Иначе объяснить, почему я вместе с бессознательной тушкой Люцифера, нахожусь сейчас в придорожном мотеле неподалёку от места, где я его нашла. Которое, кстати, было где-то в часах двух езды от моего нынешнего положения. И направление к которому я выбрала рандомно, ага. Таких совпадений явно не случается.

Хотя в тот факт, что это пернатое недоразумение могло само меня позвать на помощь, я не верила категорически.

Не, ну где он, а где я? Чем ему может помочь обычный человечишка?

На самом деле, как показала практика, не многим. Когда я нашла его, лежащего без сознания среди проезжей части, я действительно засомневалась, а не вижу ли я галюны. Почему? Потому что он или только-только появился там, или по этой дороге вообще никто не ездит – иначе объяснить, почему его не переехали пару раз или попросту не вызвали скорую/копов я не могу.

Интересно, а ему был бы хоть какой-то вред от проехавшего по нему транспорта?

Вокруг его тушки уже начала образовываться довольно широкая лужа крови, которая вытекала из нескольких рваных ран на его груди. Валялся он на своих крыльях, выглядевших даже хуже, чем обычно. Кажется, пернатый упал неудачно, и, возможно, сломал несколько костей на правом крыле. На лице – следы тления, но они-то там и должны быть, сосуд-то не тот.

Единственное, что меня смущало, так это то, кто мог сделать это с Падшим? И как он позволил это сделать с ним?

Привести его в чувства сразу не представлялось возможным, так что пришлось брать дело в свои руки. Как я его запихнула в угнанную машину и проносила в мотельный номер так, чтобы никто не заметил, я рассказывать, пожалуй, не буду. Скажу только то, что кое-кто слишком много весит.

Ну, или я слишком слабая, что более вероятно. А может и то, и то. В конце концов, кто знает наверняка, насколько тяжелы ангельские крылья? Тем более, что у архангелов их вроде как три пары. Хотя мне доступно видеть только одну из них.

Что-то я отвлеклась.

Я сейчас стояла в ванной комнате номера, набирая едва тёплую – о, прелести мотельной жизни – воду в миску, чтобы промыть чужие раны. Правда, пришлось порвать местные простыни на импровизированные тряпки и бинты, но выбора-то особого не было, да и думаю, управляющему не привыкать, что люди здесь что-то да портят. К тому же, он был довольно грубым, и…

“Не отвлекайся, дура.” – поругала я саму себя, выходя из ванной и подходя к бессознательному Дьяволу. Тот раскинулся по постели, пачкая матрас своей кровью, и выглядел напряженным. Ещё бы он расслаблен был, когда в таком состоянии блин!

Сейчас он кажется таким уязвимым и беззащитным, что появляется ощущение иллюзорности и эфемерности происходящего. В данный момент было бы так просто нанести ему вред, но что-то мне подсказывает, что даже если бы в комнату ворвались Винчестеры, дали мне клинок архангела и сказали: “бей”, я бы не смогла заставить себя свершить это.

Дело пахнет керосином.

Люцифер застонал – до чего душераздирающий звук – и мне пришлось выкинуть лишние мысли из головы. Хотела ему помочь, так помогай, Элис. Не время отступать или сомневаться.

Будто бы я решилась так поступить.

Кровь давно окрасила его тёмную футболку и не яркую клетчатую рубашку, и те не прилипли к коже наверное лишь потому, что красные ручейки пропитывали ткань, не давая той высохнуть. Если я хочу обработать раны, то нужно как-нибудь избавиться от помехи в виде верхней части одежды.

Вот только, стоило мне только подойти с ножом – уж простите, но ножницы я не нашла – к Люциферу, как меня с силой схватили за руку с этим самым холодным и острым оружием и зло, даже яростно воззрились на меня алыми глазами. Я нервно сглотнула, даже не только из-за сверхъестественного проявления взгляда, сколько из-за того, каким он был – так смотрят, наверное, те, кто ожидает удара в любое мгновение, те, у кого все вокруг, абсолютно все – враги и противники.

А разве это не так?

В душе слабо шевельнулось какое-то болезненное сочувствие к Падшему. Я постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно, надеясь хоть как-то разрядить ситуацию. В воздухе вполне ощутимо повис запах угрозы. Надеюсь, мне дадут вставить пару словечек прежде, чем размажут по грязным обоям этого номера?

— Я просто пытаюсь помочь, Люцифер. – медленно и осторожно говорю я. Мне не верят, но руку сжимают уже не с той силой, что была до этого. Видимо, я – как и оружие – признана не опасной. – Отпусти мою руку, пожалуйста.

— Да неужели? – скептически говорит он, голос звучит более слабо, чем обычно. – А нож тебе к чему, смертная?

— Будто он тебе может навредить, – закатываю глаза я. – Я конечно безбашенная, но не сумасшедшая, – ну с этим до недавних пор можно было поспорить. Да и до сих пор, наверное, тоже. – чтобы пытаться убить архангела, хоть и падшего, кухонным ножом. Он чтобы разрезать твою футболку.

— Зачем?

— Чтобы обработать раны, естественно. – пожимаю плечами.

Его взгляд обводит комнату, не находит Винчестеров, да и вообще кого бы то ни было, зато натыкается на миску с тёплой водой, порватую на тряпки и бинты простынь и несколько пузырьков с перекисью. Сомнения в моих целях пропадают сами собой, зато теперь на меня смотрят как на ненормальную. Ну, к этому мне не привыкать.

— Ты собиралась меня лечить? – и голос такой удивлённый.

— Да. – просто киваю. – И до сих пор собираюсь, если ты передумал украшать моими кишками стены. Так что отпусти руку, пожалуйста.

— Это глупо. – однако, руку он всё же отпускает и даже позволяет разрезать футболку. Раны выглядят не так страшно, как я боялась, но для человека они, вероятно, стали бы смертельными, тем более с такой потерей крови.

— Не думаю.

“Вот именно, Элис, что ты не думаешь. И так всегда” – ворчу на себя, промывая чужие раны.

— Вообще-то, это бессмысленно. Я Архангел, хоть и Падший. – на меня и мои действия смотрят с исследовательским интересом. – Мне ничего не будет. Не говоря уже о том, что я не понимаю, зачем ты это делаешь.

— Но ранить-то тебя ранили, всесильный ты наш. – фыркаю я, и он мрачнеет. Кажется, не стоило говорить этого, но я зачем-то добавляю. – К тому же кое-кто не спешит показывать чудеса регенерации.

— Что?

— Не исцеляешься ты, говорю.

— Я… не в форме. – неохотно признаётся он.

— Я заметила. – отвечаю я, продолжая промывать рану. По хорошему, стоило бы его в ванную отволочь, чтобы промыть под хоть каким-то напором, а не тряпками из не очень чистой простыни, но мало ли, вдруг снова сознание потеряет. Ну его, от греха подальше, и так справимся. “От греха подальше, да?” Звучит иронично.

— Зачем тебе это, Элис? – спрашивает он спустя время.

— Ммм? – мычу я рассеяно, тянясь к бутылькам.

— Помогать. – всего лишь одно слово, а интонация такая, будто он не знает, то ли подлянки от меня ждать, то ли я снова что-нибудь странное отчебучу.

Потому, что могу это сделать.

— Мне стоило бросить тебя истекать кровью? – хмуро спрашиваю я, пытаясь открыть пузырьки. Те упорно мне не поддавались. До чего ж неудачная упаковка.

— Мой сосуд и его братец бы удавились бы за подобную возможность. Вероятно, они бы даже попытались выпустить в меня ещё пару пуль из Кольта пока я слаб.

Ага, если бы они у них были.

Он смотрит на меня испытующе, и я попросту пожимаю плечами.

— Ты не ответила. – с нажимом и едва уловимой угрозой повторяет пернатый.

Боже, до чего ж упрямый. Какая разница-то, будто мои цели могут иметь хоть какое-то значение. Покажите мне хоть одно живое существо в этом мире, что будет иметь выгоду от помощи ему?

Ну, если не считать подобострастных и наивно верящих в своё превосходство в глазах Светоносного черноглазиков. Те бы точно придумали б себе пользу.

— Потому что должна и хочу тебе помочь. – всё-таки говорю я, поняв, что не придумаю достаточно правдоподобную ложь. Меня сканируют внимательным взглядом, так что приходится объяснять. – Ты не единожды спасал меня.