Тогда оккупанты решили отбросить "кнут" и взялись за "пряник". Генерал Го Син-лин, временно сменивший Сюй Шу-чжена, отозванного в Пекин, лично встретился с Магсаржавом. Когда Магсаржав вошел в кабинет, Го Син-лин приветливо улыбнулся ему.

- Я счастлив встретиться с великим воином, прославившим Монголию, сказал он.

- Какое же счастье встречаться со мной, закованным в кандалы? Вы, вероятно, не то хотели сказать, уважаемый генерал, - ответил Магсаржав с холодной улыбкой.

- Когда происходят великие свершения, нередко случаются ошибки. С вами поступили несправедливо, но вы должны понять, как трудно за всем уследить из Пекина.

- Но и вы, генерал, должны знать, что между великими свершениями и грабительскими набегами нет ничего общего.

- Садитесь, ведь вы почетный гость, - сказал Го Син-лин, пропустив мимо ушей едкое замечание монгольского полководца.

Магсаржав с достоинством сел на указанное ему место. "И что это он заигрывает со мной? - подумал Магсаржав. - Ведь он же знает, что я не продамся".

Однако Го Син-лин рассуждал иначе. Каждый человек любит жизнь, и, если приговоренному к смерти предложить жизнь, он становится сговорчивее.

Генерал нажал кнопку звонка. Вошел дежурный офицер в сопровождении двух красивых китаянок. За ними бесшумно появились слуги с подносами в руках. Стол в одно мгновение был уставлен изысканными закусками и винами.

- Эти яства готовил для вас повар, приехавший из Пекина. Отведайте! Если вам все это придется по вкусу, я могу передать этого повара вам, сказал Го Син-лин, беря белые костяные палочки для еды.

- Боюсь, что у нас с вами вкусы разные, - небрежно заметил Магсаржав.

Го Син-лин одним глазом подмигнул девушкам. Те, как по команде, начали ухаживать за Магсаржавом.

- Если вы сейчас же не выведете этих девиц, я не скажу больше ни одного слова, - сердито сказал Магсаржав.

- Вообще-то нам, военным людям, не следует сторониться таких красавиц. Однако если вам это не нравится... - Генерал только повел бровью, и девушки мгновенно исчезли.

Магсаржав неторопливо налил себе стопку водки, выпил и стал закусывать. Го Син-лин из-под опущенных век наблюдал за строптивым монголом.

- Мы с вами люди военные, - начал через некоторое время Го Син-лин, поэтому лучше говорить откровенно. Монголия и Китай издавна сообща строили свое государство и по очереди управляли им. Однако в последнее время кое-кто у вас в стране, поддавшись подстрекательству иностранцев, вознамерился подорвать наше единство, вызвать смуту и нанести нашему общему делу непоправимый ущерб. Не хватит ли дрязг? Вы, почитаемый человек, должны помочь нам установить в стране порядок. И наше правительство никогда не забудет вашей услуги. Сопротивление бессмысленно. Уж кому-кому, а вам-то известно, что, если оно перерастет в вооруженную борьбу, нам придется пойти на крайние меры, и тогда мы вместе будем бесконечно сожалеть о случившемся.

Го Син-лин, прищурившись, смотрел на Магсаржава, как бы оценивая, какой эффект произвели на князя его слова.

- Вы выпили лишнего, генерал, и позабыли историю. Никогда мы вместе не строили свои государства. Всегда одно из них силой навязывало свою волю другому, а то, другое, поневоле подчинялось. Затем оба они попали под иго Маньчжурии и позднее все же добились независимости. Но потом вы силой захватили нашу страну. И еще вспомните, генерал, все-таки мы не были побеждены в открытом, честном бою, мне кажется, этого нельзя забывать, ответил Магсаржав и положил на стол палочки для еды.

- Но вы ведь не станете отрицать, что наше государство намного сильнее вашего? - сказал Го Син-лин, покраснев от раздражения.

- Пусть так, но вам, наверное, известна сказочка о том, как сокол, защищая свое гнездо, выклевал глаза волку, напавшему на него, - спокойно ответил Магсаржав.

Го Син-лин не выдержал, лицо его побагровело, он топнул ногой и вне себя закричал:

- Скотина! Безмозглый монгол! Да я только бровью поведу, и от вашей Монголии ничего не останется. Посмотрим, что тогда ты будешь делать со своим гнездом. Увести его!

Магсаржава увели и снова посадили за решетку.

Через несколько дней Ургу захватил Унгерн, гамины бежали, и Магсаржав был освобожден. И вот к нему в дом явился полковник Сапойлло.

- Барон Унгерн, которому всевышний поручил восстановить государство Чингис-хана, приглашает вас пожаловать к нему на прием, - сказал полковник.

Магсаржав не стал уклоняться от встречи, хотя был уверен, что союз с Унгерном не принесет Монголии ничего хорошего. Но Унгерн все же изгнал из Монголии гаминов. Это подкупало многих, и Магсаржав решил принять приглашение.

Ему было известно, что Сухэ-Батор с сопровождающими его лицами отправился в Советскую Россию, чтобы просить о помощи, и он решил пока с Унгерном не ссориться, чтобы выиграть время. Эту задачу он считал первостепенной.

Унгерн сообщил Магсаржаву свой план - вернуть на престол трех монархов и ликвидировать красных.

- Я надеюсь, что вы мне в этом поможете, князь, - заключил он.

- Но как же вы думаете это сделать? Ведь у вас и боеприпасов-то только что в переметных сумах. А у красных в руках вся Россия, - ответил Магсаржав.

- Нам поможет одна могущественная держава, - сказал Унгерн и встал. Он набил свою трубку табаком и закурил, все время поглядывая на Магсаржава.

А тот как ни в чем не бывало рассматривал убранство комнаты. Унгерн некоторое время стоял молча, попыхивая трубкой.

- Оружие мы купим у этой державы. Так что не беспокойтесь, - наконец сказал он.

- А деньги? - спросил Магсаржав.

Унгерн прошелся по комнате.

- К этому мы еще вернемся. Ведь богдо-гэгэн обещал нам помочь. Я твердо верю, что и вы нам поможете, - сказал Унгерн и сел рядом с Магсаржавом.

- Я дал клятву не щадя своей жизни бороться за независимость Монголии, - ответил Магсаржав. - Однако, как говорят: "Не видя горы, рано подбирать подол, не видя реки, не надо спешить снимать сапоги". Слова - это одно, факты - другое. Да по правде говоря, хотелось бы мне после гаминовской тюрьмы немного отдохнуть.

- Вы знаете Сухэ-Батора и его товарищей, которые поехали в Россию просить помощи у красных? - спросил Унгерн.