Этим вечером меня здорово измучила изжога. Не знаю что я съел во время обеда, но от боли очень страдал, и только после того как сходил в мед. роту и принял таблетки – полегчало. Лекарство, которое мне дала медсестра Ирина Мастяева подействовало буквально сразу. Встретил там и чеченского пастуха, он уже ходил, но уже без часов, видать кто-то успел их снять с него. Остаток ночи проспал спокойно.
Утром, когда пришёл на ЦБУ, там царила лёгкая суматоха: ночью мимо позиций третьего батальона прошла достаточно большая колонна боевиков. Пехота, введённая уверенными действиями, приняла их за ВВэшников и пропустила мимо своих позиций. Главное, что их можно было легко уничтожить. Генерал Гончаров рвёт и мечет – ищет, кто виноват в этом. Попытались наехать на меня, но я быстро отъехал, сказав, что за ночь, к моему дежурному офицеру с третьего батальона не поступило ни какой информации или цели. Только после часа такого всеобщего бардака, наконец-то разобрались, что колонна, которая прошла мимо третьего батальона всё-таки действительно была ВВэшная и шла на свои новые позиции, так что разборки на этом мигом закончились.
Командир полка зачитал командирам подразделений приказ и через час, я со своей ячейкой и майором Громовым были на КНП полка. В течение часа привязались, оформили необходимые документы, установили устойчивую связь с командирами дивизионов и были готовы к боевой работе. Громов спокойно пристрелял Репер, ввели поправки полковой артиллерийской группе, сделали перенос на цель № 611 – нефтебаза. Она стояла на пути движения первого батальона. И спокойно, даже несколько буднично, как будто мы уже давно воевали, я подал команду на открытие огня. Первый же залп лёг среди огромных баков и зданий нефтебазы. Красочно и ярко рванули багровым огнём две цистерны с горючим, от прямых попаданий, выбросив на большую высоту языки пламени и дыма. Густо и черно загорелась нефть, растекаясь по территории нефтебазы и поджигая всё вокруг себя. Через несколько минут от пламени пожара рванула ещё одна цистерна. Начали постепенно обрабатывать и другие цели, в основном на пути продвижения первого батальона, К приходу полковника Борисенко и полковника Алабина мы уже перенесли огонь к Горагорску, но и так перед ними открылась впечатляющая картина пожаров и разрушений от огня артиллерии. Борисенко остался доволен от нашей работы, а когда на нефтебазе рванул четвёртый бак с нефтью от пожара, он больше в мою работу не вмешивался. Появился полковник Никитин и в 12:00 1-ый и 3-ий батальоны пошли в атаку. Первый батальон рванулся вперед и сразу же занял свой «любимый» полевой стан, который они постоянно обстреливали и пошли дальше к Горагорску. Через пятьсот метров подразделения батальона скрылись среди холмов и больше их не было видно. И о ходе развития наступления мы довольствовались только докладами командира батальона. Пока всё шло нормально, духи на участке первого батальона отошли и заняли оборону на окраине города.
Подразделения третьего батальона медленно продвигались к населённому пункту Комарово и пока тоже у них не возникало проблем. Лишь поступило сообщение о нескольких легко раненных военнослужащих, но в основном всё тоже было нормально. По сообщениям разведки и особистов было известно, что боевики попытались Комарово взять под свой контроль и организовать там оборону, но старший деревни, рискуя своей жизнью, сумел не пустить их в населённый пункт. Через несколько дней стали известны подробности проявления мужества главой администрации Комарова. Группа боевиков на нескольких джипах подъехала к окраине деревни и были остановлены главой администрации, во главе группы жителей. Боевики попытались наглостью «наехать» на главу, но тот наотрез отказался пропускать их в деревню. Ни угрозы расстрелять на месте, ни стрельба из автоматов под ноги старейшине, ни смогли сломить мужества чеченца. Боевики вынуждены были занять позиции не в самой деревне, как они планировали, а на территории подстанции в нескольких сот метрах от жилых домов. Но это было вчера и обстановка в этом плане могла кардинально изменится. В небе появились вертолёты огневой поддержки, одна пара стала работать по Горагорску, вторая пара по Комарово. Через несколько минут, отработав, они ушли на базу, оставив в небе огромное облако чёрного дыма. В 13:00 в поле зрения моих приборов появились цепи третьего батальона, которые медленно и тяжело подымались вверх по склонам крутых холмов, за которыми скрывалось Комарово. Только пехота перевалила вершину холма, как на их тылы обрушился град 82 мм мин боевиков. Осколками от мины были посечены несколько солдат и начальник штаба батальона, но слава богу, никого не убило.
На связь вышел командир третьего батальона и доложил: восьмая и девятая рота закрепилась на обозначенных рубежах, седьмая рота слева от Комарово продолжает продвигаться вперёд и занимать позиции. По всей видимости в деревне боевиков нет, но они заняли оборону на территории подстанции, где их там до двадцати человек на джипах. Доложил, что начал профилактический обстрел деревни из танков, а огнём дивизиона и миномётной батареи постарается уничтожить боевиков на подстанции. Командир утвердил решение командира батальона.
2ой дивизион, одной батареей, дал залп по подстанции, но ошиблись в подготовке данных и четыре высокие султаны чёрных разрывов поднялись сзади цепи батальона.
– Самара, Стой! – Я успел остановить огонь второго дивизиона, но разрешил огонь третьей миномётной батарее. Появилась ещё одна пара вертолётов и авианаводчик, провожая глазами боевые машины и лихорадочно говоря в микрофон, нацелил их на Комарово. Сделав один круг вокруг громадного чёрного облака, вертолётчики доложили: – Не можем работать, ничего не видно от чёрного и густого дыма, горит вся деревня. Быстрый обмен мнениями и вертолёты перенацелили действовать в интересах первого батальона.
Вышел на связь Семёнов: – «Лесник 53, Я Полтава». Прошу вашего разрешения на открытие огня по координатам…., – дальше он продиктовал координаты нескольких целей. Бросив беглый взгляд на карту, даже не удивился тому, что эти цели были в тылу первого батальона. Запретил ему открытие огня, пока он точно не разберётся, где проходит передний край первого батальона, где находится он и обнаруженные им цели. Постепенно приходили доклады от командиров батальонов, которые выполнили задачу дня и начали окапываться. К 3 часам дня всё и закончилось. Итог боя: 6 человек ранено. В третьем МСБ – 5 человек, один из них начальник штаба батальона, и один человек с первого батальона, с развед. взвода. Свои же по дурости ранили, когда занимали птицеферму под Горагорском. Пуля задела парню позвоночник.
После того, как закрепились на захваченных рубежах, мы поехали, вместе с командиром полка, выбирать место под новый командный пункт полка. Поехали в сторону третьего батальона, но место под расположение КП полка там было мало. Через полтора часа поисков, выбор свой остановили на бывшем расположение 9ой роты. А артиллерию решили передвинуть вперёд и развернуть её на поле, где проходил передний край первого батальона. Прибыли обратно на КП полка, где всё было в движении, ожидая только команды на перемещение на новое место.
Быстро перекусил консервами из сухого пайка, и с полковником Борисенко я выехал в третий батальон. Подъехали к переднему краю батальона, чёрный и густой дым, который стоял над Комарово, уже рассеялся, лишь в районе полностью разрушенной подстанции виднелось большое пламя – горело разлитое трансформаторное масло. Борисенко ушёл смотреть передний край, а ко мне подошёл с докладом старший лейтенант Беляев. Он ещё не остыл от боя и был возбуждён, размахивая руками, рассказал: – Товарищ подполковник, только выскочили на вершину, тут нас духи сразу же засыпали минами, сами знаете, что у нас ранен начальник штаба батальона, если бы не бронежилеты то его и солдат, всех бы поубивало. Видим, что духи ведут огонь с подстанции, слева от Комарова, ну я туда 81 мину, как в копеечку вложил. Не знаю, сколько убил, но их спасло, загоревшее трансформаторное масло. Дымом заволокло всё Комарово и под его покровом они ушли.
