В Гамбурге представители двенадцати стран запустили рентгеновский лазер на свободных электронах. Якобы он позволяет отследить молекулярные процессы и механизм взаимодействия атомов. Конечно, профессор Мичкин знал, что там происходило на самом деле. Именно он (не единственный конечно) был в российской миссии учёных.

В зале были журналисты и официальные представители. До начала запуска оставались считанные секунды. Нервное напряжение всё нарастало. Один из военных то и дело прикладывался к бокалу с мутноватой зелёной жидкостью. Видимо, это был не просто тархун. Другой человек в медицинском халате нервно крутил в пальцах ручку. Журналистки без умолку трещали друг с другом обсуждая начало новой эры и что теперь будет модно в новой эпохе.

Никто и не догадывался, что за стеклянным экраном вместо куска огромного «трубопровода» из ЦЕРНа на самом деле была стена из блоков, армированных цезием. Компьютерщики подшаманили систему экранирования. На самом деле это были уже не окна, а огромные мониторы, вмонтированные в стену. Через несколько минут они должны были представить симуляцию невероятного прорыва в области технологий.

Профессор об этом, конечно же, знал с самого начала и сейчас с улыбкой наблюдал за столпившимися людьми, находившимися в шикарно обставленном помещении. Они просто сияли от своей надуманной важности.

Минуты медленно, но верно подвели проведение эксперимента к своему началу. Младшие сотрудники ещё раз проверили систему подачи электричества и плазмы. До запуска осталось не более тридцати секунд.

– В седьмом блоке коротит провод, подключенный к побочной охлаждающей турбине, – обыденным тоном сообщили по громкой связи в небольшом кабинете, где собрались несколько человек возрастом от 50 и старше, которые искренне полагали, что по общему уровню интеллекта они превосходят примерно 89,785% всего человечества за историю.

– Так почини! – ругнулся в ответ один из иностранных коллег Мичкина.

– А смысл? Турбина всё равно заведётся и уже будет работать в автономном режиме.

– Так чего тогда отвлекаешься, Корниенко!

– Люблю порядок. У вас итак на объекте косяк на косяке. Всё на заплатках…

– Ух, замолчал бы уж там, главный по косякам.

– Я-то замолчу… Потом чтоб проблем не было. В Чернобыльской вон, энергоблок тож нормальный был, ваши придурки там…

– Валера, ну я тебя прошу… Следи за собратьями нашими лучше заграничными!

Запищала система оповещения.

– Внимание, до контрольного запуска остаётся… двенадцать секунд… Десять… Девять…

– Ну, была не была! – Мичкин усмехнулся и привстал со стула. Перед ним тоже были экраны. Только эти экраны показывали уже реальное положение дел.

– Восемь… Семь…

Всю комнату сильно тряхнуло, Мичкин рухнул на пол. Послышался резкий скрежет.

– Шесть… Пять…

Скрежет стал усиливаться. По комнате пошла сильная вибрация.

– Твою мать! Корниенко, что за фигня там происходит? Не дай Бог ты там накаркал…

По ту сторону связного устройства послышалась возня, отрывистые шорохи. Видимо, звук не мог пройти через импульсную сетку.

– Четыре… Три…

На экранах показались тёмные сгущающиеся точки, сливавшиеся в сгустки тёмной материи.

– Кто-нибудь, запускайте уже эту хреновину!

Сгустки стали мерцать сиреневым цветом. Запустилась турбина. Они, однако, не двинулись с места.

– Два…

Отсчёт механического голоса словно гвоздями вколачивал слова в сознание. Энергетические образования стали обретать эллипсоидную форму.

– Один…

Профессор напрягся, рассматривая процесс создания новой материи из запускаемых электронов. Внутри живота он почувствовал шебуршание. Казалось, что органы начали вибрировать в такт со всей окружающей обстановкой.

– Запуск системы! – возвестил механический голос. Все обернулись к экранам. Несколько эллипсов прожгла зеленоватая вспышка. Тут же они словно расширились, превращаясь из газообразной в плазменную форму. Мичкин с открытым ртом наблюдал за одним из сгустков, зеленеющим на глазах.

– Ребята, это похоже на луч Халка – кто-то из профессоров попытался разрядить обстановку.

– Неостроумно. Тем более, что наши иностранные коллеги тебя не поняли. Лучше спроси-ка их…

Мичкин не успел договорить. Пара зелёных сгустков неожиданно бросилась к экрану. Профессор отшатнулся, его коллегу прожгло насквозь невидимым лучом…

17.11.17.

«США будут стремиться к превосходству в космосе, поскольку оно позволит государству быть защищённым от ударов из космического пространства»

Дэвид Голдфин, начальник штаба ВВС США

Стас сидел в кресле у камина в покинутом жителями здании. Изредка он подкидывал в затухающее пламя сухие поленья. Тёмный плед укутывал ноги, рядом валялась поломанная винтовка. На журнальном столике возвышалась гранёными краями небольшая квадратная бутыль с золотистым содержимым. Её неизменным спутником был стеклянный бокал, который мужчина изредка подносил ко рту, перемежая эти перемещения покусыванием дольки лайма с солью.

– Чертовщина какая-то… – беззлобно ругнулся бывший снайпер, продолжая смотреть на пламя, пожиравшее сухую древесину. – Что же за мир стал такой? Кому теперь вообще нужно начинать всё заново…

В соседней комнате зазвонил телефон.

– Ну неужели… И обо мне вспомнили! – мужчина отставил бокал в сторону и уверенным шагом отправился в соседнюю комнату. В темноте, которую не мог рассеять свет от камина, он не заметил преграждавшее ему путь нечто и наступил на него. Светлый клубок взвизгнул и, отчаянно матерясь на кошачьем языке, бросился в сторону.

– Сима, блин, разлёгся тут! – неуклюже качнувшись, Стас опёрся о дверной косяк и двинулся дальше. Телефон замолчал. – Ну не могли чуть подождать что ли? – он взял в руку небольшой аппарат с металлическим корпусом и просмотрел входящие. – Ну, допустим… – он нажал на кнопку вызова, пошли гудки…

– Ты хрена трубку не берёшь? – раздался в трубке знакомый голос.

– Завались уже, Серёга! Ты что, нормально общаться вообще не можешь?

– Могу, едрён батон, если люди нормально себя ведут, а не как судаки шкерятся где-то по заграницам…

– Я тебе что-то должен?

– Да, папиросу тебе в дупло! Выйти из своего собственного мира и вспомнить уже про остальных людей! Какого вообще ты там торчишь, а?

– Слушай, я ещё раз повторюсь, я никому ничего не должен! Я честно заработал себе на отдых. Сейчас моя работа обесценилась, и мне просто хочется спокойно пожить… Хотя бы немного.

– Фьюють! – присвистнул собеседник на другом конце провода. – А я-то думал что наш музыкант крутой чувак, а он-то сдулся… Ладно, братан, ты там отходи от депрессухи и дуй к нам!

– Зачем?

– За шкафом, ёжики-морожики! Тут такие дела творятся… Всё, ждём! От Алиски привет!

– Смотри там, чтобы хорошо всё было!

– Не очкуй, брателла! Доча наша в ажуре. По котяре правда, скучает… Как там твоя, кстати?

– Спит…

– Ну ты её там это… нормас тёлка?

– Серёга!

– Всё, всё, зам по пряникам всё понял! Шоколадки на деревьях не растут…

– Какие шоколадки, шутник, блин?

– Да эт я так… Вспомнилось. Лады, Казанова, харе киснуть, пора на радуге зависнуть… До связи!

– Давай… – немного отрешённо произнёс Стас в уже замолкнувший аппарат и повернулся к двери в спальню. Там на кровати лежала девушка с красивыми каштановыми волосами, которые сейчас разметались по подушке во время её мирного сна. Одеяло немного присползло, полуоголив её плечико и теперь луч света, всё-таки пробивающийся из комнаты с камином, освещал лицо, на котором замерла улыбка. Видимо, ей снилось что-то очень приятное.