– Ты не имеешь никакого права так поступать, – тихо, но все же разборчиво говорил Знающий, наклонившись к своему королю. – Такая безответственность позволена младшему сыну помещика, но не королю. Если с ней что-то случится…
– Это будет не твоя печаль, Креван. Если с Зираэль даже что-то случится, в твоем существовании не изменится ровным счетом ничего.
– В моем? А как же твое, Эредин, как же существование нашего мира, нашего Народа? Мы потеряем ценный материал, – произнес Лис еще тише.
– О, так вот, кто она в твоих глазах, да? Ну, скажи об этом Ласточке лично, будь добр. Она как раз уже здесь.
Первым ее приближение заметил король, он же подал ведьмачке руку, не страшась любопытных взглядов соратников. Цири сдержанно кивнула Аваллак’ху, но тот не ответил ей таким же приветствием. Аквамариновые глаза эльфа следили за тем, как Эредин тянется к талии ведьмачки, чтобы положить на нее руку и подвести девушку к Кэльпи, притихшей позади.
– Она не может с тобой поехать, – возмутился Знающий уже громче, обратившись к самой виновнице спора. – Зираэль, хоть ты прояви благоразумие.
– Ты слишком нервный, – ответила девушка, непонимающе вскинув бровь. – Я же буду под присмотром.
– Я не доверил бы им присматривать даже за использованным гусиным пером.
Эредин оставил последние слова мужчины без ответа, уводя Цири как можно дальше, дабы закончить этот бессмысленный разговор. Кэльпи чуть подалась вперед, заметив свою хозяйку, но окончательно сдвинулась с места лишь тогда, когда Ласточка протянула ей руку с раскрытой ладонью. Утром та выкрала со стола кусочек сахара, надеясь, что Кэльпи примет его с благодарностью.
– Безумец, – пробубнил Аваллак’х, не покидая своего места.
Надежды хозяйки оправдались, лошадь приняла ее дар, подставив уши для поглаживаний. Под недовольным взглядом эльфа Цирилла забралась в седло, потрепав кобылку по загривку. Король помог девушке чуть подтянуть поводья к себе ради удобства, подвести Кэльпи к его скакуну, чтобы двинуться на охоту вместе. Остальные всадники взобрались на своих лошадей лишь после короля, и двинулись тогда, когда Эредин и Цири отдалились на приличное расстояние.
– Аваллак’х, действительно, слишком нервный, но тебе все же не стоит спешить, – поспешил заметить король.
– Ага… И часто ты охотишься вот так? – спрашивала ведьмачка, оглядываясь по сторонам. – В смысле, не на людей, а на животных.
– Некоторые здесь и людей считают животными, – туманно ответил правитель, не говоря, входит ли он в число таких эльфов.
– Как некоторые люди – вас.
Но если судить здраво, то люди походили на диких волков и кабанов куда сильнее, чем Народ Ольх. Цири провела языком по задней стороне своих зубов, выискивая на челюсти острые клыки, подарок человеческой природы. У эльфов все зубки ровные, маленькие и аккуратные, чем раса эта так и гордилась.
– После охоты я расскажу Кревану о своем намерении, Зираэль. Он будет первым среди узнавших.
– И самым первым тебя обсмеет. Так ты не шутил по поводу королевы? – глубоко вздохнув, ответила та.
– Такими вещами не шутят, Зираэль. Правители – уж точно.
Эльфы лениво подъезжали к небольшому островку деревьев, за которым тянулся еще один, а после – еще. Солнце горело за их спинами, даруя путникам такое желанное тепло. Цири приподнялась в седле, чувствуя, что Кэльпи хотела бы скакать быстрее. Эредин не спешил, и охотники за его спиной – тоже, вся процессия больше походила на прогуливающихся налегке аристократов. Ведьмачка обернулась, заметила, что Карантир послал ей недовольный взгляд, и вновь обратила очи к королю. Она портит им все веселье, верно?
Никто из королевской свиты не смел произнести этого вслух, но сам факт висел в воздухе, давя на ведьмачку. Если Эредин и заметил ее дискомфорт, то ловко сделал вид, будто все идет своим чередом. Дальше путники шли молча, пока островки деревьев мелькали по обе стороны от них. Хвойные деревья сменили лиственные, и эльфы заметно приподнялась в седлах. Должно быть, им этот запах напоминал былые времена, когда отвага и честь их Народа пересказывалась в легендах Часть всадников отдалилась, затерялась среди чащи столетних древ, вторая – шла также медленно, не спеша с развлечением.
– Здесь пахнет хвоей, – произнес Карантир, подойдя ближе к своему правителю. – Зираэль, тебе нравится этот запах?
Эредин одарил своего подчиненного благодарным кивком. Чем быстрее Цирилла вольется в новый ритм жизни, в это общество – тем лучше, и помощь со стороны самого окружения в становлении ее личности сыграет важную роль. Девушка отвернулась, пытаясь вспомнить, сколько хвои было в ее родных лесах. Немного – уж точно, только где? В Цинтре?
– Нет. Мне больше нравится запах дорожной пыли, – бесцветно ответила та. – Может, мы уже поднимем немножко?
– Охота в радость, если она тиха и неспешна, – заметил король. – Без дворцовой суеты.
– Разве мы вышли за грибами? – фыркнула ведьмачка.
Карантир не рискнул возражать или встречать в спор. Юный эльф и сам устал быть неспешным, но поддержать идею Ласточки – значило бы перечить своему королю и наставнику. Цири еще не успела понять, что народ Ольх следовал завету ее старого доброго Геральта куда усерднее ее самой. Из двух зол они предпочитали не выбирать вовсе.
– Ты слишком слаба, слишком…
Но ведьмачка уже не желала слушать. Едва Эредин решился объяснить ей причину своего отказа, Цири уже пустила кобылку рысью, а после – в галоп. Король двинулся вслед за ведьмачкой не сразу, но несколько всадников, шедших за ним, пустились в погоню уже через несколько секунд. Жаль только, что Кэльпи их скакунам не догнать. Ведьмачка не пыталась сбежать, и Эредин понимал это, она лишь хотела покуражиться, как глупая молодая девчонка.
– Слишком нетерпелива, да? – закончил за правителя Карантир.
Эредин поднял вверх руку, и остальные охотники пустились вдоль широких лесных дорог. Зверей здесь прикармливали, и охота всегда выдавалась легкой, но Цирилла была права в своем стремлении ускорить ее движение. Эльфы скучали почти также сильно, как она. Теперь же никто уже не мог различить, за кем гнались всадники: за дичью или же за ведьмачкой, пустившей коня слишком быстро.
А Цири слышала лишь шепот ветра, несясь вперед. Все казалось ей лишь игрой, игрой, которую ей снова предстоит выиграть. Эльфы шли следом, но расстояние все увеличивалось и увеличивалось, пока девчонка отказывалась сбавить шаг. Азарт расправлял ее крылья. Островки деревьев мелькали вокруг ведьмачки, исчезая в мутной картинке пройденного, а зелень травы и листьев тянулась далеко вперед.
Чаща густела, и Ласточке пришлось натянуть поводья, заставляя ту идти медленнее. Кэльпи была крупнее большинства скакунов, и Цири боялась, что где-нибудь впереди дорога сузится так сильно, что та не пройдет меж тянущимися друг к другу ветками. И верно. Тропинка сузилась, и Кэльпи остановилась, понимая, что еще немного – и ветви деревьев спихнут наездницу с седла. Запах хвои остался позади, Цири чувствовала лишь свежесть луга, не видя при этом ни его, ни небольшой поляны, только лес, обступивший девчонку со всех сторон.
– Мы не потерялись, – произнесла девушка, потрепав взволнованную после бега кобылку по шее. – Аваллак’х говорил, что в этом мире нельзя потеряться.
И он был прав. Мир Ольх не позволит путнику заплутать, а ведьмачке – выбраться из собственной клетки. Цири развернула Кэльпи назад, медленно двигаясь по пройденному пути. За ней тянулась дорожка той самой… Той самой? Нет, Цирилла помнила ее не такой. Голоса спешащих в разные стороны эльфов слышались вдали, но никто не называл ее имени. Должно быть, охота казалась им интереснее поисков пропавшей.
Ласточка улыбнулась, оглядевшись по сторонам. Деревья здесь похожи на те, что ждут дома. Почему же их Эредин не спрятал в тот стеклянный гроб к попугаям? Что-то забрезжило меж деревьями, смутное движение двух пар копыт отдалось эхом в ее разуме. Нет, это не конь, сбежавший от нерадивого всадника, нет, не единорог, не потерянный мул и не ослик… Олень или лань, Цири слышала нотку дикости в его плавных движениях. Она улыбнулась. Мягко, заговорчески, предвкушая удивление эльфов, увидевших, что та принесет из чащи леса.
