— Тебе бы понравился ошейник?
Сириус рассмеялся, мигом превратился в черного пса и звонко гавкнул, что можно было считать однозначным «нет».
Гарри едва успел вернуться к себе и достать мантию, как Снейп без стука влетел в его комнату.
— Готовы, Поттер? Идем.
Он пронесся по ступенькам за Снейпом, как бладжер, отбитый рукой опытного загонщика. Никаких предупреждений и наставлений — они аппарировали с крыльца молниеносно.
========== 25. «Тогда я расскажу вам сказку» ==========
— Где мы?
— Одно милое местечко, — прогнусавил Снейп, скидывая мантию-невидимку. — Называется Литтл-Хэнглтон. Прошу вас, Поттер, идите вперед. Да, прямо сквозь крапиву. Это полезное растение приведет вас в чувство. Кстати, завтра я стребую с вас эссе о свойствах и применении ее листьев и стеблей.
— Не проще ли было сразу выпороть меня? — пробурчал Гарри под нос, раздвигая густые заросли. Щеку и запястье уже жгло, а впереди за густой стеной виднелись ветки дикого шиповника и черные криво сложенные камни.
— Серьезно, Поттер? — послышался смешок Снейпа. — Хотите, чтобы я выпорол вас? Это доставит вам удовольствие? Поможет расслабиться?
Гарри специально ударил по кусту крапивы так, что зеленые стебли сомкнулись прямо за его спиной, и с каким-то странным удовлетворением услышал, как Снейп выплюнул ругательство.
— Некоторые находят подобные практики полезными и возбуждающими, — прошипел Снейп.
Гарри остановился как вкопанный посреди крапивника и обернулся к Снейпу. Лицо того было на удивление спокойным, даже глаза не вспыхивали привычными серебряными бликами, а щеку пересекала красная полоса от ожога.
— А вам приятно издеваться надо мной? — он постарался вложить в вопрос всю возможную язвительность. Надо признаться, до самых будничных интонаций Снейпа ему было далеко. — Вы испытываете кайф, профессор Снейп? Специально вгоняете меня в краску, заставляете думать всякое… Чтобы потом… Что? Подрочить на то, как я краснею перед вами?
Это была дерзость — открытая, осознанная, но давшаяся ему с трудом. Гарри только надеялся, что произнес все слова без запинки, а вспыхнувшие кончики ушей будут записаны на счет жалящего растения.
Снейп потер щеку, двумя пальцами отодвинул лист крапивы от подбородка и спокойно произнес:
— Конечно, Поттер. И как вы догадались? Какая мне нужда торчать в вашей компании? Не для общего же дела. Пустяки… какие-то там крестражи. У вас же множество других развлечений. А я — ваш ровесник и ни дня не могу прожить, чтобы не позариться на чьи-то сомнительные прелести. Идите первым. Ваши ягодицы соблазнительно перекатываются в джинсах, я буду наблюдать.
Гарри показалась, что стена крапивы раскрыла пасть и проглотила его целиком.
Он понесся вперед, больше не стараясь отодвинуть опасные стебли. По счастью, сразу за колючим кустом оказался пролом в стене. Должно быть, много лет назад развалины были домом. Небольшим и бедным — между крупными камнями торчали сгнившие пучки соломы вперемешку с грязью и глиной, землю покрывал слой обугленного щебня, а в углу одиноко торчал кусок кирпичной кладки — очевидно, остаток печи.
— Как уютно, — заметил Снейп, свернул мантию-невидимку, уложил на высокий плоский выступ и уселся, словно в любимое кресло. — Вы успокоились? Если нет, то мы зря проделали весь этот путь.
— Опять говорите мне гадости, — пробурчал Гарри. — Вы будто два разных человека. Даже три: профессор Зельеварения, готовый снять сто баллов за лишний чих, другой приютил меня в своем кабинете и теперь живет на Гриммо, а еще тот, который был у меня в голове. Четыре — еще один подобрал собаку. Пять — тот принял яд, чтобы помочь нам разделаться с Волдемортом и оправдать Сириуса. Шесть — его голос я слышу за своей спиной.
— Не сомневаюсь, вы умеете считать как минимум до десяти, — прервал его Снейп. — И мне не составит труда развесить ярлыки и бирки на несколько дюжин Гарри Поттеров. Простите, успокоительного не захватил, поэтому вам придется мобилизовать все свои небогатые ресурсы. Вы всерьез считаете, что мне просто взбрело в голову прогуляться весенним днем среди зарослей крапивы?
Гарри пожал плечами:
— От вас, сэр, я могу ожидать чего угодно.
— Тогда я расскажу вам сказку, Поттер. Вот вам платок, будете утирать слезы сочувствия. Итак, жил-был мальчик. Он рано лишился родителей и был воспитан чужими людьми…
— Эту сказку я знаю. Мальчику исполнилось одиннадцать, к нему пришел добрый великан и увел его в волшебный мир.
— Не сомневался, что вы до сих пор считаете, что все истории в мире написаны о вас, — фыркнул Снейп. — Но нет, это сказка о другом мальчике. Он был полукровкой, его отец был магглом, а мать — волшебницей.
— Тогда про вас. Вы сами говорили, что полукровка.
— У вас потрясающая способность помнить ненужную информацию и не слышать важной. Речь не обо мне. Мать того мальчика скончалась вскоре после его рождения, а отец покинул семью еще раньше. Но это не помешало наследнику известного мага вырасти и попасть в Хогвартс.
— Я понял… — прошептал Гарри. — Волдеморт, он вырос в приюте, сам говорил мне. Видите, не такая уж дырявая у меня память.
— Да, — скривил губы Снейп. — И в этом его судьба была печальней, чем у каждого из нас. Вот сейчас вы должны были прослезиться. Волдеморт никогда не знал, что такое семья — любая, пусть и такая тривиальная, как Дурсли. Он никогда не жил в доме, даже на окраине рабочего городка, не имел ни одной личной вещи до покупки палочки и с детства не испытывал иных чувств, кроме ненависти к казенной атмосфере и подчинению, не помнил прикосновений матери и не знал даже ее имени. О, кажется, у вас слезинка на левой щеке. Сотрите ее. Волдеморт не стоит ваших сожалений.
— Тогда зачем мне это знать?
— Чтоб вы поняли, что при всей схожести обстоятельств у каждого из нас был выбор. Я не горжусь своим, не оправдываю его и не восхищаюсь вашим. Запомните это. В отличие от вас Волдеморт был злопамятен и расчетлив, в отличие от меня — обаятелен. И обладал тем, чего нет ни у одного из нас двоих — желанием вершить великие дела и прямым родством с древним магом.
Гарри ухмыльнулся в платок, надеясь, что Снейп не заметит.
— Да, Волдеморт приложил усилия, чтобы разобраться в хитросплетениях своего семейного древа. Никто не поднес ему гобелен с портретами, как Блэку. Он никогда не скрывал, что презирает своего отца и мать, запятнавшую себя связью с магглом. Вы должны были слышать это на кладбище, но, по всей видимости, страх заткнул вам уши.
— Посмотрел бы я на вас на моем месте, — буркнул Гарри.
— Не дай Мерлин вам оказаться на моем, — отрезал Снейп. — Волдеморт никогда не делал тайны из своего происхождения, и это вдохновляло любого полукровку. Каждая семья может отыскать корни среди величайших имен магического мира. Принцы — семья моей матери, как ни удивительно, восходят к Ровене Рейвенкло, а Том Риддл через свою мать…
— Наизусть это помню — наследник Слизерина. Вообще не понимаю, зачем сюда притащились! Я знал это и без вас. Ну, кроме Ровены. И вспомнил бы, если бы очень было нужно. Как на контрольной — вроде ничего не учил, но вдруг всплывает в памяти.
И Снейп проглотил это. Спокойно переварил нервный крик Гарри, громко сглотнул, выдохнул и продолжил:
— Прекрасно. Давайте опустим дела минувшие и вернемся к тому времени, когда я имел сомнительную честь быть введенным в круг Волдеморта. Знаете ли, Поттер, он считал самым страшным унижением не секс и не те вещи, которые считаю непозволительными я. Он ненавидел свою мать за то, что она отказалась от магии и предпочла смерть жизни. Очевидно, за последнее — и вашу.
— Но…
— Не возражать! — вдруг прикрикнул Снейп. — Дослушать до конца!
И тут же вернулся к спокойной интонации лектора:
— Он не скрывал историю своей семьи. Он их убил, Поттер. Не только отца, как он сказал вам на кладбище. Он собственноручно уничтожил всю семью Риддлов и свалил вину на брата своей матери, а сожалел лишь о том, что не успел застать в живых деда. И очень гордился, что остался единственным из живущих наследников Салазара Слизерина. В подтверждение этого он демонстрировал неофитам кольцо с магической печатью и медальон, принадлежавший самому Слизерину. Вещи переходили в семье из поколения в поколение, но несчастная мать Волдеморта была вынуждена продать медальон за жалкие десять галлеонов, дабы найти средства на пропитание. Это не секрет. Каждый из бывших Пожирателей с такими же, как у вас, слезами на глазах рассказал бы историю о том, как Волдеморт снял кольцо с руки своего дяди и отравил выжившую из ума старуху, чтобы получить медальон.