— Уже второй час тут шарахаешься, — недовольно заметил ученик, прижимая к себе кипу свитков. — Чего ищешь?

Рурука выпалил, как на духу, и студент, фыркнув, назвал ему нужные полки, а сам, взяв необходимую ему книгу, отправился дальше заниматься учёбой.

❃ ❃ ❃

День выдался солнечный, ясный и до невозможного утомительный. Роккэн не очень любил слишком шумные и неудержимые компании, но в этот раз решил взять быка за рога. Бывшие детдомовцы решили собраться вместе и немного расслабиться, хотя не то чтобы в их жизнях было очень много напряжения. Но кому какая разница, когда есть дармовая выпивка, закуски и кого помацать? Роккэн очень внимательно наблюдал за сим процессом, изредка осторожно пробуя на кончик языка сладкий сидр. Голова у него пошла кругом сразу же после первого «глотка», но он не останавливался, твёрдо решив сегодня всё сделать правильно. Именно поэтому он согласился на встречу, именно поэтому краем глаза наблюдал за тем, как парни запускают руки девушкам под юбки, а некоторые и вовсе другим в штаны. «Значит, можно, значит, не страшно», — отметил про себя Миррор, вяло лакая сидр и чувствуя не слишком приятное головокружение. Он хотел попросить одного из них помочь ему, показать, как следует действовать, если он хочет доставить удовольствие. Но язык почему-то не поворачивался. Стоило ему представить, что кто-то из этой пьяной ватаги прикоснётся к нему, как его начинало тошнить. И постепенно уверенность сходила на нет.

Домой он вернулся уже в ночи, тщательно рассчитав этот момент: Августа несла свою вахту в приюте, а Рурука уже должен был спать, набегавшись за день по Архивам. Но юноша всё равно удивлённо вздрогнул, когда, зайдя в дом, обнаружил горящий камин и суровую физиономию брата, сидящего в кресле. Старший Миррор выглядел так, словно прямо сейчас порвёт младшего на клочки.

— Роккэн, — сурово протянул он, поднимаясь из кресла и откладывая книгу. Вид у него был злой, растерянный и в то же время будто бы испуганный? — Где ты был, дьявол тебя дери? Уже второй час ночи, а ты шляешься незнамо где! И… — Ру потянул носом воздух, поморщился и уставился на брата совсем уж бешеными глазами. — Да ты напился!

— У миэ-ниа была цы-эль, — с трудом заворочал языком младший, зашатался и непременно бы полетел на пол, если бы Рурука его не подхватил. Собравшись с мыслями, он продолжил, уже чуть более разборчиво. — Но всё пошло не так. Ты мне поможешь?

— Окунуть тебя в бочку с холодной водой? — деланно заботливо поинтересовался Рурука, опустившись на колени и развязывая шнурки на сапогах брата. — Что за цель?

— И-идё-ом со мной, — прокряхтел Роккэн, вытаскивая ноги из обуви и опираясь на плечи брата.

Получилось скорее наоборот: Рурука вёл и поддерживал шатающееся тело, которое очень пыталось рассказать про встречу ребят, но получалась полная околесица. Когда они добрались до комнаты, Роккэн едва не засыпал на ходу, держась из последних сил. Надо было только собрать смелость в кулак и попросить брата сделать то, ради чего всё затевалось. И тогда уже море по колено, а трава может даже не пытаться расти. Плюхнувшись на кровать и откинувшись назад, юноша широко зевнул, завозился, а затем обнаружил, что заботливые руки старшего брата уже раздевают его, готовя ко сну.

— Так что, ты сделаешь это? — уже более ясным голосом с нажимом поинтересовался Роккэн, и старший брат поглядел на него без малого удивлённо. На секунду почудилось, что он даже покраснел.

— Сделаю что, Рок? Ты пьян вусмерть. Давай поговорим утром.

— Нет, сейчас, — выпалил юноша, резко обхватив Руруку ногами за бёдра и повалив на себя. — Я думал, если ты… если мы с тобой… ну, в первый раз… то потом будет не страшно. Я хотел попросить кого-нибудь из ребят, чтобы научили, но старший брат остаётся старшим братом. С тобой спокойнее, с тобой не страшно. Сделаешь это для меня? Ты же всё для меня всегда делал. А тут я даже помогать буду.

— Да что ты несёшь! — внезапно рявкнул Рурука, обожжённый стыдом и обидой. Он подался назад, высвободившись из объятий.

Следовало отчитать мелкого, объяснить, что так не делается, но от желания прикоснуться к тонкой коже губами ломило в висках. Какие на вкус его губы? Рурука судорожно выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, а брат потянул его за руку, усадив рядом с собой.

— Ты хочешь же, да? — пьяным и несколько похабным образом протянул он, почему-то уверенный, что к трезвому брату Рурука бы ни за что не прикоснулся. И оттого лишь крепче становилось желание попробовать сейчас, пока хватает смелости. — Я вот хочу. С тобой же не страшно?

— Роккэн, перестань немедленно, — старший брат покривился. Одна мысль о том, чтобы воспользоваться не совсем вменяемым состоянием юноши, вызывала у него отвращение. Ведь он-то в свою очередь думал, что это бред пьяного подростка, решившего попробовать что-то новенькое. Когда же брат потянулся к нему, намереваясь поцеловать, Рурука уклонился и резким движением уложил его поперёк колен. Раз. Звонкий шлепок раскрытой ладонью пришёлся по бёдрам. — Я что тебе сказал? Прекрати немедленно.

Роккэн пискнул, когда получил ещё один увесистый удар по заднице, попытался уползти, но брат держал крепко, уверенный, что сможет вбить мозги обратно из пятой точки в голову. И тем труднее было сдерживать себя. Голые ягодицы покраснели от смачных увесистых шлепков, а тонкая гибкая спина с виднеющимися позвонками и рёбрами так и выгибалась. В комнате стало жарковато, удары ослабли, замедлились. Они напоминали уже скорее ласку, почти поглаживания. Ладонь Руруки легла на упругое тяжёлое полукружье, огладила, пальцы слегка сжались. Брат на его коленях расслабился, растёкся, едва не мурлыкая и прикрывая глаза. Сквозь дрёму он чувствовал, как старший Миррор вдумчиво тискает и мнёт его ягодицы, похоже, напрочь забыв о том, что собирался сделать изначально.

Воспитательная беседа удалась… так себе.

❃ ❃ ❃

Утро началось для младшего Миррора почти что ужасно: похмелье истязало болью его голову, а тошнотой и тяжестью живот. Он не мог даже оторваться от подушки, веки не хотели подниматься, а ко всему прочему страшно хотелось пить. Если бы только он знал, что последствия пьянки будут так тяжелы, он бы даже не думал в ту сторону. И для себя принял решение, что никогда больше не прикоснётся к такой несусветной гадости. Но хуже всего было не это. Отрывки воспоминаний о триумфальном возвращении домой стали посещать его быстрее, чем он хотел бы. Стало невозможно стыдно и вместе с тем обидно. Стало быть ему только казалось, что брат раньше внимательно и ласково смотрел на него, что было в его заботе нечто помимо желания позаботиться о младшем брате. Роккэн тихо застонал в подушку и тут же возмущённо вскрикнул, когда ему по заднице пришёлся сильный шлепок.

— Скажи спасибо, что Августа на этой неделе в приюте и не видела тебя, — раздался голос брата над ним. Роккэну послышалась в нём и наигранная строгость, и улыбка. — Ну что, больше не будешь пытаться по пьяни лезть мне в штаны?

— По пьяни — не буду, — просипел юноша, вздрогнув от очередного шлепка. Что-то ему подсказывало, что брат не так уж и злится за его выходку.

Он попытался обернуться, чтобы взглянуть на Руруку, но обнаружил, что плотно прижат к кровати, а сверху давит приятная тёплая тяжесть поджарого тела. Первый аккуратный поцелуй на пробу коснулся плеча, и табун мурашек в панике разбежался по телу, вызывая нестерпимую дрожь. Второй поцелуй выше и дальше по плечу, ближе к шее, третий, четвёртый, совсем рядом с ухом, и отголосок дыхания лёгким теплом обдающий кожу. Роккэн чувствовал, как бешено колотится его собственное сердце, чувствовал вторящий ему ритм в груди брата, тесно прижавшегося к нему. Прикосновения пальцев и ладоней к бокам и бёдрам заставляли мысли спешно ретироваться прочь. Юноша был уверен, что с Рурукой не будет страшно, что горячо любимый брат не обидит, не сделает дурного. Он чуть повернул голову, приоткрыл мутные глаза и поймал ответный прямой взгляд. Расширившиеся зрачки, блестящая пелена волнения и страсти среди гладкого спокойствия светлых глаз. Старший брат подался вперёд, прошёлся поцелуями от виска Роккэна ниже, по уголку глаза, скуле, щеке, пока не коснулся приоткрытых влажных губ. Руки старшего Миррора скользнули под тело брата, огладили живот и грудь, остановились на ней, принимаясь ласкать. Они оба дрожали в волнительном предвкушении, прижимаясь друг к другу, спешно и не слишком умело целуя. И чем дальше, тем яснее понимал Рурука: книги бы не рассказали ему и сотой части того, что может поведать ему распалённое тело Роккэна. Отстранившись, он мягко перевернул юношу на спину, вновь склонился, припадая к губам, сминая их и едва ощутимо покусывая. Спина взмокла от напряжения, и скользящие по ней ладони брата вызывали волны дрожи. Да, вот так, по лопаткам, кончиками пальцев, ладонями по бокам и талии, слегка надавливая. Невозможно было думать о чём-то, когда это стройное безобразие со стоном прогибалось навстречу поцелуям, ласкающим шею и грудь. Раскалённый воздух стискивал грудь стальным кольцом, когда слуха касались протяжные, едва не просящие стоны Роккэна. Хотелось коснуться абсолютно везде, обласкать, поцеловать, прикусить, и Рурука разрывался, обводя ладонями подрагивающий живот, бёдра, касаясь губами впадинки пупка. Толкнулся в неё языком, слегка прикусил, с особым блаженством чувствуя ладони на собственной макушке.