В небольшом лесочке на пустом кластере отряд перехватил дозорный автомобиль. Публика в нем находилась колоритная, и без предварительных расспросов их уголовное прошлое было очевидным – от «партаков» со значениями до отсутствия всех передних зубов и характерной уголовной речи. Господа из остановленного автомобиля не испугались и сразу же начали качать права, мешая свой жаргон с отборным матом, апеллируя к каким-то именам, о которых в этих местах никто не слышал.

Боевой настрой уголовников испарился после того, как одному из них, самому дерзкому, срубили кисть, которой он пытался неосторожно размахивать. После этого признания потекли из их уст сладким елеем. Те, кто затеяли охоту на Миража, решили сделать так, чтобы у него земля горела под ногами. Отряды муров и прочей швали, помимо охоты на его отряд, пытались выдать свои зверства за зверства людей Миража. После такой антирекламы ему и впрямь пришлось бы уносить ноги куда подальше.

Ставки в Игре поднялись, как и количество задействованных в ней людей. Большинству была отведена роль статистов, отыгрывающих ее помимо своей воли. Мираж не смирился с ролью жертвы и решил дать бой – пока что «шестеркам», но в будущем он желал дотянуться и до горла тех, кто лично решил устроить на него охоту.

Его так сильно увлекло противостояние, что он начал забывать о том, что ждет возвращения Рэба – человека, кардинально изменившего его мировоззрение и судьбу. По части мировоззрения влияние Рэба уже не было таким актуальным, потому что оно изменилось кардинально еще раз. Теперь Мираж понял, что он – лидер, но лидер другого склада, он – вождь, организовывающий и ведущий людей к цели, его цели. Ему нравилось манипулировать сознанием людей, подчинять и видеть послушание. Когда он предпринимал попытки построить равноправное общество, такого беспрекословного подчинения не было. Но когда началась Игра, все встало на свои места. Ради целей, которые, вроде бы, были интересны только Миражу, народ подчинялся и шел на риск.

В тот день, когда подгрузился оренбургский кластер из времени и пространства, в котором жил Рэб, Мираж находился далеко, увлеченный собственной Игрой. Когда-то он мечтал находиться рядом во время подгрузки и броситься искать старого друга сразу после того, как кластер копируется в Улей. Теперь все, на что он сподобился, – это через доверенных лиц устроить небольшую зачистку окрестностей от лишних мутантов да выслать кортеж для встречи.

Вне зоны своего влияния слава о Мираже расходилась сомнительная, и чем дальше, тем более кровавой она была. Народ в Улье и так каждую секунду жил в смертельном страхе, и ему не хотелось терпеть еще одну причину для страха. Кортеж, отправленный Миражом, сгинул по дороге, так и не успев к перезагрузке кластера с Рэбом.

Мэрше пришлось возглавить отряд, отправившийся на поиски группы Дизеля. Они ушли на разведку, чтобы проверить слухи насчет каких-то непонятных групп, появившихся в суточном переходе от «Затерянного мира», и не вернулись к назначенной дате. В последнее время в стабе и так все шло наперекосяк. Поселок разделился на две группы. Те, что пришли с Рэбом, и те, что появились позже, на почве непримиримых разногласий разошлись в противоположные концы стаба. Новенькие, жители Андорры, не смогли сломать языковой барьер и свой менталитет. Ветераны, чувствовавшие себя хозяевами стаба в большей степени, считали их поведение высокомерным.

После разделения каждая часть стаба занялась своим обеспечением самостоятельно. Дизель и Скорняк, усилив свои умения и наработав еще больше опыта, считались просто ультимативными охотниками. Дизель развил свое умение ночного зрения до совершенства, Скорняк обрел необычный навык маскировать себя и товарищей рядом с собой. И зрительно, и на слух, и даже обоняние мутантов не могло уловить присутствие людей. Только Скорняка хватало не больше чем на пару минут. Крофт, дочка Дизеля, превратила свое умение в колдовство, выворачивая сущность людей наизнанку.

Только Скорняк лежал на вытяжке, после того как чуть не попал в перезагрузку стен кластера. Ему пришлось срочно прыгать вниз со скалы. Хорошо, что в поселке имелись врачи, догадавшиеся правильно срастить кости Скорняка, иначе быстро схватывающаяся костная ткань могла превратить его в Квазимодо. Дизель пропал неизвестно где, оставив людям ощущение сиротства. Мэрша хотела перешагнуть через свою гордость и обратиться за помощью ко второй половине стаба, но через Дюйм узнала, что у тех дела идут ненамного лучше. Самостоятельная охота сильно проредила их ряды. В итоге Мэрше пришлось собирать отряд и отправляться на поиски Дизеля, попутно набивая споранами рюкзаки.

Впереди отряда шел неплохой сенс Черепашка, бывший до жизни в Улье забулдыгой, вруном и просто непутевым человеком. Он прибился чуть живой, когда Дизель ходил за оружием. Выдержал два дня после загрузки кластера в лесополосе, думая, что помер и находится в аду за свои провинности. После того как его приняли, он начал меняться в лучшую сторону, а когда обрел удачный дар, пользующийся спросом в рейдах, то и совсем изменился.

Черепашка был вооружен «винторезом», на случай бесшумной ликвидации помех. Он шел впереди метрах в двухстах от основной группы. В центре шла Мэрша, вооруженная старым «калашниковым» с самодельным глушителем, за нею Репей и Немец тащили один «утес» на двоих. Без крупнокалиберного оружия в походе было никак нельзя. Замыкал группу Булкин, бывший пекарь, с СВД.

Группа шла по следам Дизеля и остановилась только там, где была ночная стоянка его группы. До сего момента никаких подозрительных следов замечено не было. Ни гильз, ни крови, красной или черной, ничего подозрительного. Только спрятанные под камнями упаковки еды и другие следы присутствия людей.

Пустые кластеры создали вокруг «Затерянного мира» идеальную полосу отчуждения, изолировав стаб от постороннего внимания. Поэтому любое проявление активности в его окрестностях выглядело подозрительным. У Мэрши было два варианта: либо кто-то решил занять их стаб, либо кто-то снова явился свести с ними счеты. После подозрительного исчезновения Рэба (явно не по своей воле) из-за найденных в его пещере газовых гранат стаб больше не считался секретным. Исчезновение группы Дизеля могло быть звеном одной цепочки чьих-то интересов. Ни мотивацию, ни смысл их Мэрша понять не могла. Для нее Улей был простым миром из мутантов и людей, убивающих друг друга по необходимости. Иные поводы для конфликтов между людьми Мэрша считала производными неуемной человеческой натуры, которой мало власти, мало вещей, мало прочего.

Отряд спокойно переночевал. Во время своей смены Булкин слышал вдалеке рев крупного мутанта – с той стороны, откуда они пришли. По карте загрузок, он мог двигаться в сторону кластера с аэропортом, до обновления которого оставалось меньше суток. Да и не пугали мутанты, они не способны были устроить ловушку, в которой мог погибнуть весь отряд Дизеля. Нутром Мэрша чувствовала, что появился враг из числа людей, иначе зачем было организовывать поиски тех, кого точно не вернуть.

Отряд миновал долину, в которой когда-то были разбиты силы Ордена Тиамат, мечтающего о реванше. Черепашка не заметил ничего подозрительного, поэтому пошли по центру, не таясь. Однако на выходе из долины сенс дал предупредительный знак и долго сидел, замерев среди камней. Мэрша измаялась в ожидании, не вытерпела и бесшумно подобралась к Черепашке, чтобы узнать причину его подозрений.

– Не могу понять, чую что-то.

– Не можешь отличить тварь от человека?

– Не могу: не похоже ни на то, ни на другое.

– Ты чего говоришь-то? У нас, что, третья сила появилась?

– А я почем знаю, третья или четвертая? Понимаешь, хоть тварь, хоть человек, они неровный сигнал дают, двигаются, думают или не думают, наоборот, фон такой получается неравномерный, а сейчас – как от техники, ровный вот уже полчаса. Я думаю, тут сенсор какой-то стоит.

– Да? – Мэрша расстроилась. – Мы уже попались ему?