Вскоре позади остались улицы родного района, а парк плавно перетёк в заброшенный старый заповедник. Среди голых деревьев торчал остов вросшего в землю административного задания, скалился, словно дикий зверь зубцами расколотых окон и скрипел заржавевшими петлями дверей.

Внутри оказалось холодно и сыро, осколки битого стекла и строительный мусор устилали пол первого этажа, пустые бутылки и прочий сор, а также куски мокрого картона были припорошены осыпавшейся штукатуркой и снегом. Крыша кое-где просела и сквозь дыры в черепице просвечивал бледный диск луны.

Сохранились ступени на второй этаж, и Рамси расположился на них. Дальше хода не было: прогнившие балки крыши рухнули и заблокировали коридор.

Рамси сделал последний, обжигающий горло глоток и, отбросив бутылку в сторону, поудобней устроился на лестнице. Лёг на ступени и лениво наблюдал как сквозь дыру в потолке снег сыпет в дом. Даже песня в наушниках смолкла, и он стянул их вниз, оставил болтаться на шее. Плеер разрядился, но музыки больше не хотелось: тишина и покой, вот, что было необходимо.

Снег обратился дождём наутро, сквозь дыры прогнившей крыши проникал в дом и становился лужами на разбитом паркете. Рамси проснулся от холода, вздрогнул, запахнув куртку, поднялся на ноги. Затекли все мышцы и невыносимо раскалывалась голова. Зато вчерашний вечер стёрся из памяти, остался лишь отголоском тупой боли, словно рубец затянувшейся раны.

Воспоминания всплывали обрывками, взрывались яркими вспышками в больной голове. Ярко-сиреневые розы и заснеженный двор со скрипучими качелями. Грустная улыбка его ангела. А дальше всё как в тумане. Какие-то тени в переулке, разбитое стекло и кровь на снегу.

****

— Ну, привет, старый враг, — ровным тоном произнес Рамси и пошатнувшись во тьме, упёрся рукой в кирпичную стену. Он уже тогда был пьян, и лицо ублюдка Робина расплывалось перед глазами.

— Ой, надо же, кого это я вижу! Малыш Рамси Болтон, тебя что, выпустили из психушки? — гадкая улыбка скользнула по губам Робина. Семь лет прошло, а он совсем не поумнел.

— Да. И мы здесь с тобой одни в этой тёмной подворотне, — спокойно сказал Рамси и взмахнул рукой, в которой была зажата бутылка, обвёл пространство замкнутого тупика.

Робин продолжал ухмыляться, но попятился назад: ближе к тусклому фонарю, освещающему узкий проулок возле круглосуточного супермаркета.

— Псих-одиночка, — выплюнул Робин, и хотел сбежать прочь, но Рамси сделал быстрый рывок и схватил его за куртку. Бутылка выскользнула из руки и, звякнув, разбилась о стену.

— Тут ведь нет твоей мамочки, ты не сможешь спрятаться за её юбку, — медленно произнёс Рамси и усмехнулся своей безумной ухмылкой.

Тогда, в суде миссис Аррен вопила как ненормальная о том, что он чуть было не покалечил её бедного сыночка. И дочку. Но это неправда: Робина и близко не было, когда взорвался мопед. А вот с девчонкой вышла промашка. Рамси её спас, но об этом почему-то вовсе никто не вспомнил.

Робин всегда был трусом и не решился бы напасть в одиночку. Все свои тёмные делишки они проворачивали с Сэмом и Генри: трясли мелочь с малышей в школе и травили по одному тех, кто им в чём-то не угодил. А как подросли, стали грабить прохожих в тёмных переулках. Рамси не жалел, что в тринадцать лет взорвал мопед этого маменькиного сынка. Жалел, что попался и после суда его отправили к психологу. Где-то с это момента его и так не слишком весёлая жизнь стала куда паршивее, чем прежде. После суда отец так усердно его воспитывал, что сломал ему челюсть, и Рамси долго лежал в больнице.

Рамси отвлёкся: слишком яркими были воспоминания, и даже не заметил, как в свете фонаря мелькнула ещё одна тень.

— Наш бедный Робин попал в неприятности, — услыхал он низкий бас за спиной.

Обернуться не успел: Робин толкнул его, и он оказался в медвежьей хватке Сэма. Конечно, как он мог забыть, что эти уроды по одному не ходят!

Сэму он саданул локтем в бок, а Робина пнул ногой в живот. Сумел освободиться, но Сэм оказался в ярости: так приложил его о стену, что перед глазами моментально всё поплыло.

Робин успел хорошенько обработать ему лицо кулаками и врезать под дых. Рамси не смог устоять на ногах и всё бы кончилось плохо, если бы на земле под мусорными контейнерами не блеснул обрезок металлической трубы. Теперь они были почти на равных.

Жирный боров Сэм согнулся от удара тяжёлой трубой по рёбрам. Робин оглянулся и хотел дать дёру, но Рамси схватил его за шиворот и познакомил лицом со стеной.

Неизвестно каков был бы исход драки: неподалёку завыли полицейские сирены. Может, это был просто патруль или дорожная полиция, кто знает? Однако Робин и Сэм не стали ждать встречи со стражами закона: быстро свалили из переулка, угрожая найти и отомстить.

Рамси бежать не мог: голова кружилась, да и запал драки сошёл на нет. Он отбросил трубу в сторону и прислонился лбом к холодной стене. Чёрт, физическая боль оказывается неплохо заглушает душевную.

***

Рамси вспомнил, что вчера полиция, кажется, проехала мимо, а он вернулся в супермаркет и купил новую бутылку виски взамен разбитой. Как же он оказался в этом разрушенном здании, воспроизвести в памяти не получалось. Голова разламывалась на части, и он до сих пор чувствовал себя пьяным.

«Блядь, почему же я не сдох вчера!» — простонал он, поднявшись на ноги. Как ни странно, о неразделённой любви думать сейчас вообще не хотелось.

Выбравшись на улицу, он кое-как сориентировался и добрёл до парка. Было так хреново, что толкаться в общественном транспорте и мысли не возникло, тем более без музыки. Наушники с плеером остались целы — это главное, вот только Рамси обнаружил, что батарея разрядилась.

Домой он добрался на такси. Водила хоть и косился периодически на его разукрашенное лицо, но ничего не говорил.

В этот раз Рамси поднялся на лифте и долго не мог попасть ключами в замочную скважину: руки от чего-то тряслись и усталость навалилась тяжёлой каменной плитой. В прихожей он просто сел на пол и уронил голову на сложенные руки. За окном занимался рассвет невероятно унылый и серый. Мир всегда будет таким бесцветным теперь?

Животные вились вокруг: Призрак жалобно ткнулся носом ему в руку, а Ральф просто уселся в двух шагах и гипнотизировал взглядом. Даже Принц нарезал круги вокруг хозяина. Они ведь всё понимают куда лучше людей. Рамси обнял Призрака и уткнулся лицом в его пушистую шкуру.

Вскоре в коридоре раздались шаги.

— Явился! Я тебе звонила. Какого чёрта тебя носит по ночам?! — Дейнерис не утруждала себя приветствием: сразу начала с претензий. Джон вчера ещё уехал в командировку, и поэтому они остались с его девушкой один на один.

Рамси поднял голову и окинул Дейнерис безразличным взглядом. Та тряхнула распущенными волосами и сурово посмотрела на него, но после, кажется, чуть смягчилась, присела на мягкий пуф и заглянула ему в лицо.

— Что случилось?

— Встретил старых знакомых.

— Кошмар! — Дейнерис приложила ладони к щекам и покачала головой, а после быстрым шагом отправилась в ванную. Вернулась с аптечкой в руках. — Пойдём в гостиную.

Пришлось подняться и последовать за ней.

Дейнерис указала рукой в сторону дивана и принялась ковыряться в аптечке. Рамси зажмурился, когда холодная ватка коснулась глубокой ссадины на лбу.

— Поосторожнее!

— Терпи, ты же мужик, — спокойно откликнулась Дейнерис.

Рамси вздрогнул от прикосновения чужих рук и вжался в спинку дивана. Поскорее бы уже всё закончилось.

Впрочем Дейнерис не стала его долго мучить, быстро обработала раны и прикоснулась ладонью к его лбу.

— У тебя температура высокая. Где ты шатался всю ночь?

— Какая тебе разница? — уныло бросил Рамси.

— Что значит, какая? Мы вообще-то не чужие люди, скоро родственниками станем, — брови Дейнерис удивлённо взлетели вверх, а после так же стремительно опустились. — Неужели ты думаешь, что никому нет до тебя дела? Бедный ребёнок, — покачала головой она.