Он не мог их осуждать. Она была странной – красивой и элегантной, разливала чай в прекрасной манере, держалась с изяществом девушки, рожденной в благородной семье. Она была вежливой, отвечала на вопросы мужчин каждый раз, когда это требовалось, но ни разу не улыбнулась.
Кеншин нахмурился, искоса глядя на нее. Такой девушке, как она, некуда было пойти? Почему она до сих пор здесь?
Мужчины, кажется, вовсе не возражали против ее присутствия. Она продолжали восхищаться ею, а некоторые даже высказывали свои мысли вслух. Но Томоэ, вместо того, чтобы обидеться на бесцеремонные комментарии, как большинство женщин… не говорила ничего. Нет, она смотрела им в глаза и спрашивала, не хотят ли они еще чаю, словно ничто на свете не могло поколебать ее.
Если вспомнить, она и прошлой ночью не кричала и не паниковала. Даже когда была залита кровью и стала свидетельницей убийства другого человека. Кто же эта девушка – эта Томоэ?
– Привет.
Эээ…? Кеншин моргнул, поворачиваясь, чтобы посмотреть, кто сел рядом с ним. Это был Иидзука-сан. Ну, это на самом деле и не мог быть кто-то другой, но почему его ближайший начальник здесь? Иидзука-сан обычно немного времени проводил в гостинице.
Но если и был кто-то, кто знал, что ему делать с Томоэ, это как раз Иидзука-сан. Он был выше него по служебной лестнице и отвечал за его работу. Конечно, он имеет некоторое представление о том, что делать с девушкой, которая видела слишком много.
Однако это не место для обсуждения столь деликатных вопросов. А вчерашнее фиаско было вопросом деликатнейшим. Кто-то заказал на него покушение, а это значит, что личность хитокири Баттосая уже раскрыта.
Сердце Кеншина упало, и он сильнее сжал палочки. Нет, такой вопрос нужно обсудить с Кацурой-саном напрямую.
– Вы можете назначить встречу с Кацурой-саном? Мне нужно обсудить с ним последнюю ночь.
– Уже. Он будет здесь сегодня днем, – кивнул Иидзука-сан, прежде чем посмотрел на Томоэ. – Я слышал, ты принес ее с собой прошлой ночью. Где ты нашел такую желанную женщину? Могу поспорить, ей есть что рассказать…
Желанную? Есть что рассказать…?
Кеншин резко вдохнул. Именно поэтому он хотел, чтобы о ней никто не знал!
Иидзука-сан хитро улыбнулся, его глаза смотрели понимающе, и он смело утащил вишню с подноса Кеншина, как посмел бы сделать только близкий друг… От подобного предположения в животе у Кеншина все перевернулось.
Ему не удалось съесть даже половину завтрака, но находиться рядом с этими людьми уже становилось невыносимым. Юмор Иидзуки всегда приводил его в смятение. Ревизор любил подколоть его и всегда пытался вывести из себя, а тема, которая всегда выводила его из себя, была… ну, девушки. Вероятно, именно поэтому Иидзука-сан продолжал приглашать его в бордель вместе с другими мужчинами. Однако даже если он при этом пропускал приятное времяпрепровождение, Кеншин просто не хотел идти. Сама мысль касаться незнакомого человека, была…
– Ну… и какова она на вкус?
О боги, как он мог подумать, что я мог бы… Иидзука-сан достаточно плох для этого, но и Оками-сан тоже это предположила? И если эти двое так обо мне подумали, то это же не означает, что и остальные подумают так же?
Кеншин оглядел комнату, и увидел, что все вокруг него хихикают.
– Хозяйка сказала мне, – Иидзука-сан косился. Его взгляд просто прикипел к Томоэ. – Ты же был с ней прошлой ночью в своей комнате, не так ли… Химура?
Ну все. Я больше не могу здесь оставаться и все это выслушивать. Кеншин нахмурился, хватил свой меч и стукнул концом ножен об пол, когда вставал. Сильный глухой удар эхом прокатился по комнате, обрывая разговоры, и все уставились на них.
Увы… Кеншин внутренне сжался. Он не хотел устраивать сцену, просто ему не хотелось слышать еще хоть слово из дурных шуточек Иидзуки… не сейчас. Предпочтительно никогда.
Чувствуя вину, он повернулся, чтобы уйти.
– Эй, не пугай меня так! Я проглотил вишневую косточку! – крикнул ему вслед Иидзука-сан.
Это замечание заставило Кеншин чувствовать себя еще хуже. Хотя Кента был счастлив. Он любил подобные скандальные проявления, любил смотреть на лица людей, когда страх захватывает их взгляды.
Если быть по настоящему честным, характер Кеншина в последнее время развивался в темную сторону. Похоже, что многие вещи стали легко выводить его из себя, даже когда в этом не было необходимости, и он об этом знал. Не так давно он мог полностью игнорировать слухи и пристальные взгляды. Или, по крайней мере, делать вид, что не слышит такие вещи, какие говорили эти два идиота из Айдзу или плоские шутки Иидзуки. Но просто… он иногда впадал в гнев при малейшей провокации.
Кенте это нравилось. Всякий раз, когда темперамент Кеншин вспыхивал, он перетекал на его сторону, не ожидая просьбы или подсказки. Просто так получалось.
Кеншин не был уверен, хорошо это или плохо. Это отличалось от его прежнего поведения, но опять же, разве не все иногда гневаются? И по сравнению с почти легендарным нравом Мастера его скромные выходки были на самом деле мягкими.
Девушка была, конечно, красива. То, как она носила подносы, как она себя держала, выражение ее лица – спокойного, как стоячая вода в пруду – все это указывало на образованность. Для девушки, скитающейся в отсутствие приюта, это было необычно.
Кацура задумчиво нахмурился. На рассвете ему пришел отчет от Иидзуки, в котором говорилось, что Кеншин ввязался в бой и вернулся на тайную квартиру Чоушуу с бессознательной от выпивки девушкой. Само собой разумеется, что девушка честного имени и репутации не совершила бы подобного поступка, если бы ей было что терять.
Иидзука сразу увидел в этом возможность сделать кого-то ближе к Кеншину и убедил Оками-сан организовать девушке возможность постоянного пребывания. Сама по себе это была неплохая идея. Всех их беспокоило состояние разума Кеншина, настолько холодным и закрытым он стал. Если они смогут подтолкнуть его к общению с кем-то, к разговору о том, что не касается работы… это пойдет ему на пользу. Малозатратный способ помочь мальчику справиться со стрессом.
До тех пор, пока эта схема не поставит под угрозу безопасность в гостинице или личность Кеншина как убийцы Чоушуу Ишин Шиши. Иидзука был того же мнения и уже поручил нескольким людям следить за девушкой и следовать за ней, если она решит покинуть гостиницу. Совсем несложно заставить ее замолчать, если она попытается связаться с кем-нибудь.
К тому же Кацура не мог не заметить, как глаза Кеншина следили за девушкой, когда они прошли мимо нее по дороге в сад на заднем дворе. Так что здесь был подлинный интерес…
Если девушка действительно была такой, какой казалась, если она не перестарается или не попытается связаться с кем-нибудь… да, это может быть хорошим выходом.
– Иидзука, чтобы быть уверенным, проверь ее происхождение, – пробормотал Кацура и махнул рукой, чтобы отослать ревизора.
– Да, господин, – Иидзука кивнул, неглубоко поклонился и ушел.
Закончив с этим простым вопросом, Кацура повернулся к Кеншину, заметив, что он отвел глаза, и слабый румянец появился на его щеках. Очевидно, что мальчик понимал, что превысил полномочия. Отлично. Теперь что касается гораздо более убийственного инцидента прошлой ночью…
Катагаи знал, как он предпочитает опрашивать людей и не нуждался в приглашении к обсуждению темы.
– Химура, мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать девушку. Прошлой ночью ты убил человека.
Слишком наказанный, чтобы говорить, Кеншин кивнул.
Кацура вздохнул и, стараясь сохранить мягкость в голосе, продолжил, побуждая мальчика:
– Как ты думаешь, кем он был? Твое мнение?
– Убийца, посланный Бакуфу.
Хм, это вызывает тревогу. Кацура нахмурился.
– Шинсенгуми?
– Нет, я никогда не видел такого убийцу, как он, – мягко возразил Кеншин. – Это не самурай, а скорее профессиональный убийца.
Кацура не сомневался в этом предположении – у Кеншина был глаз наметан, когда дело доходило до кендзюцу. Тревогу вызывало то, что наблюдатели Чоушуу, посланные на место инцидента не нашли ничего. Кеншин сказал, что разрубил человека пополам посреди улицы… и пока никто и ничего об этом не слышал. Все было чисто еще до того, как полиция имела возможность наткнуться на труп.
