Вот только уже на следующий день Артемис был вынужден убедиться, что с Сириусом подобные фокусы не проходят. Он знал не одного Акио и к подобным выкрутасам был готов. Господин чернокнижников точно знал, куда смотреть и что видеть, на что обратить особенное внимание. Иногда его откровенно веселило твёрдое убеждение юноши, что он сможет перехитрить Найтгеста и поставить в неловкое положение. Сириус с улыбкой наблюдал за тем, как жрец поджимает губы, мечет на него полные ярости взгляды, готовый с минуты на минуту вцепиться в него зубами и когтями. Когда в очередной раз заклинание провалилось, Сириус вздохнул и приблизился к юноше, присел рядом с ним на стол. В библиотеке царила приятная тишина. Акио почему-то потупился. Возможно, просто был не в силах смотреть в жестокие глаза чернокнижника.
— Тебе следует сконцентрироваться, мальчик мой, — мягко проговорил Сириус, не сводя пристального взгляда со своего ученика. — И не на том, как ты меня ненавидишь за то, что я тебя раскусил, не на своих проблемах и несчастьях. Тебя неплохо учили в академии жрецов, наверняка ты помнишь, что следует освободить сознание. Или же слова ректора о твоих успехах — ложь? Сосредоточься на своих силах.
Акио дёрнул головой и вскинул злобный взгляд на мужчину, скрежетнул зубами. И, не говоря ни слова, дёрнул рукой. Над ладонью его заискрился огненный шар, застрекотал от жара. Мужчина улыбнулся.
— Гораздо лучше, мальчик, — и Сириус, не церемонясь, ласково погладил юношу по голове.
Впоследствии Артемис долго думал, отчего не отрезал бесстыжую руку. И пришёл к единственному выводу — ледяные руки Господина дарили ни с чем несравнимое удовольствие, даже если касались почти безразлично или совершенно случайно. И это чёртово «мальчик» или «мальчик мой» вместе с прикосновениями едва не заставляло Артемиса с шипением лезть на стену или хвататься за Лезвие истины, но он всё ещё терпел, хотя всего один день подходил к концу. Ярость его бурлила и клокотала, но чернокнижник, похоже, совершенно не обращал на то внимания.
— Ну что ж, судя по твоему несчастному виду, дальше тебя пытать сегодня бесполезно, — вздохнул Сириус, слезая со столешницы. Он неторопливо двинулся на выход из библиотеки, совершенно не боясь, что юноша атакует его в спину. — Потренируйся в шаре огня, как отдохнешь, мальчик мой. Но постарайся не разнести библиотеку, она мне ещё нужна.
Едва только двери за мужчиной закрылись, как Акио с рычанием метнул в них огненный шар. Тот рванулся над столом переговоров, креслами, стульями, разрастаясь в воздухе, а затем с грохотом врезался в двери. Благо, хранилище знаний чернокнижников вполне было готово и оборудовано для таких случаев: очень часто после собраний требовалось выпустить пар. И если бы артефакторы и архитекторы не поработали над защитой помещения, оно бы уже давно превратилось в руины, равно как и сам замок. Ещё несколько огненных шаров разметало по всей библиотеке, и только тогда Акио опустился в кресло, дрожа от злости. И тем не менее, стоило Сириусу уйти, как и в библиотеке, и у сердца юноши поселились необъяснимые пустота и тоска. За окном завывала метель, бросая в стёкла комья снега. Привычное зрелище успокаивало.
❃ ❃ ❃
Успело пройти несколько лет, и без привычного уже «мальчик мой» день казался прожитым зря, хоть обучение Акио и не особо сдвинулось с мёртвой точки. Он неплохо справлялся с элементарными заклятьями вроде огненных шаров и молний, но тени не желали ему подчиняться. Со временем Артемис стал задумываться над тем, что же творится в голове Господина чернокнижников. В этот день мужчина выглядел особенно задумчивым и мрачным, пусть и не забыл похвалить ученика за успехи (сомнительные, надо сказать). И в тот момент, когда юноша уже собрался с силами, чтобы поговорить с Господином чернокнижников, Чёрный замок содрогнулся от основания до вершин башен. Коридоры и залы, апартаменты и подвалы наполнились яростным горьким рёвом, какого прежде не доводилось слышать никому. Акио инстинктивно вцепился пальцами в подлокотники кресла, широко распахнув глаза от ужаса. Лишь спустя несколько мгновений он рванулся прочь из библиотеки, схватив глефу. Перед глазами замелькали сумбурные картинки: распростёртое на полу окровавленное тело Господина чернокнижников, разрушенный замок, изничтоженная фракция. Юноша бежал со всех лопаток, не разбирая дороги, пытаясь понять, что же именно случилось. А произошло одно — на Сириуса было совершено покушение. Чёрный замок любил своего Повелителя, а потому отозвался соответственно. Никто из встречных не мог сказать, что конкретно произошло и где же Найтгест сейчас, что с ним. Артемис метнулся в лазарет, не обнаружил вампира там, и только затем решился прибегнуть к способностям жреца, хотя Сириус и запретил ему, аргументируя это тем, что эти силы могут не дать развиться талантам чернокнижника. Лезвие истины замерцало, а по глади глефы пошла рябь, и то, что юноша там видел, ему совершенно не нравилось. Господина чернокнижников не было в замке. И всё же он решил рискнуть и проверить апартаменты Найтгеста. Могла ли Виолетта знать что-то о нём? А вдруг там остались следы? Но ни жены Господина чернокнижников, ни его самого в покоях не обнаружилось, и только лужа крови посреди комнаты совершенно не вписывалась в мрачную обстановку с роскошным убранством. Жрец осторожно приблизился к алым потёкам на полу, напряжённо вглядываясь в чёрные мельтешащие сгустки. Рядом валялась рукоять оружия, возможно того, которым был нанесён удар. Само лезвие рассыпалось на чёрные осколки, которые и шевелились в крови. Артемис присел на корточки и осторожно протянул руку, подцепил один из них кончиком ногтя, чтобы рассмотреть поближе. Нестерпимый холод устремился вверх по его конечности, а чёрная дрянь ввинтилась в палец, причинив нестерпимую боль. Хуже было не это: ощущение леденящей пустоты распространялось по венам, перед глазами юноши заплясали чёрные пятна. И в этот момент цепкие пальцы перехватили его руку, пережав единственным выверенным движением. Откуда и когда явился Господин чернокнижников, Акио не мог вспомнить даже сильно позже этих событий, когда страх и адреналин унялись, а сам он смог трезво мыслить. Мужчина стоял за ним, прижав к своей груди, и свободная его ладонь разместилась над ранкой. Акио ощутил, как его кровь подчиняется воле чернокнижника, и как осколок, несмотря на яростное сопротивление, ползёт в обратном направлении. Дышать было трудно, и жрец не мог бы с уверенностью сказать, что стало причиной: пустота, отравляющая кровь, или волнующая близость Сириуса, пусть и в столь неприятной ситуации. Юноша медленно запрокинул голову и поднял взгляд на сосредоточенное и строгое лицо чернокнижника, затем опустил на собственную руку. Наконец, в ладони Найтгеста образовалась сфера, внутри которой плавал и шевелил появившимися за столь короткий срок отростками осколок кинжала Пустоты. Артемис знал, что такие могут носить лишь элитные чернокнижники, но зачем им это могло понадобиться? Сириус отпустил ученика и собрал оставшиеся части кинжала в сферу, затем небрежным жестом сбросив их в колбу. Как только она оказалась плотно закупорена, осколки яростно задвигались внутри, заскреблись в стекло, но зачарованный хрусталь не поддавалася.
— Господин, — едва выдавил из себя Акио, подняв взгляд на мужчину. Он чувствовал себя неловко, ведь прибежал на подмогу, а в итоге тем, кого действительно нужно было спасать, стал он сам. Рубашка вампира была пропитана кровью на пробитом плече, но он, похоже, не обращал на то никакого внимания. — Спасибо.
О, как он ненавидел слова благодарности, какую ярость они вызывали в юном Акио! Он полагал, что, говоря их, делает себя должником, и поклялся, что навсегда искоренит их из своей речи, чтобы никогда не обязывать себя ни перед кем. Сириус перевёл на юношу задумчивый взгляд, склонил голову в медленном кивке:
— Всё в порядке, Артемис. Благодарить нет нужды. Но сегодня тебе придётся остаться у меня. Так будет лучше.
— Почему? — жрец насторожился и сощурился, отойдя от шока куда быстрее, чем Найтгест планировал.
