Комментарий к Ревность.

Эээ…

ну может вы хоть что-то скажете?

========== Командировка. ==========

***

Они жили вместе около трёх-четырёх недель, когда Саске понадобилось отправиться в командировку в Лондон. Дело было рабочее, так происходило каждый год. Три дня и двенадцать часов лёту туда, двенадцать обратно. Итого, суммарно выходило в районе пяти суток, всё зависело от рейса и авиакомпании.

Учиха ничуть не нервничал, когда собирал чемодан. До тех пор, пока не вспомнил, что теперь у него есть жених. За этим остолопом только глаз да глаз: то поесть забудет или не успеет, то пары проспит, то в грязных вещах будет ходить, то уйдёт без куртки в холодную погоду. Плохо. Может, Наруто бы и выжил здесь, если бы привык жить в этом районе. Пару раз ночью он уезжал спать к себе в общагу, а в итоге спал на полу и какого-нибудь сомнительного однокурсника.

И с собой его тоже не возьмёшь. С языком-то он худо-бедно, но был знаком. А вот менталитет государства — беда. Визу сделать — не проблема, но зато он боится лететь на самолёте.

Ох уж этот Узумаки!

Ехать предстояло завтра, после обеда. Саске поставил чемодан у двери, прежде чем покинуть квартиру вместе с юношей. Сначала нужно было доставить Наруто в университет.

Они мчали на байке, нарушая больше половины правил дорожного движения. Колёса скрипели о мокрый асфальт; ночью прошёл дождь. Ревел мотор, ветер путался в светлых лохматых волосах. В тёмных волосах путался рукой сам Наруто.

Саске был, может, и дотошным, но на мотоцикле гонял без шлема.

Он высадил парня у ворот за полчаса до начала занятий. Узумаки ласково поцеловал его в щёку, помахал рукой и бросил такое по-своему родное «Увидимся!», скрывшись за цветущей изгородью.

Учиха помчал на работу. Он, непременно, позвонит ему часам к двенадцати, во время обеденного перерыва.

До самолёта оставалось около девяти часов.

Саске заполнял отчёты, петиции и прочие бумаги, раскладывая их по стопочкам, когда Наруто не позже полвторого часу дня залетел к нему в кабинет.

— Какого чёрта я узнаю, что ты сегодня улетаешь, от Суйгецу?! — на вдохе завопил он.

Из сумки торчала смятая к чертям тетрадь по истории искусств и пару эскизов по цветоведению. Мужчина выдохнул, откладывая авторучку в органайзер. Узумаки выглядел расстроенным? Саске махнул головой, будто пытаясь отогнать мираж. Юноша поджал губы и сложил руки на груди, высоко задирая нос.

— Извини, — Учиха взлохматил длинные волосы на затылке, — я не думал, что ты будешь так обеспокоен этим. — Казалось, парень оскорбился ещё больше, — я имею ввиду, что не привык сообщать кому-то. Это моя первая командировка во время наших отношений. Я стараюсь свыкнуться с тем, что теперь не один. Потребуется время. А ты, кстати, сбежал с пар, — строго прозвучало последнее предложение, — я тебя по приезду накажу, не волнуйся.

Наруто принял более расслабленную позу и приблизился на расстояние вытянутой руки. Дверь сама по себе захлопнулась, и щёлкнул замок — просто Суйгецу задолбался работать швейцаром.

— Саске, — голос юноши звучал как-то надтреснуто, — я боялся, что не успею увидеться с тобой перед вылетом. Я хочу провести с тобой больше времени. Прежде, чем ты укатишь в эту поганую Англию.

Учиха, в принципе, против не был. Работу он уже закончил, документы и вещи давно были собраны. Осталось только угомонить Узумаки, чтобы он за эти пять дней с ума не сошёл. Мужчина склонил голову. Великобритания была для него нелюбимым местом, потому что из-за поездок туда он часто ссорился с матерью. Пусть конфликты и были несерьёзны, они мирились почти сразу же, но неприятный осадок оставался.

Он встал из за стола, сокращая расстояние до минимума. Юноша уткнулся ему носом в грудь, и дыхание его, казалось, было каким-то отчаянным.

— Я побоялся, — честно признался Узумаки, — что ты навсегда там останешься. Говорят, Англия — хорошая страна.

Саске дёрнулся от такого заявления, а потом осторожно приобнял парня одной рукой, а второй потрепал по волосам.

— Послушай, Наруто, — он приподнял его голову за подбородок и не моргая глядел в его глаза, — Англия — самое отвратительное место, которое только можно себе представить. Они пьют чай каждые полчаса, отвратительно нудно разговаривают и много ворчат. Лучше мы потом с тобой вместе съездим в Канаду, мне там нравится. — Тут он вздохнул, — тем более, если бы я так хотел тебя бросить, я бы сделал это уже давно, я бы просто вышвырнул тебя из квартиры в ту же секунду, когда подумал об этом, — он склонился над ним, откидывая светлую чёлку с лица, — не поверишь, пока что я хочу только выкинуть твой хлам, который валяется в углу нашей прихожей, — Саске осторожно притянул его к себе, прижимая непозволительно близко, — Я тебя люблю, Наруто.

Юноша осторожно взглянул в его глаза. Они прожили, может, месяц, и Саске прежде никогда не говорил ему таких тёплых слов. Он считал это бесполезным, чем-то таким бессмысленным, потому что не мог вложить все чувства в эту фразу. Узумаки, казалось, был готов умереть от счастья и успел лишь рвано вздохнуть, прежде чем его вновь утянули в страстный поцелуй.

Наруто почувствовал, как подкашиваются ноги. В кабинете было почему-то нечеловечески душно. Так, что, казалось, вот-вот задохнёшься.

Когда парень ухватился за лицо следователя вспотевшими ладонями, Саске смекнул, что к чему. Он подтолкнул юношу к подоконнику, а сам повернул оконную ручку. Узумаки дёрнулся, когда в спину ударил прохладный воздух, а спереди крепко прижался мужчина, упираясь эрекцией в бедро.

Наруто на секунду подумал, что они трахались уже везде, где можно и нельзя.

Потом стало как-то не до этого.

Учиха был необычно нетерпелив, и даже почти что не приступал к прелюдии. Его ласки были короткие, мимолётные, но от этого не менее приятные. Мужчина прикусывал соски, сжимал крепкими руками узкие бёдра и целовал везде: за ухом, на шее, на животе, на груди, на ладонях, плечах и предплечьях — повсюду оставлял напоминание о себе на время своей командировки.

Наруто казалось, что ещё немного, и он сойдёт с ума.

Саске думал, что ещё немного, что если мальчишка позовёт его по имени, он просто кончит с громким стоном.

Юноша не помнил, как оказался раздет. На Учихе оставалась лишь рубашка, висящая на одном рукаве, потому что не расстегнулась пуговица. И это возбуждало до дрожи в коленях.

Проникновение оказалось необыкновенно лёгким, в какой-то мере даже приятным. Наруто рвано вдохнул, вцепляясь одной рукой в длинные чёрные волосы.

Было хорошо, как никогда прежде.

Узумаки наполовину высунулся из окна, когда мужчина как-то по-особенному толкнулся в него. Благо был десятый этаж, и вверх никому смотреть не приспичило. И от такого экстрима темнело в глазах. Внутри было горячо, как в аду, снаружи всё обдавало холодным ветром высот.

Казалось, если он не сделает этого сейчас, всё надломится, и небо посыплется тонкими осколками.

— Ахх… Саске!… — особенно рвано, громко, стонуще, вызывающе-вульгарно, так, по-родному, позвал он его, и с головой накрыл оргазм.

Голос Наруто растворился в небесной вышине и вое ветра, но Учиха отчётливо видел, как двигается его рот. И звуки доносились, будто в вакууме. Такой, вроде бы совершенно обыкновенный жест отозвался внутри острым ощущением кайфа. Он кончил с громким вздохом-полустоном, как и думал. А потом из последних сил затащил Узумаки обратно в здание, пока тот не очухался и не начал истерить, и закрыл окно.

Саске не знал, как он дойдёт или доедет до аэропорта. Да и вообще не хотелось ни в какие командировки, когда жених-то под боком. Он взглянул на их обручальные кольца, и губы тронула полуулыбка. На электронных настольных часах было около полудня.

До вылета оставалось шесть часов. И Саске уже знал, как их проведёт.

— О солнце моё, — он зарылся длинными пальцами в жёсткие светлые волосы, — я затрахаю тебя так, что до моего приезда и хотеть не будешь.