— У неё с Волдемортом свои счеты, — глухо сказал Гарри, — ты не поймёшь.

— Куда уж мне… — развел руками Люпин. — Я всего лишь глупый оборотень, неспособный… Ладно… Ты вроде Сириуса искал? За дверью с надписью «Стучите, пока не открою. А если не открою, то мне не до вас». Действительно стучи громче. Я не могу оставить посетителей.

Гарри барабанил в дверь, казалось, целую вечность. Потом вынул палочку и всё же применил Алохомору. Нет, Люпин был прав — стоило стучать громче.

Брюнетка с тонкой талией и искрящейся белоснежной кожей, одетая лишь в лаковые кожаные ремни и широкий пояс, неистово двигала бедрами перед кроватью. Откуда-то из-за ее тела слышались стоны, у коленей торчали голые ступни со скрученными конвульсией пальцами.

— Мальчик… — повернувшись, улыбнулась она ярко-алым ртом. — Какой хорошенький…

Послышался странный, очень неприличный звук, тихий стон, и откуда-то из-под её локтя вынырнуло перекошенное лицо Сириуса.

— Твою мать, Гарри… Не можешь нас оставить ненадолго? Я скоро к тебе спущусь.

Гарри опустил глаза, чтобы не видеть растрепанных влажных волос, потного лица и безумного взгляда, но храбро выпалил:

— Нет! Ты нам нужен очень срочно.

Сириус вздохнул, свесил голые ноги с кровати и провел ладонями вдоль кожаного ремешка на бедре девушки:

— Спасибо, детка. Не в этот раз. Это мой крестник, ты должна его помнить. Гарри, это Лита… или Зита… В полном, так сказать, боевом. Наверное, я на ней женюсь.

— Дита, — улыбнулась девушка. — Вечно ты нас путаешь.

Грудь, оплетенная черной лентой, колыхнулась, девушка повернулась к Гарри, и он вынужден был закрыть глаза. На узких ремешках между бедер возвышался… Он даже не мог представить, что такие существуют… Черный, крупный, перевитый венами член с круглой, блестящей от влаги головкой.

— Вали, крошка, — проговорил Сириус. — Не смущай ребенка.

— Такого не грех и смутить, — пропело низкое контральто, и мимо Гарри пронеслась тёплая удушливая волна с резким запахом духов, возбуждения и чужого тела.

— Ну раз уж ты застукал меня, — хохотнул Сириус, — может, расскажешь, что стряслось?

— Снейп срочно хочет тебя видеть, — проговорил Гарри, не разжимая век; Сириус шуршал тканью и, видимо, натягивал брюки. — Это очень важно, велел привести тебя любой ценой.

— Так уж и любой?

— Да, — быстро закивал Гарри, — на самом деле важно, он тебе объяснит.

— Да открой уже глаза! — Сириус стоял совсем рядом и пах точно так же, как прошедшая мимо Дита… Или Лита? — Ничего страшного не происходило. Всего лишь секс. Или ты правда испугался, что я на ней женюсь? Забавно было бы представить ее мамаше.

— Только… — вот же черт, его необходимо было доставить Снейпу прямо сейчас, но Гарри был не уверен, что сможет выбросить из головы увиденное, а с закрытыми глазами ему было гораздо легче говорить — наверное, сказывалась привычка разговоров с невидимым собеседником, — мне показалось, что… Ну, что не ты ее, она тебя…

— Наивное дитя, — рассмеялся Сириус. — Когда-нибудь и ты дорастешь до понимания, что в этом деле нет запретов.

Дыхание, смешанное с острым запахом рома и каких-то фруктов, коснулось его уха:

— Она меня, я еe — какая разница. Нам было приятно. Попроси свою подружку потрогать там пальчиком — оценишь. Сначала сделай ей… — Сириус издал влажный причмокивающий звук, будто перекатывал на языке леденец.— А после девчонки на все согласны.

— У меня нет подружки, — выдавил Гарри. — Ты же знаешь.

— Нет, так будет. Дело наживное, лето скоро.

— Снейп, — напомнил Гарри, чтобы прервать этот разговор.

— Мерлин, что еще стукнуло в голову твоему носатому сокровищу? Ладно, сейчас водички в баре выпью и пойдем.

— Минералка кончилась, — предупредил Гарри. Не выдернуть руку из ладони Сириуса ему стоило адских усилий, но разве иначе он спустился бы по лестнице, не открывая глаз?

*

Он топтался перед дверью и зажимал пасть Берни ладонями — щенок норовил звонко залаять и выдать их присутствие. Снейп выставил его из комнаты так бесцеремонно, словно Гарри был ненужной вещью, которую выбросили во время предпасхальной уборки. Голоса то бубнили, то переходили на крик, то вновь затихали, но толстая дубовая дверь сама по себе была отличным заглушающим заклинанием — Гарри не мог разобрать ни слова.

— Входите уже, Поттер, — неожиданно четко и громко послышалось в коридоре.

В спальне царил редкий для Снейпа беспорядок — такой, какой случался только после их учебных сражений. Тяжелый стул всеми четырьмя ножками врезался в стену и угрожал вывалиться вместе с ее частью. Книги — раскрытые, с надломленными корешками и торчащими во все стороны страницами равномерно усеивали ковер. Швырялись они ими друг в друга, что ли? Сириус и Снейп точь-в-точь напоминали двух красных колпаков, сцепившихся в коробке и заклинанием разведенных в разные стороны. На затылке Снейпа дыбом торчала прядь волос.

— Ваш крестный прислушался к моим аргументам, — тяжело дыша сказал Снейп, а Сириус хмыкнул и потер пятно на скуле.

Берни вытянул худые лапы и улегся у ног Гарри. Даже щенок сообразил, что лучше лишний раз не вмешиваться в споры этих двоих.

— Это безнадежно, Сопливус, но попытаться стоит в любом случае.

Тот повернулся спиной, делая вид, что ничего важнее залитого чернилами свитка в мире не существует.

— Пока, — процедил он, — подчеркиваю, пока нам не требуется ничего, кроме списка.

— Блин, — фыркнул Сириус, — я бы не отказался от половины наследства Лестрейнджей. Бизнес, знаешь ли, затратное развлечение. Гарри, не хочешь выпить чего-нибудь со мной?

— Если только лимонад.

Сириус, вздернув подбородок, прошествовал мимо груды стекла на обгоревшем ковре, тихонько присвистнул, и щенок кинулся за ним.

— Говорят, — заметил, не оборачиваясь, Снейп, — что собаки — отражение своих хозяев. Кто поманил — за тем и побежал. Не видите сходства, Поттер?

— Конечно, вижу. Метаться меж двух хозяев — очень похоже на вас.

Это была ужасная, непростительная дерзость, и Снейп вправе был возмутиться и указать ему на дверь. Но все же обидно, когда ты с таким трудом выполняешь поручение, а в ответ не получаешь ничего, кроме возможности наблюдать последствия разговора с Сириусом.

— У каждого из моих хозяев была как минимум одна вкусная кость, — преувеличенно спокойно ответил Снейп. — Вам и вовсе ничего такого не предлагали. Вы — щенок-альтруист. Ступайте, насладитесь общением с Блэком. И спокойной ночи.

Двумя широкими шагами Снейп добрался до двери в свою лабораторию и с треском ее захлопнул.

*

В пальцах Сириуса мерцал гранями низкий стакан, а Гарри ожидал целый кувшин ядовито-желтого напитка.

— Что у вас со Снейпом?

Гарри застыл у порога — всякий раз этот вопрос заставал его врасплох. У них со Снейпом… у них… у них…

— Общая цель, наверное…

Да, вот так. Именно оно — общая цель, для которой хороши любые средства. Все правильно.

— Если бы я не понадобился — ты так бы и не пришел, — обиженно сказал Сириус. — Даже из дома не выглядываешь. Это же ненормально — проводить все дни в компании Сопливуса. Скоро станешь говорить как он и нос себе отрастишь. Заглядывал бы к нам — и весело, и новостей побольше.

— Я уже сегодня заглянул, — язвительно сказал Гарри. — Такая новость. Мой крестный, которого я считал самым храбрым человеком на свете, у которого единственного хватило мужества сбежать из Азкабана, и… Хотел бы я этого не видеть никогда. А Снейп, между прочим, меня учит. Помнишь, ты сам говорил «Не оставляй стараний, Гарри». Дамблдор предполагал, что это будешь ты.

— Слушай, — в мягком тоне Сириуса сквозили нерешительные нотки, — этого не знает никто. Только один человек, друг. Двенадцать лет в тюрьме никому не идут на пользу. Максимум, что я могу — зажечь свечу и прибрать чужую рвоту с пола. Все, чему я мог бы тебя научить, этим и ограничивается. Дамблдор нередко ошибается — ошибся и в этот раз.