— Секретные материалы, Моника Рейс.
Уильям замер. Он слышал этот голос раньше.
***
Специальный агент Моника Рейс опаздывала к врачу и собиралась покинуть офис, когда зазвонил телефон. Ее напарник, Джон Доггетт, уже ушел, и она осталась одна. Несмотря на то, что была суббота, Скиннер вызвал их к себе, чтобы прояснить несколько вопросов касательно последнего расследования. Моника с трудом уговорила доктора принять ее в выходной, ведь будни всегда были забиты работой под завязку, и у нее никак не получилось выкроить минутку для похода к врачу.
Ее первым порывом было не обращать внимания и уйти — пусть сработает автоответчик, но после семи лет работы в Секретных материалах у агента Рейс развилось то, что ее предшественники называли «каким-то предчувствием». Если честно, то и до назначения в этот отдел ее интуиция работала так, что не придерешься, — даже до мистики доходило. И сейчас внутренний голос вовсю уговаривал Монику ответить на звонок.
Агент Рейс подняла трубку за секунду до того, как включился автоответчик, и представилась. Сначала на линии повисла тишина.
— Алло? — переспросила Моника и приготовилась нажать кнопку отслеживания звонка. Может, кто-то просто ошибся номером. Но в этот момент ей ответил тонкий голосок. Голос ребенка.
— Ммм… Алло? Агент Рейс? — Говорил маленький мальчик. Как это понимать?
— Прости, — сказала она, — ты, наверное, ошибся номером.
— Нет, — послышался уверенный ответ. — Я надеялся, что смогу поговорить либо с вами, либо с Джоном Доггеттом. Пожалуйста, не вешайте трубку. Это очень важно. И это не розыгрыш, честное слово.
Моника была заинтригована. Она сразу поняла, что ребенок, по-видимому, умен не по годам. Кто знает? Возможно, он и правда звонит не просто так.
— Чем я могу тебе помочь?
Уильям облегченно перевел дух. Голос женщины показался ему очень дружелюбным. Может, хотя бы тут на него не станут огрызаться?
— Это прозвучит немного странно, но я ищу свою родственницу, — сказал он.
Моника улыбнулась.
— Ну, вообще-то мы здесь занимаемся другими вещами. Соединить тебя с отделом по поиску пропавших людей? Или мне поговорить с твоими родителями? Позови их.
Уильям продолжил:
— Нет, мэм, никто не пропал. Она раньше работала в этом отделе. Я надеялся, что или вы, или мистер Доггетт с ней встречались и вспомните ее имя. Дана Скалли.
Моника мгновенно насторожилась.
— Ты ищешь Дану Скалли?
Уильям ответил:
— Да, мэм. Думаю, она моя родственница, и…
— Это невозможно, молодой человек, — перебила его Моника. — Все родственники Даны Скалли знают, что ее бесполезно искать по этому номеру и что я понятия не имею, где она и как ее найти. Более того: я лично знаю всех ее родственников и тебя среди них не припоминаю. А теперь отвечай, кто ты такой и зачем на самом деле звонишь?
Уильям был в отчаянии. Почему все так реагировали, когда он спрашивал про Дану Скалли? Что она такого сделала? От мальчика не ускользнул тот факт, что агент Рейс говорила о Дане Скалли в настоящем времени. Значит, она жива! И агент Рейс об этом знает! Но как ее разговорить? Уилл сглотнул и ответил:
— Меня зовут Уильям Ван де Камп. Я понимаю, что это странно, но мне кажется, она…
Моника вновь перебила мальчика.
— Уильям? Тебя зовут Уильям? — В ее голосе звучали нотки недоверия и страха.
— Да, мэм, — ответил он неуверенно. — Меня усыновили, и я думаю, что она моя настоящая мать. Видите ли…
Моника снова не дала ему договорить.
— Уильям, слушай меня, и слушай внимательно. Если ты и правда тот, за кого себя выдаешь, то не понимаешь, во что ввязался.
Уильям замер. Ввязался? Никуда он не ввязывался! Агент Рейс как будто бы не злилась, скорее была напугана. Из-за него? Но почему?
В это время Моника пребывала в полной растерянности и не знала, что и думать. Неужели это в самом деле Уильям? Сын Даны Скалли? Возможно, ведь он сейчас примерно того же возраста, что и этот мальчонка. Но как, черт побери, ему удалось откопать имя Даны и номер Секретных материалов? Хотя чему тут удивляться, если подумать… Учитывая, кем были его родители, этого следовало ожидать. Но в семь лет?.. В любом случае, главное сейчас не это. Как бы ни хотелось ей расспросить его поподробнее, Моника не могла так рисковать. Его надо остановить.
— Уильям, слушай меня внимательно, повторять я не стану. Немедленно повесь трубку и больше никогда сюда не звони, ясно?
Уильям был как громом поражен.
— Но почему? Я не хотел вас разозлить, мне просто любопытно, честное слово!
Моника ответила:
— Конечно, все это нелегко принять, но Даны здесь больше нет, и уже давно. Я не знаю, где она. Кроме того, если кто-то отследит этот звонок, ты можешь оказаться в опасности. Просто повесь трубку. Если я положу ее первой, линия останется открытой, и тебя все равно найдут. Ты должен прервать разговор сам. Этот телефон совершенно точно прослушивается.
— Зачем кому-то знать, где я? Я же ничего плохого не сделал, так? — спросил Уильям.
Моника начинала паниковать. Если она немедленно не заставит мальчишку положить трубку, то все жертвы, которые Дана принесла ради безопасности своего сына, окажутся напрасными. Вот только как объяснить это мальчику, да еще в двух словах?
— Да, Дана твоя мать, если ты и правда тот самый Уильям. Пока она была агентом, они с твоим отцом засадили очень много плохих парней за решетку. А у этих негодяев были друзья. И эти друзья так разозлились на твоих родителей, что стали охотиться за тобой. Твоей маме пришлось тебя отдать, чтобы ты был в безопасности. Но у кое-каких плохих ребят есть свои уши в ФБР. Им платят, чтобы они прослушивали разговоры вроде этого. Нельзя допустить, чтобы тебя нашли. Прости, что пугаю, но это правда.
Моника перевела дыхание и продолжила:
— Извини, малыш, мне очень жаль. Представляю, через что тебе пришлось пройти, чтобы так много узнать про свою семью, но пора остановиться. Сейчас ты жив и здоров, и твои родители тоже. Они стольким пожертвовали ради твоего благополучия, и, пожалуйста, не своди их усилия на «нет». Повесь трубку СЕЙЧАС ЖЕ!
У Уильяма было ощущение, что он только что сорвал джекпот, но весь выигрыш у него отняли в ту же секунду. Значит, агент Рейс знала ОБОИХ его родителей? Да она просто кладезь информации! Но неужели это правда? Кто-то хотел его убить?
— Хорошо, спасибо, и до свидания, — попрощался Уилл.
— Будь осторожнее, малыш, — сказала Моника и, убедившись, что мальчик повесил трубку, положила ее сама. Только спустя пару минут она, очнувшись, принялась ходить по офису и бездумно перекладывать вещи с места на место, напрочь забыв про поход к врачу. Теперь есть более неотложные дела. Поддавшись внезапному порыву, Моника нажала кнопку повтора звонка.
И услышала три гудка, а потом — женский голос:
— Алло, это Диана. Алло?
Моника повесила трубку.
Черт, значит, звонок ничего не стоит отследить. Она выбежала из офиса, намереваясь отыскать Джона. Надо обязательно все ему рассказать. Их крестнику, которого они не видели шесть лет, может грозить нешуточная опасность.
В то же самое время Уильям так и сидел на полу, не делая попыток подняться, и глядел в пустоту остекленевшим взором. Что же теперь делать? Ну, а Джошуа вообще был сам не свой от страха. Зазвонил телефон и у обоих душа ушла в пятки. Холодея от ужаса, мальчики ждали, когда мама Джошуа поднимет трубку. Закончив разговор, Диана небрежно обронила, что кто-то ошибся номером, и мальчики с облечением выдохнули.
— Все, чувак, с меня хватит! Ну мы и попали! Если всю мою семью ночью перережут какие-нибудь Сопрано, так и знай — это твоя вина! Слушай, я и рад бы тебе помочь с поиском родителей, но сам подумай: они секретные агенты, которые вляпались в какую-то жуткую историю и вынуждены были тебя отдать, чтобы уберечь тебя от бандитов. Та леди сама работает в ФБР, и то испугалась. Уж если она боится, можешь себе представить, как у меня поджилки трясутся! Что я маме скажу, когда сюда заявятся федералы и всех нас арестуют?
