– Самое прямое и непосредственное, – согласно кивнул Шут. – А чего?

– А ничего! – передразнила его Женя. – Таки некоторым отмороженным личностям, что вбили в твою голову все статьи уголовного, привет можешь не передавать! Не хлопай глазками так удивленно, парень, сию историю я тебе потом поведаю, в подробностях и красках… А пока, вернемся, пожалуй, к нашим Дарвинистам.

– Легко, я внемлю!

– Итак, – откашлявшись, почти торжественно произнес патологоанатом, снимая колпачок с черного, толстого маркера. Санитар, понимая, что его ждет, отчаянно задергался, возмущенно вереща. Интерн удивленно хлопнула ресницами. – Не, а чё орем, чё орём-то? Как говорит Сова: «И не зачем так орать! Я вас итак прекрасно слышу!». Не расходуй понапрасну кислород, он тут не казенный. Так вот! Официально награда вручается за "исключение ущербных генов из генофонда человечества" и в ряде случаев может присуждаться живым людям, потерявшим репродуктивные способности в результате нелепого несчастного случая, произошедшего по их собственной глупости! Ты прям смотри, Серегунька, у тебя аж три варианта расплаты и страшной мести нарисовалось! Какой конкретно, по скудоумию своему выберешь. Или за нами решение оставишь?

Обреченный, тоскливый вой несчастного санитара подсказал, что ни одному из вариантов бедняга ну вот ни разу не обрадовался…

Но кто его мнением всерьез заинтересовался?

Через пять минут общих усилий и пыхтения красноречивая надпись на широком лбу, выведенная недрогнувшей рукой беспощадного патологоанатома была запечатлена и увековечена несмываемым маркером. Сам мужик был хорошим пинком в исполнении Шута отправлен извещать мир по средствам письменности о том, что он «дебил», а неуловимые и беспощадные мстители устало привалились спиной к двери, отдыхая и переводя дыхание.

– Слышь, Женёк, – понимая, что после произошедшего парень должен если на интерне не женится, то стать друзьями точно, а «выкать» вообще не имеет никакого смысла, поинтересовался Шут. – Чёт меня на нервной почве и в силу приятной атмосферы на дикий жор пробило… Пойдем похаваем в кафешку? Ты вроде как пообедать тоже не успела.

– Правило номер один! – усмехнулся патологоанатом, ни разу не возмущенная внезапным панибратством. – Никаких имен, а то тебя постигнет участь санитара… Ну, в вариациях. У заведующего, коль мне не изменяет моя мрачная память, там где-то красный маркер завалялся…

– Лёха, – улыбнувшись во все тридцать два зуба, пока еще не совсем охранник вытянул руку ладонью вверх. – Или просто Шут.

– Харон, – просто ответила та, хлопнув по его ладони. И, оттолкнувшись от стены, кивком указала на валяющиеся посреди прозектория тела. – Только коллег твоих в адекватность приведем и ситуацию разрулим, надеюсь, пока без валерьянки.

– Нашатырь есть? – засучивая рукава, деловито поинтересовался Лешка.

– Не уверена… Но спирт найдем!

– Да кто бы сомневался…

Вот прям приятно, когда находится человек, которого понимаешь с полуслова!

Дома Шут оказался только ближе к вечеру и, собираясь в клуб на смену, бродил по пустующей квартире, растягивая лыбу, как идиот, то и дело насвистывая какой-то смутно знакомый фривольненький мотивчик. Настроение стремилась куда-то за отметку в плюс бесконечность.

Еще бы! Мало того, что за сегодняшний день парень откровенно ржать устал, так еще и такого товарища себе заимел! Женского полу, приятной внешности и обаятельной наружности, с ехидством, сарказмом, черным юморком и абсолютно, ну вот абсолютно без комплексов!

Не, знакомый патологоанатом – это круто. С такой и поговорить есть о чем, и поржать и вытворить что-нибудь этакое.. А главное, что с вопросом устранения свидетелей их совместного времяпрепровождения проблем не будет от слова абсолютно!

И польза опять же.

Во-первых, очухавшийся препод раз и навсегда зарекся таскать своих учеников в морг. Во-вторых, порывался так влепить Лешке зачет, но тут парень уперся. Счаз! Зря он, что ли, с конспектами несколько недель подряд спал? Сдаст он сам эту гребаную теорию! Тем более что Харон во время обжорства в ближайшей кафешке обещала его подтянуть по данной теме.

Эх… а жизнь-то стала налаживаться, с какой стороны на нее не посмотри!

Мурлыкая композицию группы Бандерос про красивую жизнь, Шут, особо не любивший попсу, полез в карман за активно вибрирующим мобильником и, глянув на дисплей, принял вызов:

– Дарова, Мих!

– Ты чё такой довольный? – усмехнулся владелец клуба вместо приветствия.

– Дык, есть повод! – расплылся в улыбке Шут. И поинтересовался, бросив собранный рюкзак у порога. – Что случилось-то?

– Арина у тебя?

– А? – недоуменно выдал Леха, замерев, не дотянувшись до верхней одежды на вешалке в коридоре. – В смысле? Она с тобой в торговом сегодня была, разве нет?

– Была, – подтвердил байкер. И голос его как-то сразу помрачнел. – Мне пришлось уехать на работу, Риш с рыжей осталась. А потом поехала домой. Вы в клуб же вместе собирались, разве нет?

– Да я хрен знает, вроде не договаривались, – почесал затылок Лешка – Она б предупредила. Ей звонил?

– Абонент не абонент, – послышался ответ с уже откровенными нотками беспокойства.

– Млятушки, – еще более озадаченно откликнулся парень. И, глянув на настенные часы, принялся натягивать берцы, прижимая плечом мобильник к уху. – Ладно, сейчас сгоняю, гляну, дома она или как. Потом маякну.

– Жду, – коротко ответил Алёхин и отключился.

Алексей принялся торопливо шнуровать обувь, чувствуя смутное беспокойство. Нет, он подозревал, где могла потеряться его любимая соседка, вариантов-то особых не было. Это байкер до сих пор находился в неведении относительно «тайного клуба» собственных работников, в котором активно участвовала и его девушка, но Шут-то давно был в курсе.

Как и отчетливо понимал, что Ришка в любом случае должна была вернуться с репетиции уже давным-давно!

Натянув короткое пальто поверх черной водолазки, парень прихватил ключи, не став пока трогать рюкзак, отпер хлипкий замок, шагнул в подъезд… и обомлел, увидев пропавшую соседку, прислонившуюся к стене возле его двери.

– Ри-и-иш? – осторожно потянул Лёха, окидывая заторможенным взглядом хрупкую фигуру девушки, с растрепанными волосами, бледной, почти синюшной кожей и темными кругами под глазами. Она стояла в какой-то странной позе, низко склонив голову, кое-как удерживая в руках джинсовый рюкзачок. Испугаться Шут еще толком не успел, только брякнул, отстраненно заметив отсутствие верхней одежды. – А куртка где?

Вместо ответа Арина подняла голову, посмотрела на него непонимающим, расфокусированным взглядом… и рухнула ему на руки.

– Риш, Риш, ты чего?! – перепугавшись ни на шутку, взволнованно спросил парень, прижимая к себе безвольное тело подруги. – Ришка, млять, да что с тобой?

– Спина, – едва слышно выдохнула девушка. С трудом цепляясь белыми пальцами за его одежду, почти сползая на пол, она тихо добавила, не открывая глаз. – Больно…

– Что со спиной, Риш? – еще больше разволновался Шут. И слегка встряхнул Арину, когда не добился ответа. – Риш?!

Ответом ему стала тишина.

Матернувшись, Лёха поднял соседку на руки и, пнув дверь квартиры, быстро вошел внутрь. Не разуваясь, прошел в свою комнату и, аккуратно положив Арину на кровать, треснул ладонью по выключателю на стене. Застонав от боли, девушка с заметным трудом перевернулась на живот, а Алексей, шагнув вперед, осторожно задрал тонкую серую кофточку…

И обомлел, увидев отчетливые, яркие синяки и ссадины на пояснице. И их было не просто много, их было охрененно много!!

Шут сел там же, где стоял, буквально просто рухнув на пол. Еще раз обвел взглядом кровоподетки в нескольких местах, широкие, длинные синяки на нежной светлой коже, ссадины…

Свежие следы, характерные для ремня с тяжелой пряжкой, парень узнал сразу.

Запустив пятерню в черные волосы, парень выдохнул то, единственное, что цензурно выражались весь спектр его чувств и эмоций, которые просто невозможно было передать как-то иначе: