Открылся боковой. Вначале показались руки Бубки, он помахал ими, чтобы обратили внимание на его появление, а потом выбрался полностью.
– Я же говорил, – произнес Рэб.
– Нахрена он тебе?
– Подобрал из жалости.
– Больше сюрпризов не будет, а, Дед Мазай?
– Я не знаю, чему вы вообще удивляетесь. Могу и я теперь спросить у вас, кто вы такие?
– Спросить можешь, но ответ не получишь. Слишком много развелось в последнее время людей, задающих вопросы.
– Шторм! – Из машины с пулеметом выбрался мужчина невысокого роста, с большим шрамом по левой щеке.
– Шторм; слыхал, это мое имя: Чего тебе? – спросил он у позвавшего его человека.
– На ушко.
Шторм бросил на Рэба подозрительный взгляд, ничего не сказав, направился к напарнику. Пока тот шептал ему, Шторм удивленно смотрел на Рэба.
– Как так? – проговорил одними губами Шторм, но Рэб сумел понять вопрос по артикуляции.
Мужчина пожал плечами.
– Пойдем, спросим сами. – Шторм вернулся к Рэбу.
– Мой человек с уникальными способностями сказал мне, что ты новичок, максимум двое суток в Улье, и пацан этот тоже. Я тут давно уже и повидал новичков из того городского кластера, знаю, как они выглядят и как себя ведут – совсем не так, как ты. Объясни мне, как так получилось.
– Твой человек может и ошибаться, его дар не гарантирует стопроцентного результата.
– Не-е-ет, он не ошибается. Теперь и я вижу, что ты новичок. Ты слишком лоснишься для жителя Улья: холеный, чистенький. Мы тут все, на кого ни посмотри, как из дерева топором вытесанные, а ты прямо с подиума, модель.
– Да какой я новичок? Просто хорошо сохранился. Разве новички знают, как живец приготовить, как мутанты называются, что они плавать не умеют, как «бардак» достать?
– «Бардак», говоришь? А «бардак» у тебя гражданский, переделанный там, на Земле, тут ведь у всех армейские нормальные «бардаки», с пулеметом, без бортового люка.
– Удача, случайно нарвался.
– Да? Конечно. Ты с «пукалкой» поперся в новый стаб, как последний лох, удачно нашел там «бардак», специально для тебя подготовленный; видимо, и споранов мешок нашел по дороге?
– Нет, споранов не нашел.
– Какого хрена тогда ты поперся в город?!
– Тварей, как ни странно, было мало – одни лотерейщики; с них почистил немного. Только рубер один попался, и то я не смог его одолеть.
– Не пойму, под кого ты косишь? То ли натаскали тебя за два дня, что говорить, то ли ты матерый, под новичка заделываешься? – Шторм на всякий случай не убрал «макарова» в штаны. – Что, есть и такой дар, выглядеть под молодого груздя? Этот, – он ткнул стволом пистолета в Бубку, – он-то, может, вообще в обратную сторону развивается, а? Эй, Бенджамин Баттон, сколько тебе лет?
– Восемь. – Глаза Бубки перебежали от Рэба к Шторму и обратно.
– Восемь, половину просим. – Шторм сплюнул под ноги. – Я в шоке с вас, господа! Полгода в Улье, и первый раз вижу не пойми кого.
– Полгода?
– Что, впечатлен?
– Наоборот, срок еще небольшой.
– Ха, небольшой! – Шторм усмехнулся. – А ну, ребята, поднимите руки: кто здесь больше полугода вялится?
Руку поднял только мужчина, признавший в Рэбе новичка.
– О! Это наш ветеран, Большой Ух, и он жив только потому, что чует всё вокруг, а остальные здесь недавно, и мало кто из них перевалит этот знаменательный рубеж. Ух, ты по-прежнему считаешь этого болтуна новичком?
– Он неправильный новичок. У него организм, как у человека, только попавшего в Улей: к живцу привыкает, иммунитет еще не развит, нет ни одного развитого умения, но мозговые импульсы, как у бывалого.
Шторм приподнял бровь над левым глазом.
– Как так?
– Так как-то? Ваш народный целитель точно не по кофейной гуще диагнозы ставит?
– Покажи, что умеешь. Ведь не бывает бывалого без умения.
Рэб понял, что его все-таки загнали в тупик. Он еще ничего не умел и понятия не имел, какой дар в него заложит Улей. Что сочинять дальше, не приходило на ум, но и сказать правду было не вариантом.
– Я, в некотором роде, уникум, застыл в физическом развитии. Вместо дара Улей наделил меня проклятием: мое тело никак не приспосабливается к этому миру, – кое-как соврал Рэб.
– Чёт я не слышал о таком проклятье ни разу? – засомневался Шторм.
– Я же говорю: уникум, очень редкий случай.
– Раз ты такой мягкотелый уникум, сидел бы на стабе, споранами банчил.
– Сидел, но надоело.
– Куда путь держишь? – спросил Шторм.
– На север.
– Как Шерхан и Табаки? – хохотнул Шторм.
– Типа того.
– Та-а-а-ак, «бардак» у тебя мы изымем, уж прости, такими вещами не раскидываются, вместо него дадим тебе вон ту развалюху. – Шторм указал пальцем на замыкающую колонну машину. – Она посажена на раму, так что таранить отвалом какого-нибудь спидера-лотерейщика годится.
– Но я… – начал было Рэб.
– Не благодари, нам твоя жизнь ни к чему. Кислый! – громко позвал он водителя из предложенной на обмен машины. – Подгоняй свой сарай к «бардаку».
– Стойте, мужики, я же просто пропаду без него! – взмолился Рэб. – Давайте рассмотрим варианты какие-нибудь, у меня водки несколько ящиков, продукты свежие. Все отдам, не забирайте «бардак».
– Ты, чмо бородатое, я тебе башку снесу! – раздался писклявый крик Бубки.
Никто не обратил внимания, когда он забрался назад в БРДМ. Из бортового люка торчал длинный ствол «Тигра», направленный на Шторма.
– Бубка, не надо! – Рэб не на шутку испугался за жизнь пацана. – Бубка, положи ствол, у них пулеметы!
– А мне посрать, я в танке.
Шторм замер, боясь пошевелиться. Он понимал, что ребенок блефовать не будет.
– Бубка, это не танк, и в борт пулеметом прошьется, – увещевал напарника Рэб. – Мужики, простите, недоглядел.
– Усмири выродка, – углом рта попросил Шторм.
– Бубка, не дури, у нас нет шансов.
– Есть шанс: я его грохну, а ты главным станешь! – выкрикнул из люка мальчишка.
– Устами младенца… – Рэб развел руками, удивленный неожиданным ходом мыслей своего юного товарища.
На лице Шторма отразился неподдельный ужас. Он завертел головой, ища поддержки у своих напарников. Большой Ух спрятался за машиной и не показывался, Кислый не спешил подъезжать. Шторму хотелось отдать команду открыть огонь, но не ценой своей жизни.
Рэб и подумать не мог, что восьмилетний пацан сможет найти хотя бы подобие выхода из ситуации. Судя по реакции компаньонов Шторма, они были не так уж и против замены лидера. Рэбу, конечно, не хотелось возглавлять коллектив джентльменов удачи, но еще меньше хотелось потерять свой броневик. Оставить его у себя был только один шанс: вступить в эту банду, в надежде сбежать при первой подвернувшейся возможности.
– Мужики, возьмите нас с Бубкой к себе, послужим верой и правдой! – громко произнес Рэб.
Его предложение было встречено полным пониманием со стороны Шторма.
– Черт с тобой, возьму, лишний штык не помешает. Скажи этому мелкому психу, пусть перестанет в меня целиться.
– Бубка, перестань пугать дядю! – Рэбу стало смешно от того, как бородатый брутал превратился в трусливого мужичка.
– Перестану, когда ты вернешься в танк. Я не верю ему! – Бубка проявил уместное упрямство.
Рэб вопросительно глянул на Шторма.
– Иди, напарничек! Хорошо у нас сотрудничество начинается.
– Доверять будем, когда лучше узнаем друг друга.
Рэб направился к «бардаку», стараясь не попасть на линию выстрела, обошел его кругом и забрался через верхний люк.
– Ты чего творишь? – спросил он у мальчишки, только сейчас опустившего винтовку. – Мы же договаривались, чтобы ты тихо сидел.
– Я… мне показалось, что… они хотели забрать наш танк. Нас же без него сожрут эти уроды.
– Ладно, ты на удивление сделал все правильно. Пока пристроимся к этим неудачникам, а дальше – как пойдет.
В закрытое бронещитком окно постучали. Рэб приоткрыл люк.
– Держи рацию для координации. – В щель просунули простую черную рацию.