– Ему жаль, – перевел Иван.

Саакадзе слегка пожал протянутую руку и направился к выходу. Они вышли из номера. Саакадзе быстро направился к лифтовым кабинкам, бросив на ходу Ивану:

– Передай конверт Гиви.

Иван выполнил указание. Группа спустилась вниз, вышла из отеля и направилась к канатной дороге. Иван обратил внимание, как, тихо ругаясь, босс платком вытирал руку, которой здоровался с Бенитосом-младшим.

Уже спускаясь вниз, в кабинке, Саакадзе выругался и недовольно бросил:

– Если бы я знал, что встреча будет с этим мальчишкой, никогда бы не потащился сюда…

В микроавтобусе Александр (Коротышка) предложил боссу покушать в ресторане, отдохнуть, расслабиться, покупаться… Но Саакадзе все решительно отверг. Грозно выдавив:

– Мы летим в Москву, там работы невпроворот…

В 20 часов изрядно уставший Иван оказался в своей квартире. Быстро составил и отправил электронное сообщение о своей поездке в Сочи Набатову. После этого пошел отдыхать…

Москва, ул. Маросейка, 12, штаб-квартира ФСКН России…

В кабинете заместителя директора службы шло обсуждение полученной информации от агента 88 и хода операции «Пилигрим».

– Бенитос-младший в России! Чудеса! – воскликнул хозяин кабинета, генерал-лейтенант Акулов. – Что у нас на него есть?

– Абсолютно ничего криминального ни у нас, ни у Интерпола, – ответил полковник Паламарчук. – В наркотических делишках отца он не замечен. Михаэль ведет праздный образ жизни: мотается по странам, девочки, алкоголь, стимуляторы…

– Но ведь он передал конверт, определенно не пустой конверт Саакадзе! – громко бросил хозяин кабинета.

– Наверняка там было приглашение от Бенитоса-старшего к сотрудничеству, – вставил подполковник Набатов.

– Вот именно! – снова воскликнул хозяин кабинета. – Мы будем сидеть и ждать, когда тонны наркоты пойдут из Латинской Америки в Россию?

– Восемьдесят восьмой сообщил, что Саакадзе остался недоволен встречей, не стал читать предложения Бенитоса-старшего, – вымолвил подполковник Набатов.

– Это для нас ничего не меняет, – вставил полковник…

Филиппов плохо спал, встал поздно в неважном настроении. Правда, холодный душ и крепкий, душистый кофе вернули ему почти нормальное настроение.

После завтрака Иван стал раздумывать о предстоящих своих делах и мероприятиях. Ждал он также и ответа от Набатова…

Подполковник позвонил в полдень. Сообщил, что его руководство одобряет деятельность Филиппова по поездке в Сочи.

– Вы арестовали Бенитоса-младшего? – спросил Иван.

– Он чист перед законом. Это его папаша разыскивается Интерполом. Он поэтому и в Россию не приехал, а отправил сына.

– Но сынок определенно помогает отцу?

– Мы должны действовать в рамках закона. А Бенитос-младший пока чист перед нашими законами, факт передачи письма не является преступлением. Что касается телохранителя Саакадзе. Ярослав Каргаев – уроженец города Кургана, русский, служил в армии прапорщиком, был в Чечне, уволился. Сейчас работает в ЧОПе «Радуга». Этот ЧОП сотрудничает с Саакадзе. Одним словом, ничего особенного по охраннику.

Иван вспомнил обидные слова рыжего телохранителя и его ненавистные глаза, вымолвил:

– Да и не русский вовсе, а украинец он. Судя по высказываниям, возможно, даже и злобный националист-бендеровец. Он мне вполне серьезно угрожал, да, угрожал. Вы его проверьте получше. Ну… там по крови, сегодняшнее фото оправьте на родину, вам лучше знать, как это сделать.

– Хорошо, перепроверим этого телохранителя. Ты только не зацикливайся на нем…

Москва, ресторан «Телианкхели»…

Саакадзе сидел в кресле за своим рабочим столом и смотрел криминальные новости по висящей на стене плазменной панели.

Загудел лежащий в ящике стола спутниковый, защищенный телефон. Его полгода назад подарил ему на встрече в Трабзоне (Турция) Рамирес.

Саакадзе достал аппарат, включил и бросил:

– Ал-ло.

Раздался грубый мужской голос. Словесная тирада длилась секунд пятнадцать, из которой Саакадзе понял только одно слово, произнесенной три раза – Реваз.

«Рамирес объявился», – обрадовался Саакадзе и услышал другой мужской голос, уже по-русски.

– Господин Саакадзе, вас тепло, почти по-братски приветствует господин Пабло Рамирес.

У Рамиреса был свой переводчик по имени Мирон, родом из СССР, кажется, молдаванин.

– Спасибо, Мирон, передавай огромный и теплый привет господину Рамиресу.

Снова раздался грубый мужской голос…

Разговор то с эмоциональным Пабло, то со спокойным Мироном длился минут пятнадцать…

Закончив его, Саакадзе вызвал верного помощника Гиви.

Едва он вошел, определенно взволнованный и марширующий по кабинету его хозяин произнес по-грузински:

– Сегодня прилетает Рамирес! Присаживайся, друг, нужно будет все обстоятельно продумать.

– Что вы решили по Бенитосу?

– От его услуг отказываемся.

– Последствий отказа не будет?

– Не думаю…

В 17 часов на сотовый Филиппова позвонил Саакадзе и строго вымолвил:

– Так, Иван. Оденься прилично, чтобы был костюм, галстук, прихвати паспорт. Садись в свою машину и ко мне в ресторан. По дороге заправься бензином. Давай, только быстро.

«Опять срочно! То ранним утром, то на ночь глядя», – проворчал про себя Иван и ответил:

– Хорошо, Реваз Нугзарович…

На сей раз ресторанный охранник при входе в бордовой униформе, взглянув на Филиппова, бросил:

– Привет, проходи к боссу.

Иван кивнул, ответил:

– Привет, – и направился к кабинету Саакадзе.

По дороге он столкнулся с хмурым Отари.

– Привет, – бросил Иван и проследовал дальше.

“Коротко стриженный” что-то пробубнил в ответ.

Саакадзе был в черном костюме, белой рубашке и красной бабочке. На Гиви – бордовый костюм и такого же цвета галстук.

«Принарядились мафиозники, – усмехнулся Иван. – Только вот к чему?» – и выдавил:

– Добрый вечер.

– Добрый, добрый, – бросил Саакадзе, осмотрел вошедшего молодого человека. – Выглядишь хорошо. Так, задача будет такая. Мы выдвигаемся на двух машинах. К тебе в машину сядет Гиви и еще один адамиани, т. е. человек. Гиви покажет дорогу. Иди к машине.

– Хорошо, – изрек Иван, развернулся и вышел.

Он сел за руль своей машины и стал ждать Гиви с напарником. Одновременно раздумывал, куда они отправятся в костюмах на ночь глядя? Ведь часы его показывали шесть часов вечера.

Гиви вместе с молодым плотным парнем в бордовом костюме пришел примерно через 15 минут. Гиви сел спереди, спортивного вида напарник с узким, длинным лицом – на заднее сидение. Иван завел машину и спросил:

– Куда едем?

– Рули на ленинградку, – небрежно выдавил Гиви. – Только не гони, езжай спокойно.

«Значит, едем на север Москвы», – прикинул Иван…

С Ленинградского проспекта они отвернули на Ленинградское шоссе. Гиви был хмур. В зеркало заднего обзора Иван видел, что и мужчина на заднем сидении также был хмур.

«Куда мы едем? Что будем делать? – нервно раздумывал Иван. – Может, Саакадзе решил мне проверочку устроить?.. Но зачем наряды?..».

Миновали указатель на аэропорт «Шереметьево».

«Ба! Да верно едем в аэропорт! – воскликнул Иван. – Точно! Едем кого-то встречать? – вспомнил вылет в Сочи. – Или…».

Но его нервозность как-то не сходила. Внутренний, благоразумный голос молчал.

Лишь только когда Гиви выдавил:

– Сворачиваем в аэропорт, – Иван успокоился и слегка расслабился.

Но вскоре снова напрягся:

«А может, мы куда-то летим?..».

Прибыв в аэропорт по указанию Гиви, Иван проехал на стоянку и припарковался. Рядом оказался уже знакомый черный шестисотый «Мерседес» с дипломатическими номерами. Из него с переднего места вышел телохранитель Ярослав и, озираясь по сторонам, открыл заднюю дверцу. Степенно вышел Саакадзе, оправил костюм.