столкнуть, облизать или погрызть. Кроме того, он ежесекундно требовал её внимание. У неё никогда не было домашних животных, а потому девочка абсолютно не понимала, что делать с этим маленьким ураганом. Сначала она пробовала оставить его в одной из более ли менее пустых комнат, но в результате котёнок начал невыносимо громко пищать. Решив, что ему не нравится оставаться в одиночестве, Кушина принесла и усадила малыша на одну из подушек, лежавших вокруг низкого столика, за которым она читала очередную книгу. Однако уже через пару минут ему надоело строить из себя каменное изваяние и он стал всеми доступными ему силами привлекать к себе внимание.

Приблизительно в таком виде прошло всё время до полудня. Итогом стало то, что девочка начала терять терпение, кажется, впервые за две жизни. Кроме того, что сам саблезубый котёнок был шумным и чрезвычайно активным, так он ещё и периодически умудрялся активировать какую-нибудь защитную печать-ловушку, установленную Кушиной или ещё её матерью. Конечно же это было опасно для его жизни, но как это объяснить животному? Девочка не знала ответа, а потому к двенадцати часам была порядком измотана, так как приходилось спасать малыша едва ли не каждые десять минут.

— Сидеть! — не выдержав, рыкнула Кушина — котёнок опять решил выскользнуть в коридор. — Ни с места без моего разрешения, — быстро взяв себя в руки, ледяным тоном добавила она.

Кажется, малыш прочувствовал ситуацию, так как поплёлся на отведённое ему место, скорбно опустив при этом голову и поджав хвост. Весь его вид выражал раскаяние, которому, впрочем, Кушина не верила. Проследив за котёнком равнодушным взглядом и дождавшись, пока он уляжется на подушке, девочка вновь обратила внимание на книгу. Однако долго её почитать не удалось — одна из печатей, что охраняли дом, сработала. В десятке сантиметров от головы девочки воздух вспыхнул голубоватым огоньком и на его месте тут же появилась небольшая бумажка с иероглифами. Замерев в воздухе, она, казалось, ожидала, пока Кушина обратит на неё внимание. Закончив читать предложение, Кушина вскинула голову. На секунду сузив глаза, она резко схватила клочок бумажки. Пробежавшись взглядом по написанному, девочка нахмурилась. Её глаза затуманились — она явно выпала из реальности. Рассеяно махнув рукой с зажатой в ней бумажкой, Кушина даже не обратила внимание на вспыхнувшее в её ладони пламя, в котором исчезло оповещение.

Несколько секунд девочка не шевелилась. Затем решительно встала и окинула взглядом комнату. Всё в ней было точно также, как и когда она впервые зашла сюда. Вернее, почти всё. Саблезубый котёнок сейчас увлечённо играл со свитком, к счастью, ещё абсолютно пустым. Его развлечение сопровождалось негромким рыком и пищанием.

— Ко мне, — секунда раздумий, и Кушина всё же решает попробовать подозвать к себе нового подопечного, а не самой подходить и брать его на руки. Вообще-то она не особо надеялась на то, что малыш поймёт, и уж тем более, выполнит её команду.