Я бы подпрыгнула от испуга, но многие годы работы уже давно отучили меня реагировать на всякого рода вопросы, заданные неожиданно и в тесной близости. Правда, сейчас я находилась отнюдь не на рабочем месте… И потому я повернулась.

Меня с интересом рассматривал невысокий шатен, приятной внешности, спортивного телосложения, одетый в черные джинсы, белую футболку и коричневую кожаную куртку. Вполне обычный парень лет двадцати пяти на вид.

– Работала раньше? – кивком указав на четыре пивных бутылки, зажатых между моих пальцев за горлышки, уточнил он.

– Да, – ровно отозвалась, отправляя пустую тару в пакет, уже забитый мусором. Завязав его, отнесла на улицу и, вернувшись, принялась складывать в стопку на старом подносе грязную посуду. И невольно поинтересовалась. – Так заметно?

– Ну, для непосвященных людей ты просто очень ловкая, – улыбнулся клиент брата, однако наблюдал он по-прежнему лишь за моими руками, а не за тем, на что обычно обращали внимание остальные. И потому я расслабилась. – А вот я-то профессиональную выучку официантки вижу сразу. Где трудилась?

– Полный список? – невольно улыбнулась я, стирая мокрой тряпкой остатки пепла со стола. Заметив кивок, тихо фыркнула. – Много где. Начинала с летних кафе, потом в кофейнях, обычных кафе… Последним местом работы стала «Андромеда».

– Нехило, – вскинул брови парень. – Богатое местечко. Сейчас трудишься?

– Нет, уволилась, – отрицательно качнула головой и унесла посуду в другой конец гаража там, где стояла раковина. Однако водопровод снова не работал, так что мытье посуды пришлось оставить на потом. Кое-как прополоскав тряпку водой из бутылки, вернулась обратно и, не обращая внимания на задумчивый взгляд шатена, принялась оттирать лакированную, местами облупившуюся поверхность «шконки».

– Сколько же тебе лет?

– Двадцать три, – машинально ответила. И только потом, сообразив, кому я это сказала, выпрямилась, невольно хмурясь. – Это что, допрос?

– Да нет, – открыто рассмеялся парень. – Просто хотел предложить тебе работу.

– Где? – вопрос вырвался сам собой. Пришлось прикусить язык, ругая себя за неуемное любопытство. Возвращаться к должности официантки после произошедшего мне не хотелось абсолютно, однако памятуя о том, что расчет на прежнем месте мне выдали смехотворный, да еще и рекомендации оставили ужасные, приглашение на работу пришлось весьма кстати.

И всё-таки… Не смотря на обширные дыры в семейном бюджете, хотелось поискать место поспокойнее.

– Алик в «Максимусе» пашет барменом, – прокомментировал братец, разыскивающий что-то на столе с инструментами. – Риш, я б на твоем месте согласился! Обалденный клуб.

– Никогда не слышала, – удивленно мотнула головой, хотя название показалось смутно знакомым. – К тому же, я не работала в клубах.

– Не слышала? – глаза парня по имени Алик удивленно округлились. – Серьезно, что ли? Это же «Максимус»!

– О-о-о, «Максимус», – послышался вдруг заунывный, напевный голос откуда-то снизу. – Любимое, обожаемое и самое модное место сборищ золотой молодежи… Разгул, запой и отвязные тусовки, мой личный, недосягаемый вертеп!

– Шут, – невольно вздохнула я, машинально перехватывая мокрую тряпку поудобнее. – Так ты здесь!

– Соседка, не бухти, – фыркнул парень, поднимающийся по ступенькам из смотровой ямы, на втором ярусе которой, насколько я помнила, стояла раскладушка, где обычно после пьянок и спал этот раздолбай в кедах. Взлохматив густую темную шевелюру, парень широко зевнул, потер глаза и поприветствовал Алика рукопожатием. А потом обратился ко мне, многозначительно сжимающую в руке нехитрое орудие мести за издевательство над бедным Полканом. – Ша, Риш! Я все понял и твоего любимого пуделя больше трогать не буду.

– Смотри у меня, – пригрозила я ему, но все-таки швырнула скомканную тряпку в парня, когда заметила его ухмылку и полное отсутствие стыда во взгляде нахальных карих глаз.

– Моя любимая футболка, – обиженно пропыхтел Шут, прозванный так много лет назад именно за свою любовь к творчеству группы «Король и шут» и одежду именно с их символикой. Отшвырнув ногой мокрый комок, он пожаловался Алику, наблюдающему за нами с явным интересом. – Не бери ее на работу. Она вам всех клиентов распугает своими занудными речами о вреде пьянства и разгульного образа жизни.

– Шут, я и не собиралась соглашаться, – невольно сложила я руки на груди. – Мне надоело работать официанткой. Хочу найти спокойное место. Алик, извините, спасибо за предложение, но я не могу на него согласиться.

– Ну, с такой внешностью, я бы удивился, если б к тебе не приставали, – окинув меня взглядом с ног до головы, откликнулся парень, явно сообразивший, что я на самом деле имела ввиду. Я раздраженно передернула плечами. Как бы я ни старалась, привыкнуть к такому так и не смогла. – Ты хорошенькая. Шут, твоя подруга?

– Детства, – зевнул парень, прикладываясь к бутылке с выдохшейся минералкой. – Исключительно детства, того незабываемого бурного времени, когда мы вместе лазили по деревьям, я дул на ее разбитые коленки, уговаривая не реветь, а она штопала мои подранные штаны. Я ж девиц с характером люблю, ты знаешь. А Аришенька у нас девочка милая, скромная, сомнительные знакомства не водит и алкоголя даже не касается. И вот за что ее любить?

– А тебя и не просят, – фыркнув, вмешался братец, не вылезающий все это время из-под капота серебристой иномарки. – Не ценишь ты наше сокровище. Я б вот оценил, да кровные узы не позволяют…

Я невольно поморщилась, наклоняясь, чтобы поднять брошенную тряпку, на самом деле пряча свое выражение лица. Я не любила, когда Данил такое заявлял. Иногда казалось, что он говорит на полном серьезе, и наше с ним якобы родство кого и останавливало от попытки начать отношения, так только не его.

Это пугало. Однако Данил, не смотря на частые разговоры, никаких попыток не предпринимал, и только поэтому мы с ним продолжали общаться. Домогательств мне и так всегда хватало со стороны выше крыши.

– Так нам такие и нужны, – посмотрел на меня Алик, обаятельно улыбаясь. – До двадцати пяти лет, с опытом работы, привлекательной внешностью и без вредных привычек. Других в «Максимус» не берут. Начальство привыкло во всем держать марку.

Скептический хмык вырвался как-то сам собой.

Понимаю, для чего им нужны хорошенькие официантки… Другим в клубе, где тусовались дети богатых родителей, явно нечего было делать. Я слышала от девочек на работе о таких местах. Как и о том, что официанток в них за людей не считали – оскорбления и унижение всегда являлись чем-то нормальным. И самое обидное в том, что девочки не стеснялись такого положения вещей, говоря, что за те зарплаты, что там получают, можно спокойно стерпеть все.

В том числе и зажимания по углам, за которые особо богатые клиенты охотно доплачивали, а руководство, получая свою выгоду от довольных обслуживанием клиентов, спокойно закрывало на это глаза.

И мне сейчас, по собственной доброй воле пойти туда, где все перечисленное, учитывая специфику заведения и его контингент, процветало в несколько раз активнее, чем в каких-либо других местах?

Нет уж, благодарю покорно.

– Ариша… Арина, я правильно понял? – заметивший мое недоверие, обратился ко мне клиент брата и, дождавшись ответного кивка, спокойно и без каких-либо обид пояснил. – Арин, я догадываюсь, о чем ты подумала. И могу со всей уверенностью сказать, что ты не права. У нас клуб… отличается от остальных. У нас два владельца и, поверь, железобетонное правило «не трогать персонал» блюдется свято. Шеф, что один, что второй, хамства в адрес своих работников терпеть не будут ни от кого, будь их клиент хоть владельцем всего города. Тут недавно один такой разгульный молодец, не смотря на запрет, решил полапать официантку… А начальство было не в духе. Так этот молодчик вместе со своими гостями прямо посреди вечеринки резко покинул вип-комнату – их просто спустили всех с лестницы на глазах остальных посетителей.