Итак, в начале первого национального месячника сочинения романов мы с удовольствием высмеивали нашу полную неподготовленность и сомнительные шансы на успех. Как храбрящиеся и не очень трезвые матросы-новички, мы отправлялись в море на уже обреченном корабле.

1 июля 1999 года начался первый национальный месячник сочинения романов. Выглядело это примерно так: все мы (двадцать один человек) весело махали собравшимся на берегу провожающим, посылали друзьям и родным воздушные поцелуи, но при этом нервно поглядывали на палубу в поисках спасательных жилетов.

Мы и понятия не имели, насколько скоро они нам понадобятся.

Писатель и чемпион по фигурному катанию Ральф Уолдо Эмерсон[4] однажды заметил: «Если катаешься по тонкому льду, то спасение в скорости». Несясь навстречу грядущему литературному провалу, мы, по крайней мере, безусловно отличались скоростью.

Первая неделя NaNoWriMo (так мы стали называть мероприятие) прошла в атмосфере лихорадочного стучания по клавишам, которое подстегивалось кошмарным количеством кофеина. Для начала мы договорились, что роман – это художественное произведение, содержащее 50 тысяч слов. Вследствие такой величественной цели количество быстро взяло верх над качеством, и мы каждый вечер после работы встречались в кофейнях, чтобы пополнить наши творения еще парой тысяч слов.

Мы назначали себе норму выработки и придумывали самые изощренные задачи. Отстающим не разрешалось освежаться напитками или принимать ванну, пока норма не будет выполнена. Искреннее веселье и легкомыслие первых рабочих сессий сказались на безумной задаче написать книгу за абсурдно короткий срок, превратив ее в бурное путешествие в страну Романию[5].

Удивительно, но начало работы сложилось для всех нас довольно удачно. Очень быстро у всех появились место действия, главные герои и несколько первых глав. Самое сложное, казалось, осталось позади. Мы углубились в работу, будучи уверенными, что наши музы не оставят нас и помогут преодолеть любые грядущие трудности.

Однако оказалось, что у муз были иные планы.

Прошло семь дней, первое возбуждение улеглось, и открылась горькая истина: наши романы оказались плохи. Даже ужасны. Первая неделя пролетела, упоение скоростью прошло, и мы взглянули на свои творения глазами третьеклассника, который обнаружил, что кусок торта на его тарелке подменили вареными овощами.

Обсудив сущность своего первоначального энтузиазма, мы обнаружили общую для всех нас проблему: начать было просто, а продолжать – сложно. Закралось подозрение, что хаотичное разбрасывание героев по документу Word – это не лучший подход к созданию конструкции произведения. А попытка втиснуть в наше весьма плотное расписание еще и роман ставило под угрозу и нашу жизнь, и всемирную литературу.

Наша жизнь подверглась не самым радужным изменениям: поскольку любую свободную минуту мы отдавали писательству, значит, нельзя было подольше поспать в выходные, посмотреть телевизор, сходить с друзьями на ужин. Вместо этого мы все время пытались что-то выжать из наших безжизненных персонажей и понять, долго ли человеческий организм выдержит на лапше быстрого приготовления и кока-коле, прежде чем окончательно откажет печень.

К концу второй недели многие были готовы восстать. Половина участников покинула проект. К сожалению, некоторые из нас настолько широко разрекламировали свой потенциальный талант, что было неловко сдаться, не продержавшись и месяца. И мы решили продолжать, по-прежнему собирались на писательские сессии, но с гораздо меньшим энтузиазмом. Мы уже не рассчитывали на победу, а планировали просто потянуть время.

Вторая неделя подошла к концу. И тут начались странные вещи.

Анемичные, бесцельно блуждающие по страницам герои, родившиеся в нашем воображении в первые четырнадцать дней, вдруг оживились и перешли к делу. И это было странно, неожиданно, но интересно. Они продали свои паркетники и начали ездить на работу в электрокарах из гольф-клуба. Они отправились учиться танцевать польку, их похищали лесные жители, вместе с соседями по дому престарелых они занялись вооруженными ограблениями ювелирных магазинов.

Похоже было, что наши протагонисты, устав ждать от нас режиссерского прозрения, решили взять постановку под свой контроль. К счастью, они оказались гораздо лучшими рассказчиками, чем мы.

От апатии второй недели не осталось и следа, и аккуратные строчки наших романов начали напоминать по траектории самые настоящие сюжетные линии. Конечно, мы по-прежнему сильно уставали. Но наши книги перестали висеть гирями у нас на шее, превратившись в уютные островки посреди житейских бурь. Вместо ужаса перед вечерними сессиями мы теперь испытывали прилив фантазии, грезя о том, какой оборот примут наши истории. Мы звонили себе на автоответчик, чтобы наговорить сюжетные повороты, пришедшие в голову с утра, записывали подходящие темы на салфетках, чеках, спинах коллег – словом, повсюду, куда дотягивалась рука, чтобы зафиксировать идеи, потоком струящиеся из головы.

Надо признать, что романы, появившиеся на жестких дисках наших компьютеров, нимало не походили на шедевры, на что мы втайне надеялись. Это были неуклюжие создания, украшенные только дырами в сюжете. Но по-своему они были прекрасны. А их потенциал завораживал.

Нечего и говорить, что к этому времени мы уже почти потеряли рассудок. Казалось, что мы попали через портал в какой-то иной мир – в Нарнию для взрослых, где часы летели как секунды и в реальность воплощались самые смелые и великолепные фантазии. Это был едва ли не лучший опыт в моей жизни, который принес мне настоящее удовлетворение. Единственное, с чем я могу его сравнить, – это фильм «Поле его мечты», где Кевин Костнер (он играет фермера из Айовы) вдруг начинает слышать голоса, которые говорят ему: «Построй его, и он придет». По совету этих загадочных голосов Кевин бросает свою недоверчивую жену и поступает так, как поступил бы на его месте любой уважающий себя мужчина: на месте кукурузного поля рядом с домом он создает бейсбольное поле. Он явно сходит с ума. Он одержим. Настоящий маньяк.

Тем из нас, кто дошел до четвертой недели NaNoWriMo, такое состояние было очень знакомо.

В фильме усилия Костнера вознаграждаются: на его поле приходят поиграть призраки легендарных бейсболистов прошлого, которые выступают в показательных матчах и вдохновляют Джеймса Эрла Джонса на откровения. Для нас награда оказалась столь же щедрой. После двух недель возделывания скудной почвы нашего воображения рассказы, которые мы взращивали, расцвели буйным цветом. На третьей неделе мы начали пожинать невиданный урожай поворотов сюжета и потрясающих героев, каждый из которых был готов выступить в главной роли в нашем шоу.

Хотя как бейсболисты они были бесперспективны, свои сильные стороны имел каждый. Моим героям, например, особенно удавалось спать с самыми невероятными людьми. У других участников герои часто удачно совершали путешествия. Еще у кого-то герои могли придумывать такие шрифты с такими начертаниями букв, от которых взрывался мозг. Словом, каждому свое. Какие бы направления ни принимали наши сюжеты, они определенно завораживали и тянули нас за собой.

На двадцать девятый день первый участник преодолел барьер в 50 тысяч слов. А затем еще один, и еще. Июль заканчивался, и, хотя мы с удовольствием потратили 31 день на исследование глубин собственного воображения, пришла пора возвращаться к реальности. Поэтому мы закруглились со своими историями, рассовали героев по постелям и потушили свет в созданных нами мирах. В тот год лишь шестеро из нас смогли пересечь финишную линию (50 тысяч слов) – остальные застряли где-то между 500 и 49 тысячами. Но все участники мероприятия получили бесценный опыт.