Мы прошли на кухню, где я попросила заварить чай.

— Мистер Хантер, а вы чего не спите? Поздно ведь.

Он поставил передо мной чашку, над которой змеилось молочное испарение.

— Да Волк стал громко лаять, я и вышел посмотреть. А тут вы, оказывается, пожаловали.

Мое волнение улеглось, и только сейчас до меня стало доходить, как опрометчиво я поступила. Ведь перемещение через приоткрытую лазейку в защитном куполе с помощью порт-ключа могло негативно сказаться на беременности. Какая я глупая. Если бы с ребенком что-нибудь случилось, я не простила бы себе. Но Грейсон предупредил бы в таком случае о возможности плохого исхода.

Я пожелала доброй ночи мистеру Хантеру и поднялась в свою спальню.

Быстро застелив постель, рухнула ничком и завернулась в одеяло. Я подсунула ледяные ладони под ягодицы, силясь согреть окоченевшие пальцы. Что ж такое? Даже горячий чай не справился. Будто дементор рядом пролетел.

Прервав истязающий внутренний монолог, меня сморил сон.

Рассвет только-только начал окрашивать кроны деревьев в золотые тона, когда я окончательно проснулась. В голове до сих пор звучал преследовавший меня голос и шептавший: “Не верь ему, Гермиона”.

Весь день я провела с миссис Хантер, помогая ей по дому. Грейсон не появлялся, и мои думы становились все тяжелее и мрачнее с каждым часом.

За окном сгущались сумерки, и первая звезда подмигивала с небосклона. Я решила принять ванну, чтобы снять приятную усталость от повседневных дел. Конечно, в моем положении пора перейти на душ, но отказывать себе в таком маленьком удовольствии очень уж не хотелось.

Обернувшись полотенцем, я вышла из ванной комнаты, но не успела сделать и шагу, как чья-то промелькнувшая тень напугала меня и заставила вжаться спиною в дверь.

— Проклятье, мистер Смит. Я могла родить тут со страху.

Высокая фигура вышла из тени, являя обеспокоенного шатена на свет.

— Простите, леди Малфой, я не хотел. А как вы догадались?

Я улыбнулась, несмотря на то, что сердце еще прыгало в груди глухими ударами отдавалось в ушах.

— По запаху.

Он еле слышно рассмеялся. Его зеленые глаза с интересом оглядели меня с ног до головы. Я в смущении отвела взгляд, вспомнив, в каком виде стояла перед ним.

Грейсон тактично отвернулся к окну и продолжил расспросы, глядя на простирающийся на много миль вперед лес.

— Чета Хантер не должна знать обо мне. Лишние свидетели ни к чему в любом случае. Я немного побуду с вами, потом удалюсь по делам.

Я ловко переоделась, используя полотенце вместо ширмы.

— Но вы вернетесь?

Он повернулся ко мне с мягкой улыбкой на лице.

— Я не могу бросить вас в беде. Буду приходить вечерами, развлекать пустой болтовней.

Я поняла, что испытываю облегчение от этих простых слов. Надежда в самом дальнем уголке моего сердца вновь радостно забилась. Как птица, что живет в неволи и, видя восход солнца сквозь прутья клетки, заливается песней в тоске по своему дому.

Но внезапно вспыхнули слова, сказанные во сне. “Не верь ему, Гермиона”. Не верить Грейсону? Я покачала головой, не соглашаясь с таким предложением.

— С вами все хорошо?

Забота, прозвучавшая в этом полушепоте, согрела меня изнутри. Если не верить ему, то больше и некому?

Еще два дня прошли почти незамеченными. Пусть поместье более безопасное место, но именно тут, в особняке, я чувствовала себе намного защищеннее. Кларисса и Майк были простыми людьми, с которыми не нужно притворяться какой-то там леди.

Вечерами от одиночества спасал Грейсон. Он мало говорил о текущих делах в Центре. И я понимала, что случись что-то важное, то американец поведал бы об этом обязательно.

Беда нагрянула, когда ее меньше всего ожидали. Я была наверху и переодевалась на прогулку, когда в комнату пробрался Грейсон и жестами показал уходить. Причем незамедлительно. Я схватила свою сумку и побежала следом за ним.

Мы снова пришли на чердак, где возле входа на балкончик стояла метла. Метла?

Но Грейсон не дал мне время на глупые размышления. Он посадил меня впереди себя, приобнимая со спины, и крепко обхватил древко метлы. Позади раздавались чьи-то крики и топот ног по лестнице.

Мое многострадальное сердце екнуло, когда Грейсон направил метлу наружу. Мимо нас пролетели лучи каких-то заклинаний. А в следующий миг Грейсон вскрикнул и содрогнулся всем телом. Я, дрожа от страха, повернула голову в его сторону. Он с силой сжал побелевшие губы, грудь вздымалась от рваных вдохов. Увидев моё испуганно лицо, Грейсон криво улыбнулся.

Ветер продолжал свистеть в ушах. Преследователи отстали. Меня подташнивало от небольшой качки и огромной скорости.

Вскоре мы приземлились на поляне среди леса. Я с трудом стояла на ногах, кляня создателей этого безумного транспорта. Но все же была благодарна.

Грейсон прижимал руку к левому боку и тяжело дышал, чуть наклонившись вперед. Я заметила, что сквозь пальцы сочилась темная кровь.

— Грейсон, вы ранены!

Я открыла сумку в поисках экстракта бадьяна. Похоже, теперь волшебное лекарство навеки поселилось там.

— Не стоит. Леди Малфой, вам нужно уходить как можно скорее.

— Черт. Акцио бадьян.

Заветный пузырек прыгнул мне в руку.

— Уходите.

Я вложила лекарство в его окровавленную ладонь и отошла на пару шагов. Монетка нагрелась, концентрируя свою силу с моим желанием. Грейсон неотрывно смотрел на меня, пока с тихим хлопком я не исчезла.

========== Часть 17 ==========

Тяжело дыша, я обессиленно повалилась на диван. Перед глазами стоял образ раненого Грейсона, прижимающего руку к кровоточащему боку. А если его найдут и будут допрашивать? Надо было остаться. Вместе мы придумали бы, как укрыться и где. Но он просил с такой тоской и грустью в голосе, что я не смогла ослушаться. Американец словно переживал за меня, как за очень близкого ему человека. Хотя это совершенно невозможно. Гермиона не была знакома с ним, пока он не повстречался со мной.

Подобные мысли еще долго кружились в моей голове. Но я решительно прервала этот круговорот и остановилась на версии, что Грейсон просто хороший и добрый человек, помогающий всем, кто нуждается.

Я обвела взглядом комнату. Все лежало на своих местах. Меня же в данный момент интересовали книги. А именно одна из них. Всего три я успела просмотреть в прошлый раз. Они лежали аккуратной стопочкой на столике и корешками смотрели на меня. Одна про редкие виды зелий, вторая по магловедению и третья про защитные заклинания.

Взмахом палочки я призвала книгу про зелья. Она аккуратно опустилась в мои ладони. Шершавая поверхность была очень приятной на ощупь и теплой. Не торопливо пролистала почти до конца и наконец нашла этот странный восклицательный знак. На этой странице размещались биографические сведения о знаменитом зельеваре восемнадцатого столетия. Имелась ли связь между этим ученым и знаком? Я решила все равно прочесть. Мало ли. Зельевара звали Кадмус Монтгомери. Представитель древнего чистокровного семейства закончил Хогвартс с отличием и сразу ступил на ученую стезю. Посещал многие страны, где набирался опыта и совершенствовал свои познания. В возрасте тридцати лет устроился на работу в больницу Святого Мунго, которая активно расширялась и требовала новых сил и умов.

Благодаря своему гению, имел в знакомых Гефеста Гора — министра магии тех годов, и магловского премьер-министра Джорджа Гренвилля. Упоминалось даже, что он был представлен королевскому двору и королю Георгу III. Я знала, что раньше маги и маглы контактировали намного теснее, чем сейчас. Поэтому такие знакомства меня не удивили.

В одна тысяча семьсот шестьдесят пятом году произошел небывалый скандал. Кадмус Монтгомери женился на магле, дочери судьи и богатого дворянина. Триана Марлоу, по слухам, являлась потомком древнейшей магической семьи. Якобы ее род пошел от брака сквиба и магла. Но реальных подтверждений не было.