— Пф-ф-ф! — от смешка Гарри в воздух поднялась стая легких пушинок и проложила путь в луче солнечного света до надтреснутой доски пола. — Хотел бы я, чтобы они действовали на всех. Я бы, как Малфой, всегда выходил правым из школьных стычек. Но вы, профессор МакГонагалл, Дамблдор — все видят меня будто насквозь.

— Издержки профессии. Сомневаюсь, что мисс Абигайль — неудавшаяся певица и родственница Хепзибы — успела получить подобный опыт. Поэтому у вас есть все шансы. Повернитесь, Поттер!

Снейп швырнул на пол что-то тяжелое, и Гарри нехотя подчинился команде.

— Середина сорок шестого года, — сказал Снейп, открывая подшивку старых газет в кожаном тисненом переплете. — Это дом Хепзибы, ныне дом Абигайль Смит. Я перенесу вас сюда, — короткий желтоватый ноготь уперся в самый край фотографии, — и буду ждать там же для обратной аппарации. От вас столько хлопот, Поттер, могли бы и сами научиться, не все же пешком ходить или искать провожатого.

— Снейп, я совсем не уверен что мне удастся разговорить старуху.

— Не такая уж и старуха, — рассмеялся он, — каких-то шестьдесят пять лет. Вам может даже понравиться.

— Ох, только не говорите мне, что я буду должен… — Гарри почувствовал, как лицо заливается краской помимо воли.

— Если ситуация потребует, Поттер, хоть наизнанку вывернитесь. Хоть нацепите оленьи рога и голым спляшите джигу на столе. Успокойтесь, я думаю, что с вас достанет природных талантов, чтобы получить нужную информацию. Давайте только поработаем над одеждой. Вставайте!

Гарри пришлось подняться и долго крутиться перед Снейпом, пока тот трансфигурировал его джинсы и футболку в узкий серый костюм, приглаживал волосы неизвестным заклинанием и водил палочкой вокруг кроссовок.

— Я не могу в этом дышать,— он попробовал ослабить узел галстука и расстегнуть тугую пуговицу жилета, слипшаяся челка закрывала один глаз, спадая волной на щеку.

— Терпите, Поттер. И будьте паинькой. Иначе мы не продвинемся вперед.

*

На удивление, мисс Абигайль Смит оказалась живой и смешливой дамой, игриво стреляющей черными глазами в сторону Гарри. Вовсе несложно было выпить пряного чая с апельсиновым кексом и уверить ее в том, что он собирает материал о древних артефактах для будущей книги. История с его исключением из Хогвартса давно погрязла под сводками военных новостей. А может быть, наследница Хепзибы и не знала ее вовсе.

— Ну? — поприветствовал его голос из-под мантии. — Я околел, ожидая вас. В этой пустоши жуткие ветры.

— Семнадцать, — сказал Гарри. — Они не смогли найти семнадцать артефактов из завещания.

— Все не так плохо, Поттер, возвращаемся. Мне требуется чашка кофе с ромом Блэка, чтобы начать здраво мыслить. Вам могу предложить чай.

— О, только не это, — взмолился Гарри, притягиваемый за полу пиджака цепкими пальцами. — Чай я не буду пить ближайшую неделю.

— Как просто вас удовлетворить, — фыркнул Снейп и прежде, чем Гарри нашелся с ответом, они аппарировали.

*

— Стелька ночной туфли Мерлина? Серьёзно?

— Куда уж серьезней, Поттер. Возможно, используется для перемещения по чужим сновидениям.

— А три волоса из бороды эльфийской принцессы? Или вот это… какой-то лингам из зеленого камня. Что за ерунда? Или глаз дракона с катарактой. Это ценные вещи?

— Куда как более ценные, чем вы можете себе представить. Я бы предпочел номер четыре — перстень графа Сен-Жермена. Вы знаете, кто это?

— Француз, наверное, — пожал плечами Гарри.

— Волдеморт сказал бы так же, — ухмыльнулся Снейп. — Не слишком он жаловал наших соседей за Каналом и вряд ли обратил бы кольцо в крестраж — одно у нас уже есть. Какие еще имена вам показались знакомыми?

— Вот «чашка Хельги Хаффлпафф». И «табакерка Николаса Фламеля».

— Склонен согласиться. Эти два предмета вполне могли привлечь внимание Волдеморта.

— Но если их не нашли до сих пор…

— Кольцо и дневник тоже до времени были скрыты. Кстати, о дневнике… Если мне не изменяет память, им вас облагодетельствовал Малфой.

— Думаете, остальные крестражи он тоже раздал на хранение другим Пожирателям?

— Тогда их должно быть гораздо меньше, чем несколько сотен, — усмехнулся Снейп. — Людей, которым хоть в какой-то мере доверял Волдеморт, можно пересчитать по пальцам одной руки: Малфой, Лестрейнджи — не все, только Белатрикс, младший Крауч и старший Мальсибер — самый давний из его соратников.

Снейп не сгибал пальцы, а разжимал кулак прямо перед лицом Гарри, до тех пор пока к ладони не остался прижатым один палец — с выступающей крупной костяшкой и светлой полоской давнего шрама у лунки ногтя.

— А последний вы, — выдохнул Гарри.

— Да, до определённого момента. Я поколебал его уверенность, осмелившись обратиться с просьбой, которую он нашел смехотворной. Но именно это и дата исчезновения кольца с медальоном позволяют мне судить, что Волдеморт озаботился сокрытием крестражей не раньше, чем за год до вашего рождения, но не позже, чем вы появились на свет. Уверяю, что мне он ничего не вручал, иначе крестраж сгорел бы при пожаре в Хогвартсе. Я почитал его самым надежным местом в мире.

— Значит, всего трое. И все мертвы.

— Вряд ли Волдеморт доверил кому-либо больше одной заветной вещицы, а их смерти скорее помогут нам, чем помешают.

Хотел бы Гарри знать, о чем думает Снейп, пока сосредоточенно разглядывает свою руку, будто на каждом пальце написано имя и место хранения крестража.

— Приведите ко мне Блэка — вдруг воскликнул тот, и его лицо озарилось подобием хищной улыбки. — Хоть задницу ему пообещайте, но заставьте явиться немедленно.

— Можем мы хоть изредка избегать упоминания моей задницы?! — взвился Гарри.

— До тех пор, пока вас это настолько волнует — нет. Мне всё равно чью — хоть мою, хоть Селестины Уорлок, но пусть он отлипнет от стойки. Бегом, Поттер! — рявкнул Снейп, и Гарри сорвался с места.

— Не смейте соваться в Лютный без мантии, — донеслось до него уже в коридоре.

*

В «Пляшущем гиппогрифе» было шумно, людно, и витал сладковатый, разъедающий ноздри дымок. Мертвая тишина и заколоченные витрины Косого переулка, мерцающие в подворотнях тени Лютного и гнетущий липкий привкус страха, навечно поселившийся снаружи, пропали, надежно отрезанные яркой вывеской и тремя ступеньками крыльца.

— Гарри! — широко улыбнулся Ремус за стойкой бара. — А мы уже отчаялись увидеть тебя здесь. Выпьешь чего-нибудь?

— Тыквенного сока, пожалуй, — решил Гарри, а тот слегка поднял верхнюю губу в улыбке. Совсем как Берни.

— Нет такого, — сказал он. — Только апельсиновый. Даже минеральная вода кончилась. Видишь, ажиотаж. Жаль, ты пропустил новый номер девчонок. Классные костюмы и танец горящих саламандр.

— Я Сириуса ищу.

Вокруг шумели и галдели посетители, многие из них были облачены в форменные мантии и, надо сказать, Гарри не представлял, что сотрудники аврората могут вести себя как школьники, впервые выбравшиеся в Хогсмид.

— Люди отдыхают, — тихо сказал Люпин, заметив его удивленный и осуждающий взгляд. — Никто не может жить в кошмаре сутками напролёт. Вон, видишь… — он указал в дальний угол, где трое молодых парней с черными перевязями рядовых пьяно напевали неслышный мотив, обнимали друг друга за плечи и по очереди целовали пухлую блондинку с подоткнутой юбкой, восседавшую на столе.

— Они зачищали Глэдхэм. Ты, наверное, сегодня читал. Разбирали трупы, отводили глаза маггловской полиции, стирали кровь. Разве они не заслужили немного личного Обливэйта?

Гарри сглотнул. Залитый кофейной гущей листок газеты был страшен. Что должны были испытывать эти трое, на вид немногим старше шестикурсников?

— Всем просто повезло, что там оказалась Тонкс, — повторил он слова Снейпа. — Жертв могло быть намного больше.

Ремус печально усмехнулся и протянул Гарри стакан сока:

— О да. Кто бы мог подумать, у нее буквально чутье на такую дрянь. Каждый раз оказывается в самой гуще событий.