— Слушай, может, тебе в шахматы начать играть? У вас будет общее увлечение.

— Ты так считаешь? — встрепенулась Гермиона. — А то я с начала года ни одно зелье толком не сварила, все представляю, как он на меня смотрит.

— Господи, ну конечно. У Рона же полжизни квиддич, а вторая половина — шахматы. Его даже Снейп сразу понял, а в квиддич ты вряд ли научишься…

— При чем тут Рон?! — выпалила Гермиона, но тут же глубоко вздохнула и добавила: — Ну давай, показывай, что успел сделать по плану. Учти, я очень строгий профессор. Начнем с Гербологии.

Когда раздался негромкий стук, Гарри все еще обливался потом, пытаясь объяснить, как отличить ягоды белладонны от черники.

— Мисс Грейнджер, вам пора. Приведите себя в порядок перед выходом, — послышался голос Снейпа.

Гермиона пискнула, быстро провела рукой по волосам и мантии и выскочила из комнаты Гарри как ошпаренная.

— Надеюсь, вы не зря пропустили ужин, мисс Грейнджер, — полетело ей вслед.

— Мы читали «Пророк» и занимались Гербологией, — сказал Гарри и наткнулся на пренебрежительную усмешку и яркий серебряный блеск глаз.

— Поттер, вам придется провести эти выходные на Гриммо. В субботу утром вы отправитесь туда.

— А вы?

— Если вашему крестному выпадет один шанс на миллион и Визенгамот примет показания Петтигрю… Уверен, Блэк просветит вас, что значит избавиться от многолетнего груза проблем, — ответил Снейп, опустился в кресло и зарылся носом в длинный пергамент.

— Гулять будете так, чтобы чертям тошно стало? — ухмыльнулся Гарри. — Ну, Сириус всегда так говорит.

— Что-то в этом роде, Поттер, что-то в этом роде. Ступайте к себе и не забудьте заказать ужин. Сегодня был восхитительный пирог с бараниной.

Гарри пнул раздвижную панель и зло покосился на учебник Гербологии.

*

— Поттер, Поттер…

Гарри нехотя оторвал голову от книжки. Какой-то роман без обложки и первых страниц, судя по именам — французский. Толстая книга валялась в чулане и перекочевала в его чемодан еще прошлым летом. Так и лежала там, занимая лишнее место, до сегодняшнего дня. Если бы он не полез искать новое перо, то и не вспомнил бы о кипе потрепанных страниц. Но сейчас его взволновала судьба узника, заключенного в тюрьму на острове и постигающего там азы наук и этикета под руководством сумасшедшего аббата. Как он жил там, этот юноша с непривычным именем Эдмон? И как нашел в себе силы бежать и мстить? Столько лет в камере без солнечного света, обходясь лишь прогнившим соломенным тюфяком, тухлой кашей и узким земляным лазом, ведущим в соседнюю камеру…

— Поттер!

— Да, сэр Фариа?

Кажется, невидимый Снейп растерялся, а потом фыркнул:

— Вы что там, роман вместо учебника читаете?

— Ага, — кивнул сам себе Гарри, развеселившись. — Хотите снять с меня баллы?

— Бесполезно, Поттер. Ваша Грейнджер помогла вам решить… те проблемы, о которых мы вчера говорили?

— Так вы для этого нас оставили?

— Собрание у директора, Поттер!

— Ага. Но она не… то есть я не… она же не Лаванда Браун.

Снейп, похоже, подавился тем, что пил, и громко закашлялся:

— Мисс Браун настолько отвратительно себя ведет, что заслужила завтра отработку?

— Ой, нет, нет! Конечно, нет.

— Тогда кого желаете видеть? Может, мисс Патил? Помню, именно с ней вы открывали Святочный бал.

— Да никого я не хочу! — вдруг разозлился Гарри. Какого черта этот невидимый Снейп навязывает ему подружек!

— И Гермиону больше не надо, ладно? Она друг, а не моя девушка. И вообще, ей другой человек нра…

Гарри прикусил язык, сообразив, что едва не выдал тайну бежевому потолку над головой.

Снейп вновь тихо хохотнул:

— Спешу вам напомнить, что я преподаю в этом котле, полном подростковых гормонов и древних традиций, почти четырнадцать лет. Не проходит года, чтобы у кого-то из учеников не тряслись руки и не туманился взгляд при виде преподавателя. Обычно это начинается аккурат после летних каникул и не имеет ничего общего со страхом и неприязнью, которую испытываете ко мне вы. Или, скажем, Лонгботтом.

— Я не боюсь вас, — прошипел Гарри.

— Некоторые, Поттер, заходят гораздо дальше простых воздыханий, и тогда это действительно становится проблемой. К счастью, ваша подруга не из таких.

«Учителя не могут этого знать», — хотел сказать Гарри. Или «не объект для увлечений, ведь это… ну, учителя… они намного старше, и ты зависишь от них, как это возможно вообще?» Но тут ему противоречила Гермиона. И вместо этого он выдавил просто:

— Ерунда какая…

— Спросите у профессора Флитвика или профессора Синистры, сколько мешков валентинок они испепеляют ежегодно. Уверяю вас, это не образное выражение.

— Да не может быть.

— Периодически и меня не минует сия чаша, — вздохнул Снейп. — Как правило, ничего нового. «Демон, похитивший душу, Байрон, сэр Рочестер, актер еще какой-то… черт, не помню. Впрочем, эти регулярно меняются в зависимости от моды. Бездонные омуты черных глаз, бархатный голос и нервные руки музыканта».

Голос уже откровенно звенел издевкой.

— Вы меня разыгрываете, — фыркнул Гарри.

— Ах, если бы…

Гарри трясся от беззвучного смеха, представляя, как толпа поклонниц осаждает Снейпа, тыча ему в лицо исписанные красные сердечки. Почему-то активней всех вперед лезла Ромильда Вейн.

— Спокойной ночи, Поттер!

— Я еще немного почитаю, интересно же, — сказал Гарри в воздух.

— В любом случае постарайтесь уснуть, уже глубокая ночь.

— Да я до конца жизни выспался, — буркнул Гарри.

— Надеюсь, ваша жизнь будет не настолько коротка, — недобро сказал Снейп, и Гарри опять показалось, что он положил телефонную трубку — так быстро и резко в комнате повисла тишина.

22 сентября

Книга полетела в стену.

— Опять про любовь, будто нельзя без нее, — возмутился Гарри, вспугнув застывшего с подносом Добби. — Чушь какая. Разве можно разлюбить, когда так любишь? Бросить все и уехать неизвестно куда с какой-то девчонкой?

Эльф растерянно дернул кончиками ушей под шапкой, напоминавшей торт, на который сел взрывопотам, и тихо кашлянул:

— Гарри Поттер, сэр, Добби принес вам… уже почти обед, сэр.

— А что там с погодой?

— Льет. Сильно.

Гарри тяжело вздохнул. Всю ночь он то засыпал, падая носом в книгу, то вновь просыпался, скользя глазами по строчкам, и совсем потерял счет времени, а потом слишком разозлился из-за нелепой концовки — один из обидчиков графа остался безнаказанным, а любовь — потерянной навсегда. Сейчас прогулка помогла бы вернуться в норму.

— Профессор Снейп велел отдать вам утренний «Пророк». Простите, его уже один раз читали. И еще он сказал: передай своему хозяину…

— Я не твой хозяин.

— Добби знает, — гордо выпрямился домовик. — Гарри Поттер — друг, но профессор Снейп сказал так и велел передать слово в слово: неуёмному и слишком впечатлительному хозяину, чтобы не смел высовывать нос из спальни. В школе комиссия из министерства, сэр. Ходят, всюду лезут, даже на кухню заглянули. Испугали бедную Винки. Добби согласен с профессором.

— Ладно, — вздохнул Гарри и нехотя развернул учебный план.

Он все еще недоумевал, зачем ему вызубривать даты всех сражений трехсотлетней войны с великанами, но представлял, как разозлится Гермиона, если он вновь не подготовит задания. В выходные на Гриммо вряд ли получится прочитать хоть главу. Идеальным было бы напиться сонного зелья прямо на пороге, выкинуть из спальни пустую раму и проспать до самого понедельника. Но, к счастью, спать не хотелось, и оставалась надежда побродить по городу. Да и Сириус мог бы составить хорошую компанию, если не будет пытаться обнять его или потрепать по голове. Гарри намазал тост джемом и развернул газету. С первой же страницы на него взглянули знакомые глаза. Сириус, скаливший зубы в широкой улыбке, был тщательно выбрит и аккуратно причесан.

«Разыскиваемый Сириус Блэк предоставил Визенгамоту доказательства, свидетельствующие о своей невиновности, — гласил заголовок. — Внеочередное заседание суда пройдет в закрытом режиме в понедельник, двадцать пятого сентября».