Как-то санитарка увидела в окно, как мы с Сашей едим с одного подноса. Она постучала, чтобы я открыла окно, и просунула ко мне второй поднос. В нем был другой диетический набор блюд, и тоже вкусный. С тех пор так и повелось: бирманские санитарки постоянно подсовывали нам ничейный обед.
А потом поспели мини-манго (здесь их называют «кум-кат»), и к традиционному меню добавился неплохой десерт.
…На территории госпиталя много старых высоких деревьев. Под одним таким я заметила маленькие продолговатые плоды аппетитно-желтого цвета, похожие на абрикосы.
«Не может быть, чтобы они были несъедобные», – подумала я и куснула один.
Плод оказался сочным и ароматным, как всякая дичка. Я шустро собрала падалицу. С тех пор повадилась в сумерках ходить сюда.
Почему-то мне было неловко подбирать манго на глазах у почтеннейшей публики, и я старалась делать это как можно незаметнее. Но тайцы мало того, что любопытные, так еще и наблюдательные.
Крадучись подхожу к манговому дереву, заглядываю под него, как вдруг из служебного корпуса выскакивает тайский дядечка в спецодежде, показывает на меня пальцем с криком «Манго, манго!», затем лезет на дерево, интересуясь по ходу дела, есть ли у меня «баг», и принимается что есть силы трясти крону. Оказавшись под градом плодов, я быстро наполняю свой мешочек.
Другое плодовитое дерево росло при въезде в госпиталь, рядом с полицейским постом. На асфальте постоянно валялись раздавленные плоды манго, потому что ветви дерева свешивались над дорогой, по которой туда-сюда ездили машины. Даже если манго валялись еще целые, не слишком-то удобно было при всех их поднимать. Я шифровалась то так, то эдак. Подойду то рано утром, то поздно вечером. Лишь бы дворник не успел смести.
Однажды подхожу к манго и вижу, – дворник уже все подмел, на асфальте чисто, ни одного манго. Но на развилке ветвей лежит какая-то кучка плодов…
Я вдруг понимаю, что кто-то специально собрал их для меня… Кто-то снова наблюдал за мной и смекнул, что я охочусь за фруктами, поэтому сохранил их в кучке, чтобы дворник не смел!
Кто бы это мог быть? Оказалось, полицейский!
Старый разбойник
Я уже так привыкла к тайским дежурным улыбкам, что отсутствие у тайца улыбки я воспринимаю как нарушение привычного порядка вещей.
Так вот, этот старик в фиолетовой юбке не улыбался. Я вам скажу больше: когда я вышла из палаты в холл, он замахнулся на меня шваброй.
Я еле увернулась. Тогда он швырнул эту швабру через перила со второго этажа и пошел в подсобку за веником. Пока он методично выкидывал разные полезные вещи, медсестры испуганно прятались в укрытии медицинского поста. Неотступно следовавшие за дедом мужчина и женщина тихонько уговаривали его с двух сторон. Но, что удивительно, никто даже не попытался применить силу.
Через час мне понадобилось выйти из отделения, но под дверью прямо на полу расселся тот самый зверский дед, а рядом с ним примостились его несчастные дети и все так же безуспешно продолжали его увещевать. Дочь сделала мне знак, чтобы я исчезла от греха подальше, и мне пришлось выйти через вторую дверь.
…Ночью я проснулась от звона разбитого стекла. Кто-то злой крушил окна в соседней палате. Я вспомнила, что на общем длинном балконе сушится мое белье, и выскочила, чтобы убрать одежду, пока ее не выбросили со второго этажа. Сквозь разбитое стекло в пустой соседней палате я увидела разбушевавшегося деда, размахивавшего костылем. В отдалении стояла стайка полицейских, которые отчаянно махали мне рукой – дескать, уйди в туман!
В это время из моей палаты выглянула соседка и резко втянула меня за руку на место и захлопнула дверь, да еще заперла на задвижку.
А сумасшедший дед продолжил громить госпиталь, невзирая на вопли собственных детей.
Странно, но по-прежнему никто не вмешивался, даже полицейские.
«Видимо, тайцы до того не приемлют агрессии, что даже не знают, как поступить», – предположила я.
Старый хулиган куражился довольно долго, пока какой-то смельчак все-таки не прекратил его бесчинств.
Наутро я снова его увидела: он лежал у окна соседней палаты, спеленатый, как младенец, даже голова была привязана к подушке. Его дети скорбно сидели у кровати с почтительными выражениями на лицах.
«Какое непоколебимое уважение к старшим», – это была вторая вещь, которая меня поразила.
А третья – что Саша в эту ночь так и не проснулся!
Леха
– Привет, Леха! – радуется Саша, отвечая на звонок по телефону. – Вот, лежу себе. Приходи-приходи!
Вместе они «ныряли» на Ко Тао, путешествовали по Лаосу, голодали, попадали в передряги в чужой стране.
Сам Леха родом из Самары. Была жена – ушла. Был бизнес – прогорел. Лет пять назад решил бросить все и уехать подальше – и вот живет в Таиланде.
В палате Леха появляется с большим мешком фруктов и даже с арбузом. Но чуть ли не с порога жалуется на нехватку времени и отсутствие работы.
Леха вообще недоволен жизнью: уже за сорок, говорит, а все так нестабильно – «нырялка» то есть, то нет.
А хочется чего-нибудь такого, но знать бы чего…
– Да ладно, бывает и хуже. Козу купи, – утешает Саша.
– Действительно, – и Леха переключается на Сашу. – Кстати, как ты?
– Нормально, – бодрится Саша. – Все лучше и лучше.
– И сколько же стоит все это удовольствие?
Саша называет страшную сумму.
– Да ты что – такие деньги! Ты с ума сошел! У тебя что, страховки не было? Ну ты даешь… Надо мне срочно сделать себе страховку…
– Да ладно, все отлично, – вступаю я в разговор. – Жив, поправляется, – остальное приложится.
– Ты еще не знаешь, что тебе грозит, – весело пугает Леха. – Вот гипс наденут – все как начнет под ним чесаться, – будешь думать только о том, как бы почесать! – хихикает он.
Вроде бы шутит, но как-то не смешно. И в глаза не смотрит. Саша было собирался у него проконсультироваться по компьютерным делам, но уже понял, что не стоит. Если хочешь, чтобы тебе помогали, то будь богатым и здоровым, а не больным и бедным.
Визит дамы
«Оля, не могу дозвониться до хозяина ресорта, который мне так понравился в прошлом году! Можно, мы с сыном переночуем у тебя?» – читаю я электронное письмо.
Мне становится смешно: «у меня» – на софе в больничной палате… Не гламурно.
Удаленно извиняюсь перед Любой за отказ и объясняю, что к чему. Сообщаю свой номер телефона.
Люба в ответ виртуально охает и обещает навестить нас сразу после приезда на остров.
Люба украинка, эмигрировавшая в Англию. Она обеспеченная женщина: не работая, позволяет себе часто отдыхать на самых престижных курортах мира и иметь дорогостоящие хобби, – например, дайвинг. В прошлом году она «ныряла» на Ко Тао, где Саша работал инструктором. Там мы все и подружились.
…Люба появляется в госпитале, нарядная, праздничная и щедрая, как Санта-Клаус. Целует Сашку, отпуская комплимент его бороде, и вытаскивает из сумки экзотические фрукты, названий которых мы до сих пор не знаем, пакет с печенюшками, бутылку ирландского виски и еще всякую всячину.
– Это тебе бальзам для волос, а это крем для тела, – протягивает она мне. – Я его немного поюзала, но там еще много осталось. Чтоб следила за собой, поняла? И есть еще один подарок для тебя: я хочу подарить тебе платье, но с одним условием – ты его прямо сейчас наденешь!
Платье «секси» – короткое, открытое, фасон с драпировками, цвет перламутрово-розовый, смотрится невероятно дорого. Короче, это платье не из моей жизни, тем не менее я его послушно надеваю.
– Ты словно родилась в нем, – хвалит Люба, и в этом есть доля истины: платье мне как раз.
Но все равно не из моей жизни.
Я прямо в нем бегу за кипятком в коридор, мы завариваем пакетный кофе, рассаживаемся вокруг Сашиной кровати и весело болтаем втроем.
