- Твою историю?

- Ага.

- Ты ангел.

- Что?

- Это и есть начало. Меня зовут Дэрил и я ангел.

Дэрил улыбается ему, и Рик берет его за руку, сжимает ее, заставляя ее замереть и прекратить пытаться вывернуть носок в новые интересные формы. – Просто расскажи, - Рик сжимает пальцы. – Просто расскажи мне.

Дэрил выдыхает. – Меня зовут Дэрил и я ангел. – Он пожевывает губу, а потом продолжает. – Ангелы… мы много времени проводим на Небесах. Естественно. Так что большую часть моей жизни я был просто… - Дэрил машет на потолок. – Там наверху. – Он хмурится. – А потом Мишонн дала мне работу. Помогать людям. Забытым людям. Байкерам, помнишь? И другим таким же. И я начал работать.

- Мерл был твоим первым.

- Угу, - кивает Дэрил. – Он был первым. Он мой друг. На самом деле мы как братья. – Дэрил снова хмурится. – В общем… моей работой было помогать людям в моменты их прозрений. Или слабости, полагаю. В эти особенные краткие моменты. И у меня хорошо получалось. Очень хорошо. Я начинал как простой посланник, на самом деле. Подмастерье, или не знаю, как это назвать. Но меня постоянно повышали. Я становился все лучше. Я был быстрее всех. Я был более убедителен. Я был более полным надежды. У меня было больше благодати. У меня было больше молитв. Я был таким сияющим светом… - Дэрил поднимает свободную руку и взмахивает ей, сжимает руку Рика другой. - …не знаю. Вроде маяка, наверное. А потом… я был лучшим. Я был тем самым. Я не просто помогал. Я был лидером. Понимаешь?

Рик кивает и молчит, рука Дэрила все еще в его руке. Ангел вздыхает и смотрит на облако, пощипывает его. – Не знаю, как у демонов, - говорит Дэрил, - но когда ангелу пора работать… мы что-то слышим. Или чувствуем. Возникает момент, когда ты знаешь, что в тебе нуждаются, и я на самом деле был настроен на эту волну. Я слышал это и слетал вниз, и помогал. Я так гордился тем, что делал. Был так… полон гордыни.

Дэрил пристально смотрит на стену гостевой комнаты, на свою маленькую точку на ней, и Рик выпускает его руку, но не убирает свою руку далеко. – А потом я кое-кого потерял, - говорит Дэрил. Рик моргает. Дэрил вздыхает и снова смотрит на облако, потом скользит взглядом к Рику. – Я был недостаточно быстр. Это случилось всего однажды, и кто-то был потерян. И это было по моей вине.

Рик смотрит на него, сосредотачивает внимание на Дэриле, на глубине его глаз, которые широко распахнуты и прикованы к Рику, умоляют его сделать что-нибудь. Но Рик не знает, что он мог бы сделать. Он не знает, что делать. Поэтому он продолжает молчать. – Когда подобные вещи случаются… - начинает Дэрил, и Рик садится чуть ровнее, слегка подтягивает к себе свои крылья. - …я не знаю, что именно происходит. Я не знаю, кто это или где они находятся, вообще никаких подробностей. Я просто чувствую это. Словно всплеск эмоций. Мгновение.

Кровь Рика внезапно холодеет, комната словно вымораживается. Его крылья еще плотнее сворачиваются вокруг него, а внутри него начинают расти крошечные побеги тьмы. Он хочет прекратить это. Он не хочет знать. Но теперь это словно лавина. Ничего уже не поделать. Так что Рик сидит и слушает, его челюсти плотно сжаты. И он ждет.

- Так что был такой момент, - говорит Дэрил и не моргая смотрит на Рика. – Я почувствовал этот вес эмоций. Это сплетение энергии, гнева и грусти, горя и ярости. Я почувствовал это до мозга костей, как кто-то звал меня на помощь. Кто-то в отчаянии. Кто-то, кому я был нужен. Кому нужен был свет. – Дэрил вздыхает, но не отводит глаз. Рик спокойно смотрит в ответ и пытается остановить дрожь в теле. – И я не мог найти этого человека. – Глаза Дэрила прищуриваются, складки вокруг рта углубляются, он слабо пожимает одним плечом. – Я пытался. Я пытался. Но я был недостаточно быстр. Я был недостаточно хорош. Хоть я и думал, что достаточно. Я потерял его. Я должен был быть рядом. И не был. Я проиграл.

Дэрил вздыхает и смотрит на ладонь Рика, медленно к ней тянется. Рик невольно отодвигает ее, это просто сокращаются мышцы, и оборачивает хвост вокруг собственного тела. Дэрил сглатывает. – Я не знал, кто это был, - говорит он Рику. Я думал, что никогда не узнаю. Но… - Он крепко зажмуривается на миг, а потом снова открывает глаза, ловит взгляд Рика, но все не так, как раньше. Это не подобно силе притяжения и не влечет. Рику хочется только отвести глаза. Но он не может. Он попался, словно муха в банке, и он чувствует себя беспомощным. Лишенным. – Но потом… в шкафу? Когда ты мне показал? Помнишь? Твой колодец? – Рик не отвечает, только сглатывает и подтягивает под себя ноги. – Когда меня захлестнуло… - Дэрил пожимает плечами. – Я понял. Я понял, что чувствовал это раньше. – Дэрил один раз глубоко и неровно вздыхает и кивает, словно пытаясь придать себе мужества. – Я понял, что это был ты. Тот, кого я потерял.

Рик наконец отводит глаза, наконец избавляется от власти, которую над ним имеет Дэрил. Он поворачивает голову и пристально глядит на стену, буравит ее взглядом, находит точку, где краска лежит слегка неровно, и направляет туда всю свою ненависть. Его трясет, но он молчит. Он не может говорить. Речь сейчас кажется такой незначительной, такой неподходящей. Крошечные побеги внутри него растут, вплетаются в нервы, и на поверхность всплывают старые фразы. Ты будешь свободен. Нахер их всех. Эмоции текут сквозь Рика, словно вода через сито, и в его разуме застревают мелкие камешки – вся ненависть, вся вина, все обвинения и вся вопиющая беспомощность, все, направленное вверх, возвращаемое Богу. Почему ты не был рядом со мной? Только вот это не Бог не был рядом. Не Бога ему следовало винить все эти годы.

- Рик, - говорит Дэрил, и его голос полон боли, и Рик его за это ненавидит. Он не заслуживает этого. Он не заслуживает боли в голосе. Это позаимствованная, отобранная, украденная боль. Это боль Рика в горле Дэрила, и Рик хочет его за это убить. – Рик, - повторяет Дэрил и тянется к нему. Он прикасается к гладкой коже руки Рика раньше, чем Рик успевает отдернуть ее. – Ты понимаешь, что я говорю? – спрашивает Дэрил, и Рику хочется ударить его, хочется закричать, но ни его конечности, ни голос ему не повинуются. – Это был ты. Ты первый, кого я потерял. Ты сделал меня таким, какой я есть. Это должно было произойти, чтобы я стал таким. Как сейчас. Я должен был что-то потерять, чтобы избавиться от гордыни. Чтобы стать смиренным. И это сделало меня лучшим ангелом. Это помогло мне спасти других.

Но не меня, думает Рик. Других, но не меня. Он пытается произнести это вслух, но не может. Его челюсти не размыкаются, его голос не прорезается. А потому Дэрил говорит это за него. – И это поможет мне спасти тебя. Тебя и Джудит.

Спасти меня? Рик хочет закричать. Спасти меня от чего? От тебя? Нет ничего, от чего его нужно спасать, разве что от глубокой бездны его покинутости, которая распахнулась и раскрылась, словно плоть, сорванная с кости.

- Рик, - пробует Дэрил снова, но он, должно быть, ощущает холод, что волнами исходит от тела Рика, потому что он не пытается прикоснуться. – Пожалуйста… скажи что-нибудь?

Рик моргает и снова пристально смотрит на это пятно краски, а потом, одним неожиданным рывком, подобным порыву ветра на равнинах, он успокаивается. Его крылья перестают дрожать, его хвост перестает подергиваться, его сердце усмиряет свой дикий и гневный стук. Он медленно втягивает воздух в легкие, вбирает его и снова выпускает. Нет, думает он.

- Пожалуйста, - снова пробует Дэрил. – Пожалуйста, поговори со мной?

Но зачем ему это? Что тут можно сказать? Разговоры нужны для решения проблем. Разговоры – это для совершения действий, для заключения мира или для обсуждения. А что тут обсуждать? Внезапная ясность захлестывает разум Рика, словно Ледовитый океан, заливающий теплую кожу. Тут не может быть решения. Следовательно и не о чем говорить.

Он перебирается на край облака и спрыгивает, приземляясь на пол в своем человеческом обличье. Он подтягивает браслеты, чтобы сидели правильно, хрустит шеей, наклоняя ее вбок, пристально смотрит в пространство, куда-то в сторону. – Рик, - снова говорит Дэрил, но Рик его едва слышит, едва замечает звук. Он идет вперед, постукивая каблуками, и подходит к двери гостевой комнаты, открывает и закрывает ее без стука или рывка, но с безразличием, которое обернуто годами и десятилетиями тонкого, как бумага, выживания, которым Рик наполнил свою жизнь, как туманом.