========== Часть первая ==========
Бум! Отзвук удара бейсбольной биты отразился эхом в чистом свежем воздухе. Контуры мяча вырисовывались на фоне ясного неба. Стоял апрель, в воздухе чувствовалась весна, но, как и везде в северной части Среднего Запада, после заката все равно холодало. Дети на поле неотрывно следили за мячом, который вот-вот должен был удариться о пыльную землю, и только отбивший его мальчик без оглядки бежал к первой базе. Несмотря на довольно высокий для семилетнего рост, он все равно оставался самым младшим в команде. Тренер неохотно принял его в запасной состав и разрешил сегодня выйти на замену.
Уильям Ван де Камп добежал до первой базы как раз вовремя, чтобы увидеть, как мяч приземляется аккурат в том самом месте, где должна была проходить линия аутфилда (1), будь она еще видна на высохшей траве. Подул легкий полуденный ветерок, и мальчик, прищурив голубые глаза, смахнул упавшую на лицо прядь ярко-рыжих волос.
— Аут! — закричал питчер Джимми Хендерсон.
В их маленьком городке семья Джимми считалась самой богатой: его отцу принадлежал автомобильный бизнес, а старший брат Робби играл на позиции квотербека в футбольной команде старшей школы. И отец, и сыновья славились своим отвратительным характером.
— Нет, не аут! — выкрикнул Уильям в ответ. — Он не вылетел!
Джимми обернулся и смерил взглядом мальчишку на первой базе — своего одноклассника. Джимми было десять, а Уильяму семь — его единственного приняли в четвертый класс в столь юном возрасте. В первую же неделю школьные учителя позвонили Ван де Кампам, родителям Уильяма, и сказали, что он, должно быть, умственно отсталый, потому что вечно витает в облаках и не проявляет никакого интереса к учебе, к полному ужасу Нэнси Ван де Камп, которая всегда подозревала, что с Уильямом что-то не так. Через неделю преподаватели перезвонили и сказали, что Уильяму, наверное, стоит пропустить первый класс да, пожалуй, и второй тоже, а может, и вообще всю начальную школу, потому что материал первых четырех классов он уже освоил несколько лет назад и, кроме того, продемонстрировал необычайные результаты на тестировании.
После этого разговора Боб Ван де Камп преисполнился гордости за сына, чего нельзя было сказать о Нэнси. Она настаивала на том, что Уильяму нужно нормальное общение, и хотела, чтобы он учился с детьми своего возраста. Учителя утверждали, что Уильяму просто-напросто будет скучно в первом классе, но наконец удалось достичь компромисса — мальчик сразу пойдет в четвертый. Джимми Хендерсон недолюбливал Уильяма за то, что тот, несмотря на юный возраст, учился значительно лучшего него и вообще казался каким-то необычным во всех отношениях. Никто не мог сказать, в чем именно эта необычность заключается, но определение среднестатистического ребенка к Уильяму определенно не подходило.
Джимми кинулся к первой базе и швырнул в Уильяма перчаткой. Мальчик собрался с духом, понимая, что его сейчас поколотят, но в душе закипал гнев: ему начинала надоедать необходимость подчиняться этому напыщенному хвастуну, который, может, и превосходил Уильяма силой, но уж точно не умом.
— Ну хватит, Джимми, оставь его в покое! — выкрикнул из аутфилда Джошуа — пожалуй, единственный ребенок в городе, которого Уильям считал своим другом. Джимми и ухом не повел, продолжая наступать на Уильяма.
— Что ты там сказал, молокосос? — прорычал он. — Какие проблемы?
Уильям снова почувствовал вспышку гнева. Не будь он таким маленьким, то врезал бы как следует этому придурку. Вдруг, ни с того ни с сего забытая на земле перчатка взмыла в воздух, как будто ее кто-то вытолкнул из-под земли, и ударила Джимми прямо в солнечное сплетение, сбив хулигана с ног. Глаза Джимми удивленно распахнулись, он согнулся пополам и начал кататься по земле. Уильям в ужасе отступил на несколько шагов. Что произошло? Ребята на поле затихли. Никто не понял, что случилось: почти все уже ушли со стадиона и толком ничего не видели. Если бы Джимми и Уильям не стояли так далеко друг от друга, то можно было бы подумать, что паренек просто угодил своему обидчику в живот.
Неожиданно раздался гудок школьного автобуса: пришло время ехать домой. Уильям, развернувшись, побежал к остановке, и все остальные последовали за ним. Мальчик понимал, что после этой стычки лучше не оставаться там, где тебя легко могут поймать и побить. Самое лучшее место — прямо за водителем, у всех на виду. Уж здесь-то к нему точно не сунутся. Еще один хороший вариант — самый дальний ряд, где никто не сможет подобраться к нему сзади. Уильям выбрал место за водительским сиденьем. Джимми и его приятели бросили на него странный насмешливый взгляд и уселись позади. Уильям отвернулся, и в это время Джошуа проскользнул на соседнее место.
— Слушай, как ты это сделал, а? — спросил он.
— Что? — спросил Уильям и покраснел.
— Сам знаешь, что. Чтобы перчатка взлетела и вздрючила Джимми? Я уж думал, он сейчас из тебя отбивную сделает.
Джошуа смотрел на Уильяма, ожидая ответа.
Уильям поерзал на сидении. Он ненавидел такие вопросы.
— Ничего я не делал. Не знаю.
Между прочим, это чистая правда. Уильям осознавал, что отличался от остальных людей даже сильнее, чем они подозревали. Помимо неординарного ума, он обладал фотографической памятью, поэтому все контрольные решал, как орешки щелкал. Но дело было даже не в том, что он много знал, а в том, что многое понимал. В нем с младенчества присутствовала какая-то загадочная осведомленность обо всем, что происходит вокруг. Благодаря своей почти стопроцентной памяти, Уильям, приложив некоторые усилия, мог даже вспомнить себя лежащим в кроватке.
Но на этом странности не заканчивались. Иногда, когда Уильям бывал сильно огорчен (что случалось редко), происходили удивительные вещи. Однажды, когда поделка, которую Уильям мастерил несколько часов кряду, вдруг развалилась на части, в сарае треснуло стекло. В другой раз, год назад, когда ему не разрешили поехать на ярмарку, со стены рухнула картина. Иной раз он улавливал отзвуки чужих мыслей: это походило на неясный шорох, вроде шепота ветра, но если Уильям прислушивался, то мог расслышать их более явственно. Он часто заканчивал предложения за других и всегда знал, где сейчас родители — на ферме или где-то еще. А иногда даже «видел», что они делают.
Уильям никогда никому не рассказывал об этом, потому что большинство людей и так смотрели на него искоса. Но родители были в курсе. Нэнси знала, что он не такой, как все. И Боб, наверное, тоже, хотя никогда бы в этом не признался.
Уильям не помнил, чтобы когда-нибудь называл своих родителей мамой и папой. Им, конечно, это не нравилось, да и ему самому тоже. Они постоянно твердили сыну, чтобы он называл их, как положено, но Уильям так и не смог заставить себя выговорить эти слова. Непонятно почему, но они не ложились на язык. Пусть будут Бобом и Нэнси, все равно все остальные их так называют. Кроме того, если в толпе крикнуть «мама» или «папа», никто не обернется. Проще называть их по именам.
Родители все равно стояли на своем, и Уильям решил эту проблему, перестав обращаться к ним вообще: он просто задавал вопросы или рассказывал что-нибудь. Их всего трое, так что обычно и так понятно, кто с кем говорит. Фраза «Убери свою комнату» редко предназначается кому-то из взрослых.
Джошуа еще какое-то время смотрел на своего соседа в ожидании более подробного ответа, а потом отвернулся и заговорил о конце учебного года: он знал, что Уильям терпеть не может, когда на него пялятся. Хотя большинство людей считали Уильяма слегка ненормальным, Джошуа втайне им восхищался.
Когда автобус тронулся, Уильям оглядел до боли знакомый пейзаж за окном. Он мог с легкостью описать окрестности с закрытыми глазами. Мидвилль был, наверное, самым маленьким городком в этой глухомани. Ближайший населенный пункт находился в 65 километрах отсюда. Местные шутили, что их причисляли к цивилизованному миру только потому, что у них был «Макдональдс» и двухэтажная больница. Но школа — только одна, начальная вместе со старшей. Большая часть населения занималась сельским хозяйством: городок со всех сторон окружали фермы. А те, кому принадлежали лавки или магазины, считались «богачами». Проживали они в одном из двух кварталов Мидвилля, построенном позже, в 1985 году, и гордо именовавшемся «новым». Дом семьи Джимми Хендерсона располагался там. И родителей Джошуа тоже. Как раз сейчас они оба выходили из автобуса. Джошуа пропустил Джимми и его приятелей вперед, тем самым помешав им в последний раз добраться до Уильяма.
