– Кто-нибудь! – крикнула она, кидаясь в сторону.
И вовремя, потому что зверь прыгнул. Далеко, перекидывая свое тело на несколько метров вперед и сокращая то жалкое расстояние, что отделяло его от заплутавшей девицы. Ирена бросилась бежать. Волки шли за ней, и шли они неспешно, понимая, что преимущество на стороне хищника. Девчонка не сможет бежать так быстро. Когда расстояние стало чуть больше, волки бросились в погоню, не давая девушке и секунды нужной ей форы.
Долго бежать ей все равно не удалось. Рен запыхалась, легкие тянули в себя воздух, но им все не хватало, грудь ломило от боли. Когда одна из тварей зубами саданула девушку по ноге, Ирена упала на землю. И мир ее окрасился красным. Волк вцепился в щиколотку Ирены, его зубы вошли в девичью плоть с завидной легкостью. Перепуганная девушка вскрикнула от боли, от ужаса, и зубы зверя тут же вышли из раны.
Ей почудилось, что зверюга без души и сострадания просто сжалилась над ней, оставив свою легкую добычу в покое. Ирена, не знавшая ничего о выживании в лесу, так для себя и решила, когда твари убегали прочь, противно скуля. Но отступить их заставила вовсе не Рен, не какие-то там чувства. То был красный туман, круживший сначала высоко в небе, но позже спустившийся вниз. Туман, что туманом не был, но был живым существом, почти человеком. Мужчина, возникший из темноты, прогнал голодных зверей, грубо отшвырнув от девчонки самого быстрого.
Пасть убегавшего волка была испачкана ее кровью. Кровью, что имела до ужаса сладкий запах. Ирена не поднимала головы, прижатой к чуть сыроватой от холода земле. Девушка плотно сомкнула губы, чувствуя, что кровь сочится из раны на ее ноге. Боль начинала биться у щиколотки, пульсировать, загоралась яркими красками. Перед глазами все поплыло… Страх. Она чувствовала страх.
– И зачем ты только поплелась в это время… Эти люди, – прошипел спаситель, наклоняясь к обездвиженной девчонке.
Силы были, и Рен вполне могла если и не отбиться, то пару раз садануть вампира ножом, припрятанным в кармане ее синей юбки, уж точно. Но она этого не сделала, пытаясь понять, что случилось. За это время Детлафф успел поднять ее с земли, ощущая под пальцами выступающие ребра.
– Я не…
– Ради тех богов, девочка, в которых ты веришь, помолчи. Хоть немножко.
И просьба вампира нашла отклик. Когда тот прижал ее к груди, чтобы унести, Ирена молчала. Она чувствовала запах собственной крови, смешанный с ароматом фиалок, чувствовала накатывающую слабость. Может, тварь задела какую-то жилку, какую-то артерию в ее ноге? Рен в этом не разбиралась, она никогда не училась медицине, и ранки да царапины всегда только прижигала чистым спиртом. Ей никто не рассказывал о том, что на некоторые необходимо накладывать жгуты, лечить их травами или бальзамами, зашивать и прятать от раздражителей.
Повезло, что вампир об этом знал лучше нее. Когда девушка закрыла свои темно-синие глаза, когда она отключилась, погрузившись в живительное небытие, Детлафф обернулся невидимой дымкой, ускоряя движения. Он покинул поляну, продолжая удерживать тощую девчонку в руках, ушел, чтобы вернуться к себе домой с грузом. Грузом несчастной, напуганной и чужой жизни.
========== 4. Альтруист от скуки ==========
С первого упоминания в разговоре этих злосчастных фиалок вампир понял, что к чему. Он знал, знал точно, что это не сулит ему ничего хорошего. Глуповатая девчонка кинется в глухой лес, на раскидистый луг, на поляну, да хоть в каменистый овраг спустится, но обещанное ему все равно принесет, даже содрав всю кожу на своих мозолистых ладонях. А уж о последствиях беспокоиться придется только ему. Нет, Детлафф не был совестливым гуманистом, как его близкий друг, он не сочувствовал людям так, как многие сородичи мужчины. Но… Если бы невинная девчонка погибла этой холодной ночью, ему пришлось бы думать об этом с легкой грустью, которой вампир терпеть не хотел.
Сейчас, исстрадавшаяся, Ирена спала. Спала в его кровати, теплой теперь под ее тощим телом. Детлафф долго думал о том, что девчонку надо бы раздеть, но снял с нее только юбку и корсет, оставив несчастную в панталонах и белой рубахе. Простыни он потом заменит. Забыв об этом случае.
Рана у кузнецкой дочки была несерьезной, но выглядела страшно. Одна большая красная линия разлома, а вокруг нее – точками следы длинных зубов. Такая затянется за пару саднящих и ноющих болью недель, придется потерпеть, похромать, делать перевязки, чтобы не случилось загноения.
На столе за спиной Детлаффа горела свеча. Пламя ее дрожало, свет лился тонкой речкой, заполняя большую часть комнаты. Блики играли на белом лице спасенной, скользили по закрытым векам, по угольным волосам, убранным в тугую косу. Грудь Ирены медленно поднималась, спускалась в том же темпе. От нее пахло потом, цветами и кровью, ароматы трав смешивались с запахом девчонки, создавая странную какофонию, ауру рожденного ночью союза. Вампир слышал тихое сопение.
Он просто пожалел глупышку, верно. Просто хотел проследить за ней, чтобы знать, что все кончится благополучно? Так говорил себе сам Детлафф, уверял, что следовал за девчонкой лишь из жалости. С первого взгляда же видно – недалекая, долгой и беззаботной жизни у нее не будет. Кто-нибудь на улице сцапает, уведет за собою в лес, а оставит после «беседы» только… Если что-то вообще оставит. Вампир знал, что люди порой зверствуют куда больше, чем его жестокосердные по слухам собратья. Они убивают ради пропитания, а люди, не нуждающиеся в человечине, – для забавы.
– Надеюсь, что я не прервал вас, – прошелестел знакомый голос.
Регису следовало быть повнимательнее, ему бы не составило труда почувствовать человека в гостях у старого друга. Да только вампир не привык заставать его в компании кого-либо, кроме хорошеньких молодых брукс или молчаливых экимм. Удивительная картина. Приятно же для разнообразия общаться с кем-то поинтереснее, чем полуразумная тварь.
Только сейчас предположительно разумная гостья хозяина дома на причале молчала. Она лежала на кровати, укрытая тяжелым одеялом, и тихо посапывала во сне. С виду Рен казалась более зрелой, вампир решил, что ей около двадцати пяти лет, чуть старше. Кожа ее сейчас была слишком белой, а волосы – контрастно черными. Свои мысли по поводу характера их беседы гостю озвучить не пришлось, старый друг коротко улыбнулся, встретив его легким кивком.
– Нет. Я нашел ее на поляне, спас. От скуки, – опережая вопрос, поведал Детлафф.
– От скуки… Пахнет кровью, мой друг? – опасливо спросил вампир, уже зная ответ. – Верно, верно, кровью. Ты ее…
– Не я. Волки. Я только рану ее обработал, на лодыжке, посмотри. Будет прихрамывать пару месяцев.
– О, приятно удивлен тобою, Детлафф. Не знал, что в тебе еще живы альтруистские позывы.
– Как оказалось. Для меня это было таким же сюрпризом.
Вампиры недолго помолчали, продолжая смотреть на спящую девчонку. Она дернула ослабшей ногой во сне, и Детлафф нахмурился. Регис поспешил пройти к столу, за которым они обычно сидели. Полумрак комнаты навевал странные мысли, путавшие Региса. Пожалуй, что своим внезапным появлением он нарушил шаткую атмосферу романтики, интимность момента.
С собой гость прихватил бутылочку самогона, настоянного на корне пресловутой красной мандрагоры. Его глаза довольно поблескивали в темноте, мужчина загадочно улыбнулся, продолжая думать о том, что мог прервать. Детлафф сел напротив, подавая другу два пустых стакана.
– Знаешь, как зовут твою барышню?
– Да, – отозвался он нехотя. – Она приходила ко мне со своими игрушками. Рена.
Регис, в это время разливавший самодельный напиток, резко остановился. Он недоверчиво глянул вперед, на друга, снова закручивая крышку на объемной флаге. Детлафф предпочитал пить крепкие напитки из стаканов, не рюмками, как мужичье в корчме. Мимо зажженной свечи пролетел лохматый белый мотылек, ничуть не заинтересованный в беседе двух вампиров, он медленно шевельнул пушистым усом в сторону пламени.
– Рена? – спросил Регис тихо.
