«Прекрасно. Только ты не учла одной вещи. Я у тебя в голове и прекрасно вижу твои мысли. Не стыдно врать своему лучшему другу?» — ехидно протянул мерзкий кусок железки, открыто насмехаясь надо мной.

— Иди к черту, Лид! — вызверилась я, раздраженно отталкиваясь от подоконника и шагая к ящикам с металлической стружкой.

«Зачем? Он к нам завтра в обед сам прилетит. Или уже забыла, ветренная девчонка?» — продолжал издеваться друг, и я решила его проигнорировать. Вот болтун.

Так, где тут у меня лежат нужные ингредиенты? Спорить готова, что у Константина нет артефакта заживления. Да и выглядеть такой подарок странно не будет, я ж его всем друзьям подарила. Единственное, появился у меня недавно новый фетиш — кулоны в виде ключей. Так что сделаю ключ заживления. Набрав в своих ящиках платины и черных алмазов, я прошла к рабочему столу, по пути захватив с собой письмо Константина.

Как я уже говорила, бумага, на которой оно было написано, была гербовой. И герб на ней был весьма интересный — паук на цепях. Это такой тонкий намек? Паук, накидывающий на своих жертв цепи? А цепи, наверное, символизируют неволю. Очень подходящий герб для планеты-тюрьмы. Ну что ж, приступим.

Сделав глубокий вдох, я обрела контроль. Его колоссальный радиус мне, конечно, мешал, но дело свое ювелирное сделать я смогла. Платина начала плавиться и менять форму, приобретая вид ключа, увитого цепью, на котором восседал большой паук. Глазки его были из черных алмазов. Отлично, теперь пара слов для активации возможностей этих материалов, и если у меня все получилось, то я смогу увидеть это в астрале.

Но едва я начала работу артефактора, заговаривая матералы, как голову пронзил гул нескольких голосов. Они звучали все по-разному, но было у них и кое-что общее. Металлический лязг. Чего мне стоило не прервать концентрацию, не знаю даже я. И тем не менее, закончить пробуждение свойств артефакта заживления я смогла, прежде чем сползти на пол с громким стоном и зажимая голову руками.

«А ну заткнулись!» — рявкнул Лид, и в моей голове воцарилась тишина. — «Не смейте меня позорить перед моим человеком!»

«Старший… Старший…» — пронесся сонм пораженных шепотков, а я прямо кожей почувствовала, как удивлены эти голоса.

— Так, ящик крисалида мы пробудили, я правильно понимаю? — хрипло спросила я, массируя виски пальцами.

«Да, Эль.» — уверенно ответил Лид.

— Что ж, в таком случае приветствую вас, пробужденные. — вежливо поздоровалась я с новыми членами общества. — Лид, если тебе не сложно, объясни нашим новым друзьям что вообще происходит, и какие перед ними теперь открываются перспективы. Еще лучше будет, если среди них найдется десять добровольцев для наших людей. Ну ты понял, о чем я.

«Понял, подруга. Сделаю.» — коротко ответил умный металл, стекая с моей руки в сторону ящика с притихшим крисалидом.

— Тогда я в астрал пошла. — сказала я и бессовестно отрубилась прямо за рабочим столом с зажатым в руке ключом заживления.

Государство Сатеон. Планета-Столица Ситара. 5217 г после Объединения.

Заброшенный пустырь.

— Отличный день рождения. — сквозь зубы цежу я, хмуро глядя на подельников сквозь прутья своей клетки.

— Просто охеренный. — не менее хмуро сплевывает кровь на земляной пол Дан полностью солидарный со мной, стараясь не тревожить поврежденную руку. Он так же сидел в своей собственной клетке.

Лель из своей клетки только мрачно сверкал глазами, выдохнувшись после часового, насквозь матерного монолога. И нет, это не мы так неудачно сменили место жительства с шикарного особняка, купленного на уворованные у папочки деньги, на малогабаритные, железные, ржавые, винтажные клетки. Я вообще охренела, когда, проснувшись, открыла глаза и увидела, что вместо своей мастерской, где я уснула накануне вечером, лежу на утрамбованной до состояния камня пыльной земле в окружении металлических заграждений.

— Эль, малышка, — хмуро (а радостных идиотов у нас тут сейчас нет) произнес Талахай, так же как и все мы сидящий в персональной клетке, — точно не можешь ничего сделать с этими ебаными решетками?

— Нет. Не серьезно, сладкий. — огрызнулась я, пытаясь выцепить из косичек хреновы репеи. — Я могу, но подумала, что нам и так хорошо. Раньше же мы что? Жили как в общаге, все вместе в одном доме. А теперь? Теперь у нас всех собственные апартаменты. Это рай какой-то, мать вашу. Эрот, дорогой, признайся, на кой черт вы меня по кустам тащили, да еще и головой вниз?

— И правда! — наигранно всплеснул руками принц, но стукнулся локтем о железный прут и зашипел, с ненавистью глядя на обидчика. — Надо было тебя по пути сбросить, как хренов балласт, малышка, что бы преследователи замешкались. И пока бы они возились с твоим бесчувственным телом, мы бы успели свалить с этой чертовой планеты.

— А кто, блядь, в этом виноват? — рыкнул Лаен, морщась от боли в разбитой губе. Но по правде говоря его губа была меньшим из его повреждений. На боку у нашего ках-шахрастарца продолжало разрастаться кровавое пятно, заставляя всех нас нехило нервничать и злиться от бессилия. По этой причине мы и грыземся друг с другом, что бы хоть как-то сбросить напряжение. Помогало хреново, кровотечение не останавливалось, сила мата была потрачена почти впустую. — Лель, учти, если я тут кони двину, то моя смерть будет на твоей совести. И присоединение Сатеона к Ках-Шахрастару путем банального полномасштабного военного вторжения от моего замечательного дядюшки тоже.

— Завали хлебало, дружище. — не остался в долгу блондин, ощупывая опухающую на глазах ногу и кривя губы в болезненной гримасе. — Если ничего не придумаем, то я сдохну раньше тебя и не так красиво.

— Давайте говорить открыто, мы все здесь сдохнем, если ничего не придумаем. — высказала я очевидное, вытягивая ноги на земле и откидываясь спиной на прутья клетки.

— Простите. — выдохнул Лель, в отчаянии обхватывая голову руками. — Мой человек из окружения отца говорил, что бы я был на чеку, а я забил болт на его слова. Вообразил себя самым крутым. Не то, что бы я сейчас считаю себя последним лохом, — вдруг ухмыльнулся голубоглазый, сбрасывая оковы отчаяния, — но пинок по яйцам получился очень болезненным. Хрен бы у них что-то получилось, если бы люди советника моего отца не застали нас врасплох.

— Как это вообще получилось? — спросила я, меланхолично выдергивая очередной репей из своей прически.

— Когда ты ушла, — начал рассказывать вместо блондина Тал, запуская пятерню в волосы и лохматя челку, — парни решили помочь мне справиться с астралом. Я ведь так и не смог его увидеть, помнишь? После нескольких попыток практики у нас все получилось, и мы ради эксперимента вышли в него все вместе.

— Это что-то невероятное, Элька. — вставил свои пять копеек Эрот. — Мы в астрале похожи на гигантских пауков и все разного цвета! Так интересно!

— Так интересно! — передразнила я его и зашипела от боли, выдрав очередную колючку откуда-то из затылка, после чего горестно вздохнула. — Это все мое тлетворное влияние. А ведь был приличный принц. Крутил шашни с барышнями, приносил императору тапочки, укладывал волосы гелем. А теперь? Сидит в клетке и рассуждает, что пауком быть… интересно. Еще и слово-то какое выбрал! Мое любимое. Тал, солнце, продолжай.

— Благодарю за дозволение, барышня. — съехидничал парень, потирая ушибленную спину. Да, на каждом из нас места живого не было. Кроме меня. Я элементарно проспала раздачу люлей. Повезло мне. — В общем, пока мы, как дети радовались совместной прогулке в астрале, нас, как тех самых детей, скрутили люди советника Визара Шторма. Они какой-то неведомой хренью отсекли нас от магии и привезли сюда, на Ситару. И почему бы им было не забрать только своего кронпринца, а про нас забыть?

— Ну может быть потому, что вы, как хреновы бешеные бурундуки бросились меня защищать? — широко ухмыльнулся тот самый кронпринц, сверкая голубыми глазами. — Целых семь секунд махали руками и ногами на вышибал советника, пока вас в бараний рог не скрутили.