Дракон обнажил в улыбке длинные острые клыки:

– Ты не ошибаешься.

Крачка еще раз осмотрела монету. Да, можно было не сомневаться: змейка сменила позу.

– И многие ли из моих предков ее потратили?

– Со счета сбился, – признался дракон. – Все эти дела – тронные имена, погребальные имена… Поди тут уследи за вами! Но некоторые так и не потратили ее до самой смерти.

– Отчего о ней не упоминается в летописях?

Дракон мечтательно смежил веки:

– Потому, что я люблю есть летописцев на ужин. Их кости раскрывают самые вкусные секреты.

Была в империи пословица: перед пустым храмом не пой, с призраками на берегу в отлив не танцуй, а с драконом не перешучивайся. Посему Крачка медленно проговорила:

– Однако империя процветала, если верить тем же летописцам. Не могли же мы все до одного потерпеть поражение в этом испытании.

Дракон не стал отрицать, что это и вправду испытание.

Крачка оглянулась на двери. Их очертания казались лишь перекрестьями мрака и тусклого света.

– Другого выхода из сокровищницы нет.

Дракон молчал.

Крачка коснулась монеты кончиком пальца. Она оказалась теплой, будто лежала в луче прячущегося где-то рядом солнца. Змейка вновь шевельнулась, и Крачка словно почувствовала под пальцем шероховатость ее чешуи.

Дракон неожиданно отдернул лапу. Монета упала, и Крачка невольно подхватила ее в воздухе.

– Боюсь, что нет, – подтвердил дракон. – Но это не значит, что по пути наружу ты не получишь какой-нибудь выгоды. Вопрос лишь в том, чего тебе хочется.

– За что заплатила ею моя мать?

– За позволение покинуть сокровищницу и никогда больше не возвращаться, – ответил дракон. – Она провела здесь два дня и две ночи, раздумывая и выбирая, и это было лучшим, что пришло ей в голову. Она не рискнула довериться соблазнам сокровищницы. И, конечно же, думала, что времени прошло гораздо больше. Ведь под водой и время течет иначе.

Крачка представила себе мать – молодую, только что коронованную императрицу, не спавшую два дня и две ночи, отчаявшуюся одолеть это испытание…

– Сколько времени провела здесь я? – спросила она.

– По человеческим меркам – немного, – заверил ее дракон, но его веселье ничуть не обнадеживало.

– А как же Дары для Двадцати Семи Великих Семейств? – спросила Крачка. – Их доставят ко двору, что бы со мной ни случилось?

– Они твои, и делай с ними, что пожелаешь, – отмахнулся дракон. – Мне давно надоело любоваться ими, так почему бы и нет?

Крачка вновь оглядела сокровищницу. Что, если времени прошло много больше, чем ей кажется?

– Я знаю, чего хочу, – сказала она.

Дракон придвинулся ближе.

Несмотря на все старания, голос дрогнул, но Крачка храбро взглянула прямо в глаза дракона.

– Не знаю, что за сделка обрекла тебя на это многолетнее заточение, но я положу ему конец. Пусть эта монета станет платой за твою свободу.

Дракон надолго замолчал.

– Знаешь, – наконец сказал он, – драконы – союзники непредсказуемые.

– Я рискну, – ответила Крачка.

Безрассудство? Возможно. Но ведь и императрицы ее династии были такими же пленницами, как этот дракон. Так пусть лучше дракон сам распоряжается своей судьбой!

– Но сокровищницу, знаешь ли, должен кто-то охранять, – заметил дракон, склонив голову набок. – А запасного дракона у тебя под рукой нет.

Так вот она, настоящая цена…

– Здесь останусь я, – прошептала Крачка.

– Сама понимаешь: целеустремленный грабитель превратит тебя в фарш в одну минуту.

– Я думала, ты хочешь уйти на свободу, – нахмурилась Крачка.

– Хочу, – согласился дракон. – Но к своему долгу я отношусь серьезно. Что ж, осталось только одно. Будь добра, передай мне монету.

Не зная, что и думать – изумиться или испугаться, Крачка так и сделала. И, как только монета покинула ее ладонь, почувствовала странный резкий укол.

– Страж драконьих сокровищ, – пояснил дракон, – должен быть неуязвим, как дракон.

С этими словами он выскользнул из собственной шкуры, да с такой легкостью, что Крачка не сразу сообразила, что происходит. Чешуйки, падая к ногам дракона, засверкали синевой глубин и зеленью водорослей, а сам дракон принял облик женщины годами десятью старше Крачки. Вокруг ее головы всколыхнулись черные волосы, а глаза ее оказались карими. С виду ее вполне можно было принять за одну из соотечественниц Крачки.

– Эта шкура твоя, – тем же голосом, что и прежде, сказал дракон. – Хочешь – пользуйся, а хочешь – выброси. И не говори потом, будто я не предоставил тебе выбора.

– По крайней мере, надень что-нибудь, – посоветовала Крачка, ужаснувшись при мысли о том, как удивится канцлер при виде дракона без каких-либо человеческих одежд.

– Империя не будет тебе благодарна за то, что ты уступила трон дракону, – заметил дракон, однако последовал совету и облачился в простой шерстяной халат.

– Ты будешь править с драконьей справедливостью, – отвечала Крачка, – и это больше, чем я могла бы ожидать от всех тех мужчин и женщин, что жаждут занять трон ребенка.

Она отдала дракону все свои ключи, и дракон почтительно улыбнулся.

– Поживем – увидим, – сказал он. И, задержавшись на пороге, добавил: – Я тебя не забуду.

Дверь затворилась, и Крачка осталась в сокровищнице с монетой в руке и драконьей шкурой у ног.

Лишь много поколений спустя одна из преемниц императрицы-дракона осмелилась войти в сокровищницу, и от нее Крачка узнала, что ей дали драконье имя. Не тронное, поскольку от трона она отказалась, и не погребальное, поскольку она была отнюдь не мертва. Ныне в оставленной ею империи ее звали Пожирательницей Сделок. Теперь, после всех этих долгих лет, она разделяла мнение дракона: сей человеческий обычай действительно не на шутку сбивал с толку, но изменить его было не в ее власти.

Минуло немало поколений, прежде чем в сокровищницу осмелилась войти еще одна из императриц, и Крачка спросила ее, что сталось с Императрицей-Драконом, правившей многие годы назад.

– Согласно летописям, – ответила императрица, – она правила шестьдесят лет, а после исчезла, оставив лишь записку, в которой говорилось: «Ушла искать еще одну монету».

Говоря это, императрица не сводила вожделеющего взгляда с особенно прекрасного берилла, оправленного в филигранное серебро. В конце концов она сумела совладать с собой и повернуться к Крачке, но то и дело нет-нет да оглядывалась на берилл. Лицо ее казалось странно знакомым, но Крачка так и не смогла понять, отчего. Возможно, то была просто игра воображения.

Остальная часть беседы оказалась вполне предсказуемой, но, стоило императрице уйти, Крачка задумалась. Значит, драконы вправду справедливы… Что ж, она могла подождать: ведь здесь, под водой, и время течет иначе.

Юн Ха Ли

Дебютный авторский сборник рассказов Юна Ха Ли «Сохранение теней» вышел в свет в 2013 году, а в 2017-м был издан его первый роман, «Гамбит девятихвостого лиса». Живет он в США, штат Луизиана, с семьей и крайне ленивым котом. Ни кот, ни кто-либо из членов семьи, крокодилами пока съеден не был.

Во многих аспектах «Фокус с бутылкой» напоминает сказку Шарля Перро «Синяя борода», однако это вовсе не только назидательная история о том, к чему приводит любопытство, или о женщине, спасшейся благодаря собственной храбрости. Среди всего прочего, это – история о монстрах внутреннего расизма. Первую публикацию этого рассказа Хопкинсон снабдила такой преамбулой: «Яйца – семена жизни, безупречно белые снаружи. Как знать, какие оттенки могут обнаружиться внутри, когда скорлупа треснет, и птенец выйдет на волю, когда семя проклюнется, и росток даст плоды?»

[21]