Он миновал здание и оказался на площадке, где раньше, похоже, проводили погрузку товара. Здесь Дикая охота и настигла его.
Сначала он услышал шум, оглушительно громкий после недавней тишины, проникающий в кровь ледяным ужасом. Но так ведь и было задумано! Этот вой и устрашение – тоже часть атаки. Лошадиное ржание, собачий лай, крики десятков голосов – здесь было все. Эти существа были настоящей охотой, загоняющей свою жертву туда, где им проще будет убить ее.
Подняв голову, Цезарь увидел их на крыше одного из зданий. Сложно было оценить, сколько охотников там собралось, они были толпой и, по-своему, единым целым. Всадники в тяжелых доспехах, сжимающие в руках окровавленное оружие, покрытые пеной кони и обозленные псы, готовые подчиниться любому приказу своих хозяев.
Все они уже умерли, и смерть оставила на них свой отпечаток, окончательно лишив страха. К Дикой охоте присоединялись души воинов, погибших в кровавых сражениях. Их ярость была настолько велика, что не позволила им обрести покой даже после смерти. Они присоединялись к чему-то большему, чем они сами, к великому множеству, способному на убийство. Вот поэтому Дикую охоту в кластерных мирах считали одним из проявлений коллективного разума.
Дикую охоту невозможно убить, только сдержать или поймать. Вот в чем подвох, вот почему этих созданий, способных только на разрушение, так и не казнили. Им покровительствовала сама смерть! Разумным нелюдям только и оставалось, что запереть их в Пургаториуме, откуда они благополучно сбежали благодаря Плутону.
Их даже сдерживать мог не каждый, их тела были лишь условно материальными. За эту ошибку отряд полицейских и поплатился жизнью, однако Цезарь не собирался разделять их судьбу.
По правде говоря, клан Инанис был не лучшим соперником для Дикой охоты – тут гораздо лучше подошел бы клан Мортем с их способностью управлять смертью. Многие маги Инанис, те, что послабее, не пережили бы встречу с подобным противником. Однако Цезарь не боялся, он был из правящей семьи, его способности существовали на ином уровне. Если его что и смущало, так это то, что придется использовать свою полную силу во внешнем мире. Такой шум поднимется! Но у него было на это официальное разрешение, а все объяснения и защиту тайны кластерных миров он оставил нелюдям. Должны же и они быть полезны!
Дикая охота недолго наблюдала за ним, эти твари никогда не отличались терпением. Сообразив, что эта жертва не поддается их воздействию и не собирается убегать, они напали.
Они лавиной соскользнули с крыши и направились к нему. Их псы и кони бежали по воздуху так, как бежали бы по земле. Целая свора – на одного человека.
Хотя… не человека, в этом и был подвох.
Он подпустил их поближе, и они закружились вокруг него, разъяренные, уже мертвые и желающие только смерти, пугающие в свете полной луны. Они старались дотянуться до него мечами, боевыми секирами и копьями, их кони хотели раздробить ему голову копытами, их псы – загрызть его, как они уже загрызли нелюдей. Цезарь наблюдал за всем этим внимательно, но без страха. Он умел отстраняться от эмоций во время боя и не думать о том, сильнее противник или слабее. Это, конечно, важно, но когда бой уже начался и от него не уйти, некоторые мысли совсем не кстати.
Глубокий вдох, выдох – и он готов ко всему. Цезарь призвал на помощь пламя, и не только потому, что управление этим элементом давалось ему лучше всего. Огонь – особая сила, существующая сразу в нескольких магических плоскостях. Недаром он веками внушал страх человечеству, но он же становился символом очищения. Огонь бывает разным, и тот, который призвал Цезарь, не был обычной плазмой.
Дикая стая, уже отвыкшая от боли, шокировано взвыла. Они обнаружили, что они, оказывается, тоже уязвимы – а тому, кто привык к несокрушимости, тяжело смириться с этим открытием. Выли их псы, метались их кони, и сами они кричали уже не для запугивания жертвы, а просто потому, что не могли не кричать.
Такой была их плата за нападение на мага из первой ветви клана Инанис.
– Сюрприз, недоноски, – ухмыльнулся Цезарь. – Что, огонек жжется?
Он все равно не мог их убить – но они-то этого не знали! Они были поражены тем, что почувствовали. Возможно, последний раз они сталкивались с болью, когда их ловили, чтобы отправить в Пургаториум, иначе и быть не могло. Поэтому теперь боль у них была связана с высшей силой, с пленением, с врагом, которого они не могут одолеть.
Поэтому, обожженная, Дикая охота метнулась прочь. Вся эта свора бежала от одного-единственного мага! Но бежала не в портал, как следовало бы, а в сторону темных зданий. Они все равно оставались во внешнем мире.
– Да чтоб вас… – проворчал Цезарь себе под нос.
Он никак не мог понять, что происходит. Что удерживает Дикую охоту именно здесь? Почему именно это место – при всей безграничности внешнего мира? Чего они добиваются? Раньше они никогда не озадачивались сложными планами, просто носились по воздуху и убивали всех, кто под руку подвернется. С чего вдруг такие перемены?
Цезарь и не надеялся угадать, он просто продолжил осмотр. Его миссия была не завершена, раз Дикая охота еще оставалась здесь, да и бросить близнецов он не мог. Он пока не устал и не пострадал, у него не было причин уходить.
Снова оказавшись между зданиями, он увидел новых мертвых полицейских. Двое из троих были, вне всяких сомнений, убиты Дикой охотой. Но третий… Этому бедняге особенно досталось. Похоже, это был молодой ведьмак, судя по остаткам энергии, которые Цезарь чувствовал на трупе. И с него просто сняли кожу! Полностью, ошкурили, как зверька, и бросили здесь… Это сделала не Дикая охота, однозначно, это не их метод, да и не способны они на такое, даже если очень захотят. Но кто тогда?
– Помогите…
Голос, хриплый, уставший, звучал достаточно громко, чтобы не остаться незамеченным. Похоже, тот, кто звал на помощь, был серьезно ранен, но сознание так и не потерял. Голос доносился из-за поворота, и Цезарь поспешил туда.
Один из полицейских и правда был жив. Этот тоже был ведьмаком, и ему здорово досталось – его форма была насквозь пропитана кровью, как и длинные светлые волосы, хотя никаких ран Цезарь разглядеть не мог, мешал полумрак, рассеянный только светом луны. Полицейский полусидел у стены с закрытыми глазами, у него не осталось сил даже посмотреть на своего возможного спасителя – или палача.
– Прошу, помогите мне, – прошептал он. – Эти твари… они повсюду… Нас никто не предупреждал! Нужно уйти, сейчас же…
Однако Цезарь не спешил выполнить его просьбу. Он так и стоял у поворота, внимательно разглядывая собеседника. А ведь если задуматься, этот ведьмак не просто похож на того мертвеца, а очень похож! Тот же рост, то же телосложение… При том, что ведьмаки – не самый распространенный вид нелюдей в полиции. Бывают ли такие совпадения? Что, близнецы служить пошли?
Но в версию с близнецами поверить не получалось. Поэтому Цезарь без лишних слов направил на полицейского поток белого пламени.
А ведьмак, только что казавшийся ослабевшим и умирающим, с поразительной скоростью сорвался с места, так, что его даже магический огонь не успел задеть. Доля секунды – и вот он уже стоит метрах в десяти от Цезаря, причем стоит уверенно, ухмыляется!
– На чем я прокололся? – только и спросил он.
– Недостаточно далеко отошел от трупа, – равнодушно пояснил Цезарь. – Вас слишком легко сравнить.
– Легко тому, у кого мозги есть. Я надеялся, что у тебя не будет.
– Ты ведь Осирис, не так ли?
Им до сих пор не были известны все возможности великих чудовищ, но многое они знали, и эту свою способность Осирис уже не раз проявлял, оставляя после себя изуродованные тела. Он мог точно скопировать внешность любого живого существа – но лишь убив его. Он забирал у жертвы кожу, а с кожей все умения. Цезарь не был уверен насчет знаний и памяти, однако это было уже не так важно. Люди верят тому, что видят. Осирис хорошо это усвоил.
Теперь колдун пытался понять, что ему делать дальше. Никто не предупреждал его, что здесь будет чудовище, потому что никто об этом не знал. Да и не удивительно: даже сейчас, стоя перед Осирисом, Цезарь не чувствовал его силу. Чудовище намеренно избегало использования сложной магии, чтобы не привлечь к себе внимание. А это на него не похоже: он и ему подобные любят славу, они не скрывают свои убийства, они гордятся этим! Осирис может вести себя так только по одной причине: он устроил ловушку.
