– Мих, у тебя фишка такая новая? – мрачно поинтересовалась Анна Сергеевна, глядя на подошедшего директора клуба, который посмотрел на меня, проигнорировал заданный ему вопрос, и вдруг молча присел на корточки рядом с брюнетом, протягивая руку.

Я тут же отшатнулась:

– Не надо, все в порядке!

– Да я, блин, вижу! – довольно резко отозвался тот, вставая. И, ругнувшись, наклонился и неожиданно поднял меня на руки!

– Михаил Александрович! – всерьез испугалась я. – Поставьте меня обратно!

– И куды попер? – поинтересовалась рыженькая, глядя с любопытством. Ее-то ситуация явно забавляла, а вот мне было ни капли не смешно!

– Ну, как я понимаю, сам покалечил, сам лечить будет, – послышался смешок Олега Геннадьевича. – Мих, я угадал?

– Молодец, возьми с полки пирожок! – ядовито отозвался директор клуба и, остановившись только на третьей ступеньке лестницы, серьезно посмотрел на меня. – Будешь дергаться – уроню.

Я испуганно замерла на его руках, торопливо пряча взгляд.

Было очень… неуютно и неудобно от происходящего. Нет, я не особо боялась, что собственный шеф меня действительно уронит, но здорово опасалась, что из служебного помещения выйдет кто-нибудь из работников.

Я-то особо не могла понять, что вдруг нашло на рокера, что уж говорить о возможных случайных свидетелях этой дикой сцены, с какой стороны на нее не посмотри?!

– Михаил Александрович, не надо, – повторно попыталась я отказаться от помощи, слезая со стола в кабинете, на который меня посадили. – Я же говорю, все в порядке, это всего лишь царапина!

– Арина, сядь обратно, – попросил… нет, почти приказал парень, не отрываясь от невысокого шкафа с распахнутыми дверцами, стоящего неподалеку. Я замерла. И нет, ни от страха, и даже не от приказного тона. А от удивления!

Не думала, что он запомнит мое имя… Точнее сказать, не думала, что он вообще его знает!

Вернувшись обратно, наш директор хмуро на посмотрел и, отложив аптечку, молча посадил меня обратно на стол, не слушая робких возражений. А затем сел в глубокое офисное кресло, подкатился ближе и с совершенно спокойным лицом стянул с меня туфли. Поставил себе на колени мои ноги, еще раз оглядел кровоточащий порез и потянулся за аптечкой.

А я… я сидела молча, неловко сцепив руки в замок, прижав колени друг к другу и ругая себя за то, что утром поленилась искать джинсы и надела первую попавшуюся под руку юбку. И совсем немного благодаря случайность за то, что зацепила колготки еще в университете об стул и их пришлось снять.

А всего лишь немного – потому, что я, не удержавшись, вздрогнула, когда кожи коснулись теплые пальцы моего собственного начальника.

– Похоже, надо заканчивать швырять чашки с балкона, – неожиданно усмехнулся рокер. Достав из аптечки стерильную салфетку, он принялся стирать кровь, аккуратно избегая прикосновений к самой ране.

– Наверное, – со вздохом согласилась я, чувствуя себя совершенно неловко. Очень хотелось убрать ноги с его колен, но, кажется, Михаил Александрович ясно это понимал, а потому его пальцы надежно удерживали мою щиколотку. Чтобы как-то отвлечься, и по возможности не обращать внимания на его столь близкое присутствие, я осторожно спросила. – А… чем вам сервиз не угодил?

– Не сервиз, – выбросив салфетку, владелец развлекательного заведения достал флакончик с перекисью. И усмехнулся. – Его содержимое.

– Так вы кофе хотели? – удивленно посмотрела я на него сверху вниз, точнее на макушку золотисто-русых, очень густых волос, так как в этот момент рокер как раз наклонился. – Так вы бы сказали, я бы принесла… Ай!

– Не реви, – спокойно отозвался Михаил Александрович… и неожиданно подул на рану. Я даже о боли и о том, что ногу сильно щиплет, забыла напрочь! А на меня вдруг посмотрели хмуро, спрашивая. – А я разве знал, что ты здесь?

– Так… все здесь, – я моментально смутилась, глядя в пронзительно-зеленые глаза своего директора. И на всякий случай пояснила, хоть и получилось как-то тихо. – Анна Сергеевна общий сбор объявила.

– Мне б кто о нем сказал, – хмыкнул байкер, снова поливая мою ногу перекисью. Но на этот раз я упрямо сжала зубы, стараясь не произнести ни звука, и не дернуть ногой. Не дай бог ему снова придет мысль подуть на рану… Так последний раз только Шут делал, и то в нашем далеком детстве!

И я даже не знаю, смущает ли меня это, потому что я сижу на директорском столе, или потому что мне неловко и приятно одновременно?

– Так вам вечеринку не организовывать, – чуть позже, когда Михаил Александрович аккуратно нанес какую-то мазь и достал бинт.

– Это чудище уже успело и тебя заставить работать в выходной? – посмотрел на меня парень, выгнув брови. Я поспешила мотнуть головой:

– Нет, я сама захотела помочь. Мне не сложно.

Шеф хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. Он просто начал перебинтовывать довольно-таки глубокий порез, а я, потихоньку заливаясь краской от стыда, все-таки убрала одну ногу с его колен и прижала ее к столешнице изнутри, сжимая вместе коленки. Юбка-то была все-таки короткой!

– Ну вот, жить будешь, – закончив перевязку, рокер закрыл аптечку и отбросил ее подальше на стол. Я свесила обе ноги, а он посмотрел на меня, собираясь сказать что-то еще, но вдруг осекся. Замерев, я заторможено наблюдала, как Михаил Александрович, хмурясь, потянул руку и отвел прядь волос с моей щеки, совсем как Алик недавно. – Не понял… А это еще откуда?!

– А это у нас Арина по кустам так бегать любит, – послышался насмешливый голос Олега Геннадьевича, замершего на пороге открытого кабинета. – Дорогу срезать.

Я невольно вздрогнула от неожиданности, и хотела было соскочить со стола, но не смогла. Ну не на колени же собственного директора мне перебираться – он хоть руку и опустил, но отодвинуться даже не подумал!

– Ариш, я б с твоей хорошенькой мордяшкой не рисковала лазить по кустам и темным переулкам, – фыркнула Анна Сергеевна, обходя начальника службы безопасности. Посмотрев на меня с укоризной, она положила на низкий диван, стоящий почти возле самого выхода мою сумку. – А то мало ли что, маньяки там всякие…

– Спасибо, – невольно улыбнувшись, поблагодарила я ее, раздумывая, как бы потактичнее намекнуть руководству, что сидеть на его столе, может, и удобно… Но как-то совсем уж некультурно! В итоге я тихо кашлянула. – Михаил Александрович… а можно я слезу?

На меня сначала посмотрели недоуменно. Потом выгнули левую бровь, затем перевели взгляд на коленки… и только потом шеф отъехал вместе с креслом, под тихое хихиканье своего же администратора.

Хорошо хоть комментировать происходящее она не стала!

А директор «Максимуса», поднявшись, взял какие-то бумаги со стола и, дойдя до диванчика, протянул их Анне Сергеевне:

– Держи, алчное рыжее чудище. Харлей еще два часа назад подписал. Остался только твой автограф. Довольна?

– О тож! – радостно откликнулась девушка, пока я, присев на краешек офисного кресла, торопливо натягивала туфли. – Кстати, а где сам небритый питекантроп?

Олег Геннадьевич прыснул, а я чуть на пол не свалилась.

Причем от смеха! Нет, смеяться над Ильей Алексеевичем, конечно, некрасиво, да и не положено… Но сравнение было очень уж подходящим!

– Скоро должен вернуться, – ответил Михаил Александрович и насмешливо спросил. – Или ты думала, он в первый твой рабочий день даст тебе полную свободу от его внимания?

– Я конечно, наивная, – фыркнула в ответ рыженькая. – Но исключительно местами! Как приедет, скажи, что меня нет. Закончилась! Причем насовсем и сразу. А сейчас, наверное, надо все-таки поработать ради безобразия и разнообразия… Риш, идем?

– Конечно, – кивнула я и последовала на выход из кабинета. И только уже внизу, на танцполе, я вспомнила, что даже не сказала директору «спасибо». Пришлось остановиться. – Анна Сергеевна, вы идите, я вас догоню.

– А чего такое? – повернулась она, глядя на меня с любопытством.

– Да я только переобуюсь, – указала я на свои ноги в туфлях на небольшом, но все-таки каблуке, радуясь, что в раздевалки лежат мои балетки. – И кофе Михаилу Александровичу отнесу.