– Толстый сам воняет! Мой пальцекус свежий! – Не на шутку обиделся карлик.

Судорожно сжимающий направленный на уродца автомат, побледневший как полотно, Райк пробурчал что-то невнятное, выдохнул через сжатые зубы и, с явным усилием опустив оружие, демонстративно отвернулся.

– Патроны? – Повторила Элеум, щелкнув пальцами перед носом недомерка.

Слишком маленькое по сравнению с непропорционально раздутой головой лицо мутанта сморщилось, изобразив напряженную работу мысли. Нависающий над глазами похожий на залежалый кабачок лоб пробороздили морщины.

– Три таких за крыску! – Наконец, кивнул горбун, тыча пальцем в висящий на бедре девушки самопальный револьвер.

– Один, – покачала головой наемница. – Там пули латунные.

– Два, – выставив два торчащих из основания семипалой руки отростка, явно хвастаясь своим товаром, уродец, не прекращая улыбаться в очередной раз встряхнул перед лицом наемницы проволочным кольцом. – Жирное мясо! Вкусное Мясо! Свежее мясо, сладкое.

– Уговорил, языкастый. Вот этих двух, – указав на самых крупных крыс, наемница вытащила из патронташа четыре матово блеснувших на солнце патрона и бросила их ловко подхватившему боеприпасы в воздухе горбуну.

– Вкусно!! – Хрустнув выдираемыми челюстями, уродец отработанным жестом сорвал со связки крыс и протянул их девушке.

Подхватив слабо дергающиеся, брызжущие кровью тушки Ллойс поднеся их к лицу, глубоко втянула ноздрями воздух и, удовлетворенно кивнув, сорвала с пояса фляжку. Ловко откинув в сторону колпачок, наемница, зажав крысиный череп между пальцами, поднесла агонизирующее животное к широкому горлышку. Раздался хруст, во флягу брызнула струйка крови. Повторив то же самое со второй крысой, Элеум перебросила «опустевшие тары» толстяку.

– Как удачно, а я наоборот кровь не люблю, – довольно оскалившись, Ыть широко раскрыл рот и, запихнув в него угощенье, с треском и хрустом заработал челюстями. Такие мелочи, как кости и шерсть, толстяка, видимо, совершенно не смущали. На доски с еле слышным, мокрым стуком упал одинокий, откушенный могучими зубами хвост.

Искоса наблюдающий за происходящим, скриптор с каменным выражением лица подошел к краю понтона и, резко согнувшись в поясе, издал характерный звук.

– Я же сказал: нахлебался. – Осуждающе цокнул языком снайпер.

– Еще крыска будешь? – Спросил довольно пританцовывающий вкруг наемницы горбун. – Вот эта – кровь много и вот эта тоже! – Кривой палец карлика поочередно ткнул в животы паре вяло отреагировавших на прикосновение грызунов.

– Нет, спасибо, сладенький. – Потрепав горбуна по всклоченным волосам, девушка убрала фляжку и развернулась к путешественникам. – Ну что, пошли?

– Сладенький? – Промолвил явно растерявшийся от такой фамильярности карлик, даже перестал подпрыгивать. Застыл, неверяще потрогал свои волосы и расплылся в широченной улыбке. – Я красавица могу сделать сладенький! Бесплатно делать! Даже сам платить. Вся крыска давать и даже вся пальцекус. – Скакнув вперед, уродец, продолжая глупо ухмыляться, взмахнул рукой; семипалая ладонь с громким хлопком соприкоснулась с ягодицей девушки. – Я умею…

Что умеет невысокий ловелас, так и осталось тайной. Зло ощерившись, наемница развернулась вокруг своей оси и впечатала подошву окованного по носу сталью ботинка точнехонько в живот горбуна. Наверняка, девушка целилась в пах, но разница в росте и весе сыграла плохую шутку. Воющее тело невезучего торговца свежепойманным мясом, взлетев в воздух, перенеслось за край понтона и плюхнулось в воду, подняв огромный фонтан брызг.

– А-А-А! Дурацкий баба! Сама сказала: Михо сладенький! – Полный боли и обиды крик недомерка разнесся далеко над пирсами. – Я брату скажу! Ты мне сама будешь у меня сладенький! Нога целовать будешь. Просить будешь, чтобы горло резать!.. Я тебя… – Крик неожиданно оборвался. На воде, где только что барахтался уродец, медленно расходились карминово-красные круги.

– Баянист, – покачал головой Ыть. – Крупный, хоть, и не сезон. Дохлая, ты бы хоть за языком-то следила. Не видела что ли, что у него с головой проблемы?

– Да не хотела я. Просто неожиданно как-то… Это рефлекс… – Опустив голову, девушка с потерянным видом смотрела на воду.

– Да ладно тебе, подумаешь, какой-то урод с крысами, – хмыкнув, снайпер одернул полы плаща и улыбнулся. – Туда ему и дорога.

– Пойдемте, – раздраженно поджав губы, толстяк поправил сползшее на кончик носа пенсне, – тут гостиный двор недалеко.

****

– Пью, а зачем ей крысиная кровь? – Покосившись на оживленно что-то обсуждающую с барменом наемницу, скриптор с сомнением приподнял лежащую на тарелке, стоящей посреди грубо сколоченного из старых досок стола, маленькую, не больше мизинца взрослого человека, бледно-розовую колбаску, понюхал и положил обратно. – Там, ведь, зараза наверняка всякая, да и вообще…

– Крыса имеет почти тот же состав крови и структуру тканей, что и человек. У них с нами даже костей одинаковое количество. – Отпив из высокой, щербатой стеклянной кружки большой глоток чего-то темного, пенящегося и отчаянно пахнувшего паленым спиртом, как пиво отрекомендованное то ли официантом, то ли вышибалой – угрюмого вида детиной с бельмом на левом глазу, наемник шумно выдохнул и расплылся в довольной улыбке. – Болтают даже, что до войны все новые штуки, типа лекарств и наноботов, на крысах сначала испытывали. А во-вторых, ей не кровь была нужна, а гемоглобин. У нее во фляге солевой раствор, теперь только пару доз аддиктола, выжимку с папоротника и шипучку какую-нибудь сладкую добавить, и всё – готов знаменитый «С добрым утром», напиток, снимающий почти любое проявление отравлений и ломки. А про заразу беспокоиться не надо. Аддиктол любую дрянь в труху перемелет.

– А… зачем? Его, ведь, колоть надо… В вену…

– И чему вас в Легионе только учат, – покачал головой стрелок. – Наноботы, попав в ненадлежащую среду, начинают «глючить», «сходят с ума» и при попадании в желудочно-кишечный тракт выдают такой мощный эффект детоксикации, что вколотой по инструкции дозе и не снилось. К тому же, ну ширнулся ты дозой и все, она у тебя кончилась. А такую флягу можно на несколько дней растянуть.

– Так, ведь, это… опасно… Это, ведь… нецелевое использование технологии… это ересь, – нахмурился скриптор.

– Это для вас, механистов, по черепушке ядреной бомбой трахнутых, ересь, а для нормальных людей, у которых постоянного доступа к лазарету и врачам нет… – Стрелок задумчиво побарабанил по столешнице пальцами. – Желтые монахи вообще любую культуру так раздраконить могут, что целому довоенному институту и не снилось… сам видел, как они одной дозой медшота целые отряды спасали. Опасно, конечно, если колонию больше обычного «перемкнет», как минимум, неделю кровью блевать и гадить будешь. Если выживешь. Но наша подруга, видимо, знает, что делает. Вот ты с ней больше общаешься, – изобразив кружкой неопределенный жест, снайпер сделал еще пару больших глотков и придавил подростка тяжелым взглядом. – Не замечал, что у нее руки дрожат? Волос выпавших в спальнике не находил? Или, может, ее мутит часто?

– Н-нет… – неуверенно протянул скриптор. – А почему ты спрашиваешь?

– Аддиктол в таких дозах нужен в трех случаях. – Прикончив тёмный напиток, стрелок с громким стуком поставил на стол кружку и, довольно откинувшись на спинку скамьи, захрустел солеными орешками. – Первое, если ты конченный торчок и у тебя сильная ломка или передоз. Наша подруга, конечно, не чужда прекрасному, полетать любит, но, как я заметил, принимает только по делу. Передоз переносит хорошо. Ломки терпит тоже неплохо. Помнишь, как ее на следующий день после дрона шатало? Контузия и амфетамины – не лучшее сочетание. По себе знаю. Я тогда неделю пластом лежал. А она – ничего, наравне со всеми топала. Еще и твой рюкзак перла. Уважаю. Обычно такие, как она, не прочь «закинуться», чтобы просто покайфовать. Не замечал?..

Дождавшись отрицательного жеста скриптора, снайпер, почесав покрытый щетиной подбородок, глубоко задумался. – Тогда второй вариант, – проворчал он. – Аддиктол нужен, если схватил дозу. Серьезную дозу. Такую, от которой волосы лезут и кровь со всех щелей течь начинает. Наноботы снимают симптомы, связывают, выводят из организма источники вторичного излучения и тяжелые металлы, латают поврежденные клетки, что, как минимум, сильно тормозит развитие лучевой болезни. При постоянном применении можно не один десяток лет прожить, пока одну из колоний не переклинит и ты в упыря не превратишься. Но волосы, все равно, лезть должны… Кстати, они у нее хоть цвета-то какого? Настоящие, имею в виду.