И о боди-арте тоже.

— Почему вы спрашиваете? Сражены ею наповал?

Он усмехнулся.

— Это точно. Хотя она немного раздражительная, да?

— У нее сейчас черная полоса в жизни, — сказал я расплывчато.

— Ее травмы…?

Я покачал головой.

— Об этом вам придется спросить у нее.

Он посмотрел на меня оценивающе и свернул на Северный бульвар.

— Если поможете раскрыть это дело, агент Малдер, я добуду для вас сезонные билеты на Кэмден Ярдз.

— Очень щедро с вашей стороны, детектив Уикэм, но, думаю, будет несправедливо скрывать, что я поклонник “Янкиз”.

Как я и ожидал, на лице у Уикэма отобразилось отвращение.

— Ну хорошо, тогда вот что: если поможете раскрыть это дело, я воздержусь от того, чтобы прокатить вас на шесте прочь из нашего прекрасного города? (23)

Я ухмыльнулся.

— Договорились.

Мы припарковались напротив невысокого кирпичного здания, увенчанного несколькими трубами. Изрыгавшийся из них черный дым смешивался с низкими серыми облаками и терялся на их фоне.

— Итак, что же мы ищем? — спросил меня Уикэм, когда мы подошли к входной двери.

— Понятия не имею, — сознался я. — Надеюсь, что пойму, когда увижу это.

— Я тоже надеюсь. У нас мало времени, — сказал детектив и придержал передо мной дверь.

Мы прошли внутрь, где нас оглушил чудовищный шум. Рев печей был базовой нотой, а на нее наслаивалась какофония из стука молотка, позвякивания стекла, криков и других звуков, которые я затруднялся определить.

Мужчина в тяжелом кожаном фартуке подошел к нам.

— Чем могу помочь? — спросил он громко. - А! Вы же тот детектив! Я вас помню. А это кто такой?

Я показал значок.

— Специальный агент Фокс Малдер, ФБР. Не возражаете, если мы тут осмотримся?

Он внимательно изучил мое удостоверение.

— Пытаетесь поймать этого ненормального?

— Да, сэр, пытаюсь.

— Тогда чувствуйте себя как дома. Обращайтесь, если что-нибудь понадобится.

Я поблагодарил его и обошел помещение, наблюдая за рабочими и восхищаясь их тонкой работой. Доставая из печи бесформенные комочки горячего стекла, они у меня на глазах превращали их в фигуры: яркие цвета вливались в стекло, стеклянные цветы, животные и вазы обретали форму за считанные минуты. Мастера прокалывали стеклянные пузыри специальной трубкой, вдували в них воздух и воплощали в расплавленной субстанции то, что рисовали в своем воображении.

Уголком глаза я заметил на одном из рабочих столов стеклянного кота. Его спина вздымалась, а на морде застыл злобный оскал. Казалось, он вот-вот зашипит. Что-то зацепило меня в этой фигурке, и я подошел посмотреть поближе.

— Ничего себе, — сказал я. — Поразительно, какой детальный образ. Выглядит очень реалистично.

Мужчина, который делал кота, не поднял глаза, но кивнул в ответ. Несколько фотографий его работ были приклеены скотчем к стене над столом: жуткий высокий дом, похожий на жилище семейки Аддамс, ворон и черные напольные часы.

Я почувствовал, как бегут мурашки по спине. Образы из произведений По: „Черный кот“, „Падение дома Ашеров“, „Ворон“ и „Маска красной смерти“.

— У вас выдающиеся работы, — сказал я ему. — Это целая серия?

Наконец мастер взглянул на меня.

— Что? А, да. В музее По будет выставка. Они поручили мне сделать серию фигурок. Осталось всего несколько.

— А будет ли фигурка из “Сердца-обличителя”? — спросил я. - Это, пожалуй, самое известное его произведение после “Ворона”.

Если это что-то и значило для него, он хорошо это скрывал.

— Ага. И эту тоже буду делать. И “Колодец и маятник”. И еще некоторые. У меня список где-то есть, и эскизы, и все остальное. Вы поклонник?

— Вроде того. А вы?

Он пожал плечами и снова занялся фигуркой кота.

— Можно и так сказать.

Я сделал знак Уикэму и одними губами прошептал:

— По.

— Отличный кот, — заметил Уикэм, подойдя к нам.

Рабочий посмотрел на нас с подозрением.

— Если хотите что-то сказать, говорите. Я занят и с полицией уже беседовал.

Уикэм поймал мой взгляд, и я отрицательно покачал головой.

— Нет, у нас больше нет вопросов. Просто восхищаемся вашим вкладом в память об одном из лучших сынов нашего города, — постарался успокоить его Уикэм.

Стеклодув проворчал что-то и вернулся к работе.

Когда мы подошли к машине, Уикэм поинтересовался:

— Хотите установить слежку за этим парнем?

— Да. Давайте выясним, когда заканчивается его смена, и проследим за ним. Не хочу привозить его в участок и допрашивать. Если он не скажет, где спрятал Эйприл, мы, возможно, никогда не найдем ее. Арестуем мы его или он просто перережет ей горло — она, считайте, мертва.

Уикэм кивнул, быстро позвонил в участок, чтобы отдать распоряжения и, окончив разговор, повернулся ко мне.

— Что теперь?

Я вздохнул.

— Не знаю. Что за прошлое у этого парня?

Уикэм закрыл глаза на секунду, роясь в памяти.

— Джеймс Альфред Монтальдо. Отсидел тринадцать месяцев из двадцати четырех по обвинению в вооруженном ограблении. Периодически попадает в тюрьму за драки, но ничего более серьезного. Никакого особенного садизма или чего-то еще, достойного внимания.

— Жестокое обращение? Изнасилования?

— Насколько я помню, нет, но проверим еще раз. Как хорошо было бы найти хоть несколько отпечатков на месте преступления.

Уикэм повертел солнечные очки за дужку. Вид у него был расстроенный.

— Проверьте его судимости до совершеннолетия. И еще — нужен ордер на обыск квартиры. Ее надо осмотреть, пока у него не кончилась смена.

— Это будет нетрудно. Парочке человек в участке как раз пора оказать мне услугу за услугу, — заверил меня Уикэм.

— Прекрасно. Нужно найти все дома и квартиры, записанные на него, и проверить, не покупал ли он недвижимость под другими именами. Преступник работает внизу, вероятно — в подвале дома. Там должен быть большой холодильник, где он хранит тела, и что-то вроде стола, на котором он вырезает жертвам сердце. У дома наверняка есть запасной выход, ведущий прямо из подвала, чтобы убийца мог вытаскивать тела наружу. За домом, скорее всего, имеется проход. Ну и, конечно, у него есть в наличии какой-нибудь грузовичок.

— Думаю, у него может быть даже холодильник для мясной туши. Агент Скалли предполагала, что он охотник.

Я был впечатлен и не замедлил сообщить об этом Уикэму.

— Оленина, которую ели жертвы, и охлаждаемое хранилище, — размышлял я вслух. — Не подумал об этом.

— Думаете, он хранит их там же, где убивает?

— Если и не в том же доме, то поблизости от какого-то известного только ему места. Он не истязает их — все дело в чувстве власти. Убийца хочет видеть, как они превращаются из того, что олицетворяли для него при жизни, во что-то новое. Этот процесс — самое важное.

Уикэм рассматривал меня с интересом.

— А у вас неплохо получается, — признал он.

— Посмотрим, — ответил я, и мы поехали обратно в центр города.

Примечания (начало)

(1) Кларис Старлинг — агент ФБР, героиня фильма «Молчание ягнят», где главным героем также был Ганнибал Лектор.

(2) Герои «Гамлета» У. Шекспира, друзья Гамлета.

(3) Be Still My Beating Heart — песня Стинга.

(4) Charm City – прозвище Балтимора. Малдер пародирует выражение «New York’s Finest» - «бравые молодчики Нью-Йорка» - прозвище нью-йоркских полицейских.

(5) Символ медицины — посох, обвитый двумя змеями.

(6) Когда-то самое высокое здание Балтимора, сконструировано Айзеком Эмерсоном, изобретателем Бромо-Зельцера — средства от похмелья.

(7) Японская игра, напоминающая бильярд, только очень маленького размера.