– Понятно. – Полковник кивнул. – Но это пока за кадром. Чем же вас потчевать? "Виноград", или кабанятину поджарить?

– Ничем, – сказал Студент, развязывая шнур на рюкзаке. – У нас запас тут образовался.

Он вытащил из рюкзака несколько стандартных сухих пайков Патруля.

– Трофеи? – спросил полковник.

– Да. Будешь?

– Я лучше ягоды. Привык уже к ним, а от этого еще протащит, того и гляди.

Глава шестая

Зеленый туман струился между домами, сворачиваясь в странные фигуры. Двери подъездов были широко распахнуты и в слепых окнах то и дело мелькали неяркие огоньки. Полковник сказал, посмотрев в ту сторону:

– Расползлась аномалия. Раньше она куда меньше была. И "электрошокеры" внутри здания появились, их раньше вообще не было. Студент, может передумаешь? Внизу может вообще черт знает что твориться.

– Посмотрим, – сказал я. – В крайнем случае вернемся.

– А как собачку спускать станем?

– Веревка есть. Мешок поперек груди обвяжем и я его опущу. Проверишь, что там?

Он заглянул в вентиляционную шахту, посветил вниз фонариком, сбросил гайку и начал спуск. Инга тем временем пропустила джутовый мешок под грудью у Балбеса. Тот недоуменно гавкнул. Концы мешка связали веревкой и я слегка приподнял пса.

– Похудел он…

Я наклонился к шахте и крикнул:

– Как там?

– Чисто! – донеслось снизу.

– Встречай посылку!

Балбес, поскуливая, поехал вниз. Вскоре веревка ослабла. Я скинул свой конец в шахту (пусть Полковник ее там развязывает) и тоже полез вниз по лестнице.

Внизу было сыро. На дне обрушенного с обоих концов туннеля стояли лужи. Полковник уже сматывал отвязанную веревку, а Балбес заинтересованно обнюхивал углы. Хорошо, что он не беспокоится. Значит других мутантов здесь нет. Я оглядывался, водя лучом нашлемного фонаря по сторонам. Вниз сыпалась ржавчина, за мною спускались Седой и Инга.

– Нам вон туда, – сказал полковник.

– Знаю.

Я вышел через пролом в стене тоннеля в коридор. Здесь тоже стояла лужа и вода, как обычно в таких местах, была радиоактивной. Балбес принюхался к ней и чихнул. Хорошо, что лужу можно было обойти. Лавируя между металлическим хламом, я пошел по сухому проходу.

– Эй! Видите это? – спросил Седой.

– Что? – не понял я.

– Вон там!

В стороне, рядом со стеной лежал белый человеческий череп.

– Ну и что? Ему года два-три. Не бойся, он не кусается.

– Я и не боюсь.

– Это когда мы с Ваном и Зулу здесь шли – тогда он и образовался.

– Зомби?

– Ага. Их тут трое было. Где-то еще их черепушки лежат.

– Пусть себе лежат.

Наши голоса гулким эхом отдавались от бетона стен и потолка. Через три сотни метров сводчатый коридор уперся в другой, чуть более широкий, с трубами, идущими вдоль потолка. Полковник поднял руку. Мы остановились. Вправо полетела гайка, зазвенела…

– Здесь раньше "кислотный кисель" был. По коридору можно было только зигзагом пройти, – сказал он.

– Рассосался значит. Не грусти по нему.

Он хмыкнул и пошел по настилу из изъеденных коррозией железных прутьев. Коридор тянулся долго, как длинная кишка. Какой-то металлолом, который пришлось перелазить, потом комната с металлической дверью. Дверь пришлось открывать втроем. Еще один переход, на этот раз не слишком длинный, не больше сотни метров и еще одна дверь вывела нас в большой зал, не меньше ста метров в диаметре.

– Вот он, путепровод, – сказал полковник.

Я кивнул. Из пролома вверху сочился тусклый свет зимнего дня. В зале был полумрак, стоявшие на рельсах древние вагоны казались темными глыбами. Мы двинулись по рельсам к проходу на противоположной стороне. Я шел первым и успел вскинуть сжатую в кулак руку прежде, чем стало слишком поздно. Все замерли. Обернувшись, я поднес палец к губам. Седой, собиравшийся что то спросить, осекся. Я махнул рукой в сторону помещения диспетчерской справа, снова показал, что нужно молчать. Полковник кивнул и медленно двинулся к дверям. Обошел висевший напротив входа "пускач", заглянул внутрь помещения, кивнул. Мы вошли в комнату и я очень медленно и осторожно закрыл за собой дверь.

– Что? – тихим шепотом спросил полковник.

– Завр, – так же тихо ответил я.

Услышав это, рейдер дернулся и оглянулся в темноту. Седой ничего не понял, но дисциплинированно продолжал молчать.

– Как заметил?

– Глаза мелькнули в луче света. Левый проход. Он зажмурился, но я успел увидеть.

– Он в спячке должен быть.

– У завра глаза открыты, даже когда он спит. Хорошо, что сквозняк на нас дул. Не почуял. Он не очень хорошо видит, а звуков здесь хватает. То камни падают, то вода капает… Но если бы учуял наш запах – напал бы сразу.

– Что теперь?

– Мимо него не пройдем.

– Пристрелить?

– Тоже не выйдет, там темно и я не вижу, куда стрелять. Да и больно уж он крупный, судя по расстоянию между глазами. Давайте по лестнице.

* * *

В тусклом свете, еле-еле пробивающемся в грязные окна, мелькнула огромная тень. Седой дернулся. Хорошо, что его автомат не был заряжена. С испуга он бы наверняка высадил по этой тени весь магазин.

Мы замерли. Балбес превратился в кусочек мрака, никто не пошевелился. В тишине было слышно, как мутант шумно обнюхивает порог закрытой двери. Потом завр отошел от нее и прежде, чем он снова скрылся в темноте, на мгновенье мы увидели его в луче падающего сверху света, что называется: "во всей красе".

Серая шерсть на морде, огромные глаза, пялящиеся в темноту, зубы длинной в мой палец, мощные лапы, с еле слышным шорохом проминающие гравий между рельсами, тяжелый хвост с шипами… Мутант промелькнул и ушел по нашим следам.

Не знаю, сколько мы так простояли. Потом я тронул Седого за плечо и показал на ведущую вверх лестницу. Он кивнул и последовал за Полковником и Ингой. На лестничной площадке был пролом в стене, туда мы и нырнули. Я втащил на руках Балбеса.

– Вот же какая хреновина… – полковник сел на какой-то ящик и вытер пот со лба. – Счастлив наш Бог. Здоровенный, никогда таких не видел.

– Что, Седой, штаны сухие? – с улыбкой спросила Инга.

Седой усмехнулся.

– Такая тварь!.. Так прикинуть, одна башка длиной не меньше метра.

– Молодец, не вскрикнул. Напади он – могли бы и не отстреляться. Эта тварь очень живуча, может регенерировать даже с простреленой головой.

– Отбились бы, – сказал я. – Ему пришлось бы в окно пролазить, без глаз бы остался.

– Ну да, ты же у нас Супермен… – Инга сняла с пояса флягу и отхлебнула глоток. Я ощутил запах коньяка. Потом фляга оказалась у меня в руке. – Но заметил вовремя и дверь прикрыл тоже.

Я сделал глоток, отдал флягу полковнику. Тот принял ее и спросил:

– Куда теперь?

– Выход только один, – ответил я. – Легко идти, когда выход один.

Сзади послышался жалобный человеческий стон.

– Слышишь, Седой? Они так людей подманивают. Лежит, стонет в кустах, а потом цапнет пастью и убегает мгновенно. А сейчас стонет потому, что след потерял.

– Выманивает нас?

– Да. Запах-то чует, он свежий, а понять, где мы, не может. Неудачно получилось. Еще бы пару километров под землей, по путепроводу – и вышли бы прямо к “Зевсу”. Теперь обходить придется и за день не успеть. Десять минут на перекур и прийти в себя. Потом выходим.

* * *

Холодный воздух попадал в подземный коридор через широкую трубу, в конце которой было видно серое небо. Вместе с ветром залетал снег. Снег таял и на полу было влажное пятно. Полковник опустился на одно колено, посмотрел в трубу и спросил:

– Что будем делать?

– Осмотримся, – ответил я. – Ну-ка тихо!..

Полминуты все молчали. Потом Буржуй неуверенно сказал:

– Вроде бы разговор снаружи слышен, да?