— Я не просил тебя.
— Конечно, — накал эмоций растёт, ещё немного и волну будет не остановить. — Ты не просил. Что у нас с тобой? Скажешь?
Вот. Теперь. Сейчас.
— Ничего, — устало отвечает Иван. Постепенно подступает та форма отчаяния, когда уже не важно, а что там дальше. — У нас с тобой ничего, Артём. Ничего и не было.
— Как не было? Совсем? Но мы же… — растерянно начинает Артём.
— Но мы же что? — Волошин опускается на скамью. — Сходили в кино да в кафе посидели? Да, я не должен был, но я думал, что смогу заменить одно другим, забыв, что есть то, что заменить невозможно.
— Откуда у него это? — Артём мнёт в руках рубашку Ивана.
— Я с ним уехал с карнавала.
— Куда?
— Ко мне…
— Почему он? — Артём шмыгает носом, пытаясь сдержать слёзы, вот-вот готовящиеся пролиться вниз по щекам рваными дорожками. — Почему? Я лучше. Я бы всё сделал, чтобы тебе со мной хорошо было.
— Прости, — что тут ещё скажешь.
— И это всё, что ты можешь мне сказать?
— Прости, — да, больше сказать нечего.
— Ты — скотина, — не выдерживает Артём, он уже не пытается скрывать свои слёзы, он уже не обращает внимания на проходящих мимо людей. — Ты разрешил мне думать, что я тебе интересен, а сам в это время с ним? С самого начала с ним?
Он пытается рассмеяться сквозь рыдания:
— А знаешь, что меня радует сейчас? Он об тебя вытрет ноги так же, как ты об меня сейчас. Так что держи, — смятая рубашка летит Ивану в лицо, — и тебе надо будет чем-то утереться, когда поймёшь, кого ты потерял. Когда ты вспомнишь обо мне, потому что с ним у тебя ничего не будет.
— Прости, — только одно слово на выдохе.
— Засунь своё «прости», знаешь куда? — Артём шипит с такой искренней злобой, словно не он пару минут назад готов был на всё ради него. — Я тебя ненавижу, понял?
Куда уж понятнее. Тут не поспоришь. Имеет право.
Иван не отвечает на очередной выпад — единственное желание, чтобы Артём, высказав все свои претензии, просто ушёл. И тот, не видя больше никакой реакции, и в самом деле уходит, Волошин и не успевает отследить этот момент. Вот минуту назад стоял Артём напротив него, и нет его.
И только тогда Иван сжимает в кулак многострадальную рубашку, и ему кажется, что та всё ещё хранит тепло и запах такого возможного и так неожиданно растаявшего счастья с горько-сладким именем Ян.
========== Часть 13 ==========
Вечер постепенно захватывает улицы города, вдоль дорог зажигаются фонари, а Иван так и сидит на скамье около Политеха в смутной надежде, что Ян вот-вот снова покажется в дверях главного корпуса, и тогда появится шанс всё объяснить. Ведь, если разобраться спокойно, ни в чём перед ним Волошин не виноват — он был искренен с ним от первого до последнего слова. Ошибкой было лишь одно — слепая уверенность, что Артём не представляет угрозы.
Как часто необдуманные поступки ведут к сокрушительному провалу.
Надо же было этой досадной и нелепой случайности произойти именно сегодня, когда Ян, пусть и немного, но открылся перед ним, и в его глазах отчётливо видна была взаимность.
«А счастье было так возможно»…
Несколько минут счастья, полного, безоговорочного и взаимного счастья. Слишком хорошо не бывает, и счастье пролетело коротким сном, едва задев по щеке невесомыми крыльями.
Смеркается.
Ян так и не вышел. Скорее всего, он покинул здание через другой выход — глупо было надеяться, что после шоу, устроенного Артёмом, Ян захочет выслушивать какие-либо оправдания.
Сложная игра — почти дойти до финиша, и не одолев последнего препятствия, вновь оказаться на первой клетке игрового поля. Нет, не так — не на первой клетке — игрового поля больше нет, а фишки игроков сметены безжалостной рукой случая прочь в мусорное ведро.
«Я буду приходить сюда каждый день, — упрямая мысль стучит в висках, — пока он не поговорит со мной».
Единственное решение проблемы. Глупо надеяться на очередное столкновение в клубе, глупо ждать очередной случайности.
«Veni, vidi, vici».*
Так просто, когда строишь в голове песочные замки — так трудно, когда пытаешься заселиться в такую фантомную крепость.
В груди ворочается беспокойным и большим зверем тоска, повторяющая одни и те же заезженные до зевоты фразы: «Если бы… надо было… как же так…»
Если бы они успели уйти до появления Артёма…
Надо было поговорить с Артёмом ещё вчера…
Как же так случилось, что, зная, как верно следовало поступить в этой ситуации, Иван сделал всё так по-глупому…
И было бы всё не так:
Он обнимает Яна, задыхаясь от эйфории, что сон сбылся.
Артём, уже прорыдавшийся накануне, ищёт новый объект для воздыханий.
Правильные решения ведут к верным поступкам, что не даёт не только не сломать жизнь другим, но и себе не навредить.
Ещё недавно такая спокойная, размеренная жизнь в одночасье превратилась в неуправляемую стихию, что рушит всё, к чему прикоснётся. Больно, страшно — одна нелепая случайность, и ты рыдаешь посреди пепелища. Но если бы Ивану предложили отмотать время назад и вернуться в тот вечер, когда он впервые встретил Яна, и получить возможность не дать тому увести себя в ночь, как бы он поступил? Сказал бы он — «нет»?
Иван усмехается своим мыслям. Даже сейчас, зная, как нелегко ему будет дальше, чувствуя то, что раньше он не чувствовал ни к кому — остро, надрывно и по-живому — нет, и сейчас бы он пошёл за Яном, чтобы иметь возможность прикоснуться к звёздам, вдохнуть звёздной пыли полной грудью и отравиться ею навсегда.
Нельзя быть уверенным, что твоя жизнь размеренно идет по надёжной каменистой дороге, никогда не знаешь, что впереди. В жизни каждого, наверное, может произойти то, что изменит взгляды, мировоззрение, жизненные ценности.
У каждого есть своя звезда, увидев однажды которую, невозможно забыть её.
Она будет манить тебя всю твою жизнь, напоминать о себе — она не даст забыть, что есть что-то настоящее, есть хотя бы небольшой островок живого и «всамоделишного» счастья посреди этого искусственного мира.
Он вернёт его, он непременно вернёт его. Не может так быть, чтобы то, что почувствовал он к Яну, было односторонним. В те короткие моменты, когда Ян забывал, что надо держать осаду, когда он забывал о своей маске, на его лице мелькали эмоции, и осознание взаимности уносило их двоих куда-то в запределье…
«Veni, vidi, vici».
Легко сказать, не менее легко представить…, но на протяжении всей следующей недели, что Волошин дежурит возле Политеха, Яна нет, и не важно, в какое время приезжает Иван к его универу — кажется, что его и не было никогда — нет ни его самого, нет и той девушки, которая вроде бы с ним. Только Артём время от времени попадается на глаза, но при виде Волошина злобно фыркает и с презрительным выражением лица проходит мимо.
