1.4. Если деятельность по обработке персональных данных не сопряжена с использованием автоматизированных или квази-автоматизированных средств обработки, то она в соответствии с ч. 1 комментируемой статьи не подпадает под действие Закона о персональных данных. Например, если осуществляется обработка персональных данных контрагента по «бумажному» договору при оформлении дополнительных документов к нему (актов, дополнительных соглашений, договоров уступки) без использования вычислительных средств, а также без внесения этих документов в систематизированные картотеки (Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 июля 2016 г. № 20АП-3775/2016 по делу № А23-4903/2012).
По тем же причинам не подпадают под действие Закона о персональных данных устное разглашение личных сведений о физическом лице в присутствии третьих лиц (Апелляционное определение Курганского областного суда от 27 марта 2014 г. по делу № 33-929/2014) и разглашение личных данных посредством направления письма, содержащего их, в адрес третьих лиц (Кассационное определение Саратовского областного суда от 7 февраля 2012 г. по делу № 33-697). Однако если указанные действия совершались с использованием вычислительных средств, например, посредством сети «Интернет», то они по общему правилу подпадают под действие Закона о персональных данных.
1.5. В судебной практике сформировалась позиция, согласно которой действие Закона о персональных данных не распространяется на «отношения по собиранию, проверке, хранению сведений в процессе возбуждения, расследования и рассмотрения уголовных дел и сам по себе он (указанный Закон. – А.С.) не может ограничивать права участников уголовного процесса и заявителей о преступлениях на ознакомление с материалами уголовных дел и проверок сообщений о преступлениях»5 (Определение Конституционного Суда РФ от 29 сентября 2011 г. № 1251-О-О; Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 1 октября 2014 г. № 33-14325/2014 по делу № 2-1111/2014). Таким образом, наличие в материалах проверки по заявлению о правонарушении персональных данных иных лиц при отсутствии в них сведений об их частной жизни и иных конфиденциальных сведений, не может ограничивать право гражданина на ознакомление с этими материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы (Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 18 мая 2016 г. № 33а-9145/2016).
1.6. Хотя Конвенция 1981 г. формально касается лишь автоматизированной обработки персональных данных, она допускает возможность распространения ее положений не только на случаи автоматизированной обработки, но и на обработку без использования средств автоматизации, что было учтено Российской Федерацией при ратификации этой Конвенции6.
Аналогичные положения содержатся и в европейском законодательстве, оперирующем понятием «система учета документов» (filling system), под которой понимается любой структурированный массив персональных данных, доступных в соответствии с определенными критериями, безотносительно к тому, является ли он централизованным, децентрализованным или распределенным на функциональной или географической основе. В соответствии со ст. 3 Директивы 1995 г. ее положения распространяются как на автоматизированную обработку персональных данных, так и на их обработку иными способами, при которых персональные данные являются частью системы учета документов. При этом отмечается, что «досье (файлы) или их наборы, а также их обложки, не являющиеся структурированными в соответствии с определенными критериями, ни при каких обстоятельствах не охватываются рамками настоящей Директивы» (п. 27 Преамбулы).
Примечательно, что данные положения не были затронуты реформой законодательства о персональных данных и в неизменном виде содержатся также в Регламенте 2016 г. (ст. 2, п. 15 Преамбулы). Как следствие, судебная практика отдельных европейских стран не относит к системе учета документов неструктурированные массивы документов, которые по своему характеру несопоставимы с автоматизированными средствами обработки данных, например, набор документов, который бессистемно хранится в коробках (Smith v. Lloyds TSB Bank Plc, [2005] EWHC 246 (Ch)), или недостаточно объемные массивы документов (например, четыре досье) (Durant v. Financial Services Authority, [2003] EWCA Civ. 1746).
1.7. Следует отметить, что цели обработки персональных данных по общему правилу не имеют значения для решения вопроса о распространении на нее положений Закона о персональных данных, за исключением случаев, прямо указанных в ч. 2 комментируемой статьи. Поэтому безотносительно к тому, осуществляется ли обработка данных в коммерческих, политических, научно-исследовательских, статистических и прочих целях, она подпадает под действие Закона о персональных данных.
Равным образом для определения сферы применения Закона о персональных данных не имеет значения статус субъекта, осуществляющего обработку персональных данных: в качестве такового может выступать любое лицо, обладающее правоспособностью. Часть 1 комментируемой статьи относит к указанным лицам государственные и муниципальные органы власти, юридических и физических лиц. Таким образом, российское законодательство о персональных данных имеет универсальный характер и в равной степени распространяется на частный и публичный секторы, что, правда, не означает отсутствия специальных норм в отношении последнего.
2. Часть 2 комментируемого Закона содержит закрытый перечень видов отношений по обработке персональных данных, которые не подпадают под его действие независимо от того, какие средства используются при их обработке (автоматизированная или квази-автоматизированная). Таким образом, ставить вопрос о применимости каких-либо из данных видов исключений можно лишь после того, как положительно решен вопрос о применимости Закона о персональных данных к соответствующим отношениям в соответствии с положениями ч. 1 комментируемой статьи.
2.1. Закон о персональных данных не распространяется на обработку персональных данных физическими лицами исключительно для личных и семейных нужд, если при этом не нарушаются права субъектов персональных данных. Появление данного исключения в российском законодательстве является следствием оговорки, сделанной Россией при ратификации Конвенции 1981 г., о неприменении ее положений к определенным категориям автоматизированных данных7, в связи с чем это исключение не противоречит международным обязательствам Российской Федерации. Аналогичное извлечение из сферы действия законодательства о персональных данных существует и в Европейском Союзе (ст. 3 (2) Директивы 1995 г., ст. 2 (2) (с) Регламента 2016 г.).
2.2. Понятия личных и семейных нужд в комментируемом Законе не конкретизируются. Представляется, что для толкования этих понятий можно обратиться к гражданскому законодательству и законодательству о защите прав потребителей, в которых также используются указанные термины. Так, одним из условий квалификации гражданина в качестве потребителя является приобретение товаров (работ, услуг) «исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности»8. Как следствие, не является потребителем гражданин, приобретающий товары (работы, услуги) или использующий их в деятельности, которую он осуществляет самостоятельно на свой риск с целью извлечения прибыли. При этом под предпринимательской деятельностью понимается «самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке» (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Таким образом, если процесс обработки персональных данных физическим лицом направлен на осуществление предпринимательской деятельности, он не охватывается понятием «личных» и «семейных» нужд и подпадает под действие Закона о персональных данных. Факт получения разовой прибыли от деятельности, связанной с обработкой персональных данных физическим лицом, не должен сам по себе лишать возможности применения рассматриваемого исключения из сферы действия Закона о персональных данных, при условии, что отсутствуют нарушения прав субъектов персональных данных.
