— То есть выйти в Ад, — переспрашивал он, качая в ладонях чашку с горячим чаем, — можно из любого обитаемого измерения?
— Если помнить о правилах — да, — спокойно подтвердил архимаг. — Я должен упомянуть, что освоиться и привыкнуть к расположению местных ярусов довольно трудно. Они хаотичны, а бывает, что и сами перемещаются, вынуждая меня заново составлять карты. Признаюсь честно, без них я бы почти наверняка потерялся.
— Да ладно, — недоверчиво обратился к нему Хадас. — Ты же постоянно приходишь в Измиальт. А господин Шейн, насколько я помню, показал тебе короткую дорогу к Нот-Этэ, и ты уже довел господина Атанаульрэ до полного изнеможения своей диссертацией. Что такого ты намерен там написать? Для того чтобы старики из вашей Гильдии признали тебя архимагом, достаточно намекнуть, что ты близко знаком с высшими демонами, и они даже не пытаются тебя убить.
— На самом деле, — Эльва повернулся к хозяину Льяно, — они пытались, но у них ни черта не вышло.
— Ну еще бы, — проворчал генерал. — Ты заявился прямиком на болота Отчаяния, выдернул священный меч и присвоил его себе, не обратив никакого внимания на просьбы остановиться. Хотя, — он рассмеялся, — если бы не был таким идиотом, я бы тебя совсем не любил.
— А так — любишь?
— Люблю.
Эс невозмутимо глотнул чаю, прикидывая, не пора ли поужинать. Заключил, что пора, но военачальник Измиальта все еще не выслушал его требования, а уходить ни с чем светловолосый парень не собирался.
Будто ощутив перемену в настроении гостя, господин Хадас вопросительно сощурил темные глаза.
— Итак, вернемся к вашему вопросу, уважаемый каратрим, — произнес он. — Вы сообщили, что если военачальники Измиальта договорятся о встрече с графом Шэтуалем, владыкой замка Энэтэрье, вы попросите прощения и перестанете сыпать пыль на города шэльрэ.
Хозяин Льяно с достоинством покивал.
— Не сочтите за грубость, — добавил генерал, — но нет ли у вас каких-нибудь сомнений насчет Его Сиятельства? Потому что он крайне… хм-м-м… загадочный тип, и если вы не понравитесь ему целиком, он отрежет самые полезные части и соединит с телом, допустим, выверны, а остатки выбросит или скормит своим слугам.
— Не стоит беспокойства, — радостно вмешался Эльва. — Я его проведу.
Господина Хадаса передернуло.
— Учитывая, что вы с Его Сиятельством подружились, меня это абсолютно не успокаивает.
— У меня получится убедить Шэтуаля в том, что господин Эс представляет собой нечто крайне ценное. В конце концов, из его рассказа о Тринне следует, что он — единственный дракон на весь континент, а его сородичи либо вымерли, либо им помогли. Поэтому повторю: не стоит беспокойства. Идемте, господин Эс.
Эльва соскочил с подоконника, поставил чашку на стол и пальцами нарисовал на стене идеально ровную пентаграмму. Контуры звезды полыхнули зеленым пламенем, а затем исчезли, образуя под собой сплошную чернильную тьму, по виду — живую. Она словно бы дышала, медленно и размеренно, четко осознавая, что все, кто решится ею воспользоваться, заведомо сильнее.
Архимаг бестрепетно переступил ее границу по эту сторону — и пропал, сопровождаемый запахом полыни. Тут, в Аду, полынью разило все: Измиальт, его генерал, отряд чертей-карателей, самоуверенные сержанты и — особенно — низшие демоны, такие тупые, будто их мозги погибли, не успев толком зародиться.
— Удачи вам, господин Эс, — с теплотой пожелал Хадас. — Я буду молиться, чтобы Эльва не угробил вас по прибытии.
— А что, демоны умеют молиться? — удивился дракон.
Генерал тихо рассмеялся и потянулся к неподписанным документам:
— Еще как!
Светловолосый парень помедлил, обдумывая эту информацию, и сунул правую руку в подвижную чернильную тьму. Рука покорно исчезла, как будто ее отрезали, а культю прижгли. Чувство не из приятных, и Эс поторопился перешагнуть разлом поскорее.
Чернильная тьма обволокла его от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах, как масло. Сопротивляться ей было невыносимо сложно, однако хозяин Льяно все же попробовал.
— Ну-ка перестань! — рассердился архимаг, схватив его за руку и вытащив на свет.
Ослепленный, оглушенный, Эс какое-то время просто стоял и покачивался, как листок на ветру. Но вскоре ему полегчало, и он сообразил, что памятником замер посреди колоссального льняного поля, окружившего белоснежный замок. Высокие шпили сверкали издалека, словно верхушки верных Богам храмов, а им вторили многочисленные фонтаны, изнутри поросшие чем-то белым и розовым.
Вдоволь насладиться картиной Эсу не дали — непонятно откуда поблизости возникли серые волкоподобные твари. Двигались они так стремительно, что уследить за ними не получалось даже с помощью драконьего зрения. Выпад, лапы скребут по земле, свирепый оскал вплотную приблизился к лодыжке незваного гостя… и вдруг шею чудовища будто разорвали невидимые снаряды.
Эльва странно шевельнул кистью, а спустя мгновение сжимал рукоять меча. Он широко размахнулся, намереваясь атаковать сразу нескольких тварей, но тут они униженно заскулили и завиляли хвостами, как собаки, припадая грудью к земле. Архимаг с явным сожалением избавился от меча — тот пропал, и шрам на левой руке Эльвы принялся кровоточить, — и пренебрежительно произнес:
— Похоже, Его Сиятельству уже известно, что мы придем.
Он зашагал к белоснежному замку, безжалостно топча голубые цветы льна. Они хрустели и покорно ломались под сапогами, источая странный, явно не предназначенный такому растению, запах — что-то вроде гнили, а с ней — яблочного сока. Эс, поколебавшись, закрылся рукавом. Эльва, напротив, дышал с удовольствием, словно во всех обитаемых мирах не было более потрясающего аромата.
— Ты не в себе, — заметил дракон, переступая чей-то скелет, разбросанный под сломанными стеблями. — Нас учат уважать смерть, но не учат ею наслаждаться. Как ты это делаешь?
Эльва обернулся, и в его синих глазах острой иглой засела какая-то нехорошая, угрожающая эмоция. К счастью, она не выдержала натиска его обычного взбалмошного настроения, и архимаг заявил:
— Я — профессиональный некромант.
— А-а-а, — протянул Эс. — Трупами увлекаешься?
— Не то чтобы. Скорее, выгодно их использую. Восставшие мертвецы — умелые, и, в отличие от людей, бесконечно преданные воины. Они способны избавиться от любой напасти, если она, конечно, не превосходит меня по силам. К примеру, в империи Ильно… есть у нас, к сожалению, такая, да затопит ее Великое Море… я встретил одного заклинателя, и он разнес моих мертвецов за считанные секунды. Впрочем, тогда в нем бурлила магия драконов, а после нашего с капитаном Мильтом вмешательства драконы покинули имперцев и нашли себе другие, более дружелюбные, берега.
Эльва оказался под аркой входа, и его немедленно схватила за локоть симпатичная девушка с короткими витыми рожками за ушами, похожими на причудливые серьги.
— Добро пожаловать в Энэтэрье, господин Тиез, — поприветствовала она. — Добро пожаловать в Энэтэрье, господин Эстамаль. Проходите, Его Сиятельство примет вас в лаборатории. Принести чаю, вина или коньяка?
Архимаг вопросительно поглядел на Эса.
— Не надо, спасибо, — отказался тот. — Я ненадолго, меня дома дети ждут. Если я вернусь пьяным, они меня отшлепают и поставят в угол.
Девушка рассмеялась, и ее теплая ладошка невзначай коснулась плеча дракона.
Светловолосый парень хотел рассердиться, но у него не вышло, и он только с недоумением поднял брови.
— Осторожно, — предупредил некромант. — Это милое создание — суккуб, и оно задавит тебя своими каблучками, прежде чем ты успеешь обратиться к Богам.
— Задавлю, — прощебетала девушка, уводя архимага вдаль по теплому светлому холлу. Свернула, пробежалась по лестнице, очаровательно крутя поп… то есть очаровательно стуча туфельками, и указала путникам на массивную железную дверь, сплошь покрытую царапинами. — Дальше вы сами. Господин Шэтуаль не любит, когда я сую свой любопытный нос в чужие дела. Успехов.
