– Кончишь, кончишь… – со смехом отпрянул от стола снайпер. – Только в другой раз…

– Да что, ыть, тут, блин, творится! – Отдышливо выдохнул торговец, в очередной раз пытаясь прижать брыкающуюся девушку к жалобно затрещавшей от нагрузки столешнице и отнять у нее безнадежно погнутую вилку.

Элеум уже не ругалась, лишь шипела, плевалась и норовила вцепится в руку толстяка зубами. Наемница явно запыхалась, но продолжала упрямо сопротивляться. На лбу девушки выступила испарина, дыхание вырывалось из груди с громким хрипом, казалось, еще чуть-чуть, и она окончательно выдохнется, но толстяку от этого было не легче. Несмотря на сухощавую комплекцию, девчонка оказалась довольно сильной, очень верткой и на удивление выносливой. Привычный к работе с металлом и перетаскиванию неподъемных мешков с товаром Ыть с удивлением осознал, что его руки дрожат, на лбу выступила обильная испарина. Каждый последующий рывок, хотя, этого быть, конечно, не могло, казалось, становился все мощнее и резче. Еще чуть-чуть, и взбесившаяся девчонка вырвется…

– Проблемы? – Поинтересовался подошедший к путешественникам вышибала – здоровенный, мало чем уступающий по комплекции торговцу мужик с наголо обритым, покрытым россыпью застарелых шрамов черепом. – Может, помочь? – В руке у охранника показалась массивная коробочка электрошокера.

– Не стоит. – Облегченно выдохнул толстяк, чувствуя, как моментально расслабляется, будто загипнотизированная видом внезапно проскочившей между электродами искры девушка. – Сами справимся.

– А что это с ней? С виду баба как баба, а потом на вас кидаться стала, – заинтересованно осведомился, не спеша убрать свое оружие, детина.

– Да кровь она сдала. – Пожал плечами продолжающий мерзко хихикать стрелок. – А потом, видишь, с выпивкой переборщила. Вот крышу и сорвало. Молодежь. Не понимает, что медшоты медшотами, но беречься-то надо. Да что с нее взять, девка поорёт да успокоится. Претензий к ней у меня нет, за посуду и беспокойство заплатим.

– Бывает. – Степенно кивнув, вышибала спрятал орудие своего нелегкого труда в карман. – При большой кровопотере глюк или белку хватануть – это как два пальца. Но вы, это… дальше потише как-нибудь… У нас приличное заведение.

– Кровопотери? – Нахмурился Ыть. – Какие еще, на фиг, кровопотери…

– Да никакие, пусти! Все! Все! – С трудом выдравшись, наконец, из рук торговца, Ллойс, тяжело дыша, рухнула обратно на скамью и дернула застежку высокого бронированного воротника. – Видишь!! – Злобно зашипела она, вытягивая шею и тыча пальцем в вытатуированную на горле рядом с яремной веной мешанину букв и цифр. – Четвертая, резус отрицательный! Самая редкая, тля..! А это, – палец переместился чуть ниже к целой россыпи неопрятных точек, – сколько раз меня выкачивали. Я рабыней была, Ыть. Рабыней. Как думаешь, сколько раз мне самой кровяным мешком быть приходилось? А еще, – дрожащий палец сместился еще ниже и коснулся очередной вереницы знаков, – вот здесь бланки и прививки, что мне кололи. Я почти чистая. У меня всего пара культур в крови плавает. Да и они первого поколения. «Нюхач» да «Туннель сокола» – ну, знаешь – эта штука за периферическое зрение отвечает, вернее, за обработку информации… а вот прививки у меня крутые. Арена на праймах не экономит – обидно бойца, которого десять лет красиво убивать учишь, от какой-нибудь пустячной болячки потерять. «Апостол», «Неприкасаемый», «Чумной доктор», «Патриот» да у меня их десятков пять. Я даже к упырьей заразе устойчива… наверное. Представляешь, сколько антитела, что у меня в крови плавают, стоят? Хорек-Вальтер на кустарей работает. А Серп, охранник его, глазастым оказался. Рассмотрел всю эту красоту. Кровососам такие, как я, это как мордой в грязь шлепнуться и слиток серебра найти… А когда узнали, что я на нано почти пустая, то есть, с совместимостью проблем не возникнет, так вообще расщедрились! Выдоили меня, правда, почти досуха. Не хуже, чем я тех двоих дебилов. Вену вон шлангом своим порвали, – машинально почесала прикрытый пластиной бронекостюма рукав девушка. – А ты, сука, у меня еще дождешься. – Повернулась она к Пью.

– А чего они нормально предложить-то не могли? – Удивился Ыть. – Так мол и так. Честный обмен.

– Позорно тут это. – Усмехнулся Пью. – В Хабе кровь только конченые нарколыги да шлюхи сдают.

– Хреновая шутка, Пью. – Покачал головой толстяк. – За такое, ыть, действительно на нож поднять могут.

– А это за ухо, – осклабился все еще предпочитающий сохранять дистанцию между собой и девушкой стрелок. – Нечего было в меня железкой своей кидаться.

– Да промахнулась я! Ну, хреново, я ножи кидаю! Хреново! – Снова сорвалась на крик Элеум. – Можешь ты это своей башкой тупой дотумкать! Я вообще на полметра от тебя метила!!

– А как же охранник?.. – Протянул Ыть. – Ну, у этого… как его… Весло который. Ты, ведь, его броском пришпилила. Шагов с двадцати. Я такого никогда не видел. Одновременно с одной руки из автомата палить, а другой шилом кидаться.

– И не увидишь, – устало вздохнула, ставя на место стул, девушка. – Сама не понимаю, как это у меня получилось. Я как увидела, что один из его головорезов за пулемет схватился, так чуть в штаны не наделала. Видно, повезло просто. Я его только отвлечь рассчитывала, максимум, а тех, кто рядом с грохоталками стояли залечь заставить, а вон оно как вышло. Сама не пойму, что это было. Все пули в цель… и даже ножик аккурат между пластинами бронежилета попал.

– Фартануло – это называется, – хмыкнул стрелок. – Везучая ты, стерва, вот и все.

– А чего, ыть, ее тогда не клонировать? – Почесал в затылке толстяк.

– Меня? Клонировать? Зачем? – Не на шутку озадачилась Ллойс.

– Да не тебя, ыть, кровь… Антитела. Взяли бы чистый образец, да растили себе в колбе… А то они, получается, у тебя ее по два серебряка за грамм купили…

– По два с половиной. Клонированная кровь для вытяжек не годится. Там с антителами какая-то чехарда начинается, – задумчиво протянула Элеум. – А кровь… Вообще-то, обычно кровь дешевле, просто нужна, им видимо, была срочно. Еще я им патроны к револьверу отдала. А себе вот. – Похлопала она по бедру.

– Хм… вот, ыть, дельцы… – покачал головой торговец, только сейчас заметивший, что в новеньком, висящем на поясе наемницы патронташе матово поблескивают совершенно обычные на вид латунные гильзы, а к вооружению девушки добавился высоко, почти под грудью, висящий в переплетении ремней совершенно обыкновенный с виду обрез горизонтальной двустволки. – Твои патроны тысяч десять стоили.

– Мои патроны стоили защитного снаряжения, жратвы и вот этой штуки, – похлопала по обрезу девушка. – Здесь тоже сталь с паутинкой. Вроде… И патронов я под него разных хитрых поднабрала.

– С чем и поздравляю. – Буркнул, осторожно возвращаясь за стол Пью.

– Эй, девка, неси все заново! – Спрятавшаяся было за стойку во время эскапады Ллойс девчушка кивнула, мотнув тонкими, словно крысиные хвостики косичками, и скрылась на кухне. Неодобрительно глядящий на беспокойных гостей хозяин трактира, осуждающе покачал головой и вернулся к протиранию кружек.

– Ллойс, ты это, больше не надо так… Ладно? – Невнятно пробубнил, оторвав от зареванного лица руки сидящий неподвижно скриптор. – Я, ведь, тебя… Прости, я знал, что ты не такая. Просто… – Громко всхлипнув, подросток утер нос. – Я, ведь, тебя…

Внезапно глаза Райка закатились, и легионер, со стуком уронив голову на стол, громко захрапел.

– А чего ты хотела? – Вздохнул Ыть. – Парень с горя, почти, ыть, пол литра водки натощак высосал.

– Долбоклюй. – Прокомментировала наемница. – В дрова нализался. А вы тоже хороши. Как мы его теперь из города потащим?

– Да не надо тащить. Закажем комнаты, отоспимся на нормальных кроватях, а с утра двинем. – Отмахнулся стрелок.

– Тоже вариант. – Тяжело вздохнула девушка после долгой паузы. – Но помни, Пью. За тобой должок.

– Да на здоровье. Не надорвись только, как забрать решишь. – Фыркнул охотник за головами и присосался к принесенной официанткой кружке темного пива.