Гиозо прожил долгую жизнь, и на момент окончания войны ему сравнялось почти восемьсот лет, однако ни наследников, ни жены у него не было. Другие представители семьи смотрели на старшего лорда с молчаливым ожиданием и укоризной: такой вояка вполне мог забыть о себе, уйдя с головой в войну, которой жил и бредил. Но упускать титул лорда ему не хотелось, в конце концов, это открывало перед ним многие двери и дарило немало привилегий. Сорок восемь лет Гиозо провёл в особняке семьи, далеко на севере Саурэ, за Бурным морем, впадавшим в Океан смерти. Эта позиция казалась многим слишком рискованной: очень часто случались наводнения, а гоблины не гнушались время от времени пробовать стены их замка на зуб, перебираясь и на кораблях, и по подземным переходам.
— Если вас возьмут в осаду, на помощь к вам придут не скоро, — силился вразумить упрямцев Артемис Акио Первый, но к его словам гордецы не вздумали прислушаться ни в один из его многочисленных визитов. Чем там было намазано Повелителю жрецов, никто не мог бы сказать с абсолютной уверенностью. — Когда-нибудь вы пожалеете о том, что засели на этом острове, запомните мои слова.
Жили Орты обособленно, держась в стороне от всего, что кипело на материке, но всегда один или два чернокнижника покидали родной дом на несколько лет, ища для себя развлечений и жизни. Семейство редко жило порознь, и часто гонцы и слуги отправлялись на кораблях на соседние острова-города и материк за припасами и новостями.
Гиозо же держал оборону от своих родственников: те настаивали на том, чтобы он наконец занялся семьёй, обзавёлся наследниками и не вынуждал младших братьев и сестёр, дядей и тёток, вызывать его на поединок за право обладания титулом лорда. Царящий в Талиарене мир не давал надежду или шанс сбежать на поле боя и перестать выслушивать ежедневные лекции о благе династии. В конце концов, он согласился, что подыщет себе супругу, с одним лишь условием — ни один из них не будет вмешиваться в его выбор. Никто и не подумал возразить, полагая, что у Гиозо есть какая-то тайная зазноба, раз уж он всё же сдал на попятный. И, скорее всего, кто-то из не менее знатного и дворянского рода, что могло бы укрепить положение Ортов. Каково же было их удивление, когда, отлучившись почти на год, он вернулся в родовое поместье с юной ещё совсем девчушкой. Маленькая, хрупкая, рядом с плечистым и статным воином она смотрелась сущим ребёнком. А её одежда? Простое крестьянское платье, сама босая, смуглая от работы в поле.
— Ты кого приволок?! — бушевала младшая сестра Гиозо, Зепфинохор, едва не меча гром и молнии, вовсе не стесняясь присутствия избранницы брата. — Что это за шавка подворотная, я тебя спрашиваю?! Да если об этом узнают, нас на смех поднимут! Немедленно утопи её, закопай, сбрось в колодец. Делай что угодно, но лишь бы её не было в нашем поместье!
— Молчи, женщина, — сурово приказал Гиозо, уложив ладонь невесте на плечо. — Дита станет моей женой, хочешь ты этого или нет.
— Ненадолго, — прошипела чернокнижница и пулей вылетела из поместья, так, что плащ её с громким шелестом взвился и опал.
Девочка смотрела на Орта огромными глазами, не смея проронить ни слова. Она не сказала ему ничего с того самого момента, как он вошёл в дом её семьи и заявил, что желает на ней жениться. Родители пытались воспротивиться, но он кинул на стол увесистый кошель, а с деньгами у них всегда было слишком туго, чтобы отказываться от подобного. Дита запомнила, как мать и отец опустили взгляды, выбирая между её счастьем и возможностью не умирать от голода ближайшие несколько лет, а то и зажить счастливо, изыскав способ приумножить дар чернокнижника.
— Позвольте нам поговорить с дочерью, лорд, — низко поклонилась мать девушки, и Орт вышел из дома, но они понимали, что он стоит у дверей и ждёт. — Дита, милая…
— Я не пойду с ним! — закричала она, с ужасом воззрившись на родителей. — Мама, папа, пожалуйста! Не делайте этого!
— Он наш лорд, — тихо забормотал отец, уже седеющий сухой мужчина, подслеповатый и не слишком внятно говорящий. — Мы не можем отказать ему.
— Вы нет, а я могу. — упорствовала Дита, сжимая кулаки. Слёзы обиды потекли по её щекам. — У меня уже есть жених.
— Забудь ты про этого треклятого Миррора! — возмутилась её мать, шагнув к дочери и тряхнув за плечи. — Как ты не понимаешь, дура ты пустоголовая? Рядом с господином Ортом ты будешь сытой, одетой, со всем, чего только пожелаешь! А этот простофиля–охотник что тебе предложить может?
— Мэкья любит меня, в отличие от этого старикана напыщенного! — в сердцах бросила девушка, насупившись и глядя на мать исподлобья. — Ты сама говорила, что лучше человека мне не найти. А теперь что?
— По сравнению с лордом? Не смеши меня, дорогая. Тебе следует отправиться с ним.
— Никуда я не пойду.
Она рванулась из рук матери, толкнула дверь и уже собралась убежать прочь, чтобы вдоволь наплакаться, но налетела на чернокнижника. Он стоял в дверном проёме и не сводил с неё взгляда. Маленькая, тонкая и вздорная, она пленила его сердце с первого взгляда, и отпускать её Гиозо не собирался. Мужчина не выглядел старым, даже не был «в возрасте», хоть и прожил почти тысячу лет. Но пусть лицо его было преисполнено благородной стати аристократа, в глазах тёмного мага девушка видела лишь мрак и ничего кроме него. Ледяной ужас сковал её тело, в горле пересохло. Она помнила, как он взял её за руку и повёл к своему скакуну, как подсадил в седло и забрался следом, а затем тронул поводья. Помнила, что выглянула из-за его плеча, глядя на стремительно удаляющееся село, что увидела вышедшего из леса с дичью на плече возлюбленного. Ей было страшно.
Но против ожиданий ничего ужасного Гиозо с ней не делал в первое время. Едва только ей исполнилось сто лет, то есть, девушка стала совершеннолетней, они обвенчались. И после этого тихая жизнь «леди» перестала казаться ей сносной. До того они с Гиозо жили не то что в разных комнатах, но и в разных частях поместья. Каждый день её начинался с того, что приходили слуги, помогали ей принять ванну и одеться, затем сопровождали её на завтрак, где уже дожидался Гиозо. Первое время Дита даже не думала отвечать на его вопросы или прислушиваться к рассказам, злая на весь мир, тоскующая об оставленной жизни. Затем они отправлялись в объезд по острову, проводили несколько часов на побережье и возвращались. Гиозо начал учить её элементарным вещам: грамоте, географии, истории, потому как к собственному неудовольствию обнаружил, что фермерская дочь совершенно необразованная. К тому моменту, как они стали законными мужем и женой, Дита свободно могла прочитать почти с два десятка книг в библиотеке, что для неё было вполне себе достижением. А после этого началось то, из-за чего девушка возненавидела Гиозо всем сердцем.
Наследник. Всё время, что она проводила в поместье, она слышала, как Орты перешёптываются за её спиной, чувствовала косые взгляды и всеобщую ненависть.
— Подумать только, схватил первую попавшуюся девчонку, которая плохо лежала, — кривил нос младший и последний в очереди наследования Орт, манерно поджимая губы. — Даже шлюха из борделя не была бы таким оскорблением для нашей семьи, как эта грязная крестьянка.
Если подобное слышал Гиозо, неминуемо случался скандал: свою жену, в противовес ей самой, он любил, а потому подобные высказывания не спускал с рук. И всё же прекрасно понимал, что без наследника его титул обязательно кто-нибудь заберёт, а этого ему не хотелось. Но оказалось, что всё не так уж и просто. В первую брачную ночь девчушка расцарапала ему всё лицо, спину и грудь, визжала и вырывалась, не желая ложиться под ненавистного мужчину. В последующие разы он предпочитал максимально ограничивать её свободу, чтобы не остаться ненароком без глаз. Дита терпела и сносила всё это, выискивая пути к спасению, возможность сбежать прочь от мужа и его безумного семейства. Но время шло, а заветный ребёнок всё никак не желал радовать их своим появлением. И Дита даже расслабилась, подшучивая над Гиозо:
