— Уважаемый, у нас к вам пара вопросов.
— Что, простите?
Растерянный вид бармена уже навеивал подозрения. Неужели они подобрались к разгадке? Как же это было просто.
— Это ваше?
Наткнувшись взглядом на медальон, свободно висящий на кончике шелковой ленты, бармен нервно сглотнул. Лицо его сделалось бледным на зависть покойнику, что вызвало довольную улыбку на губах стражи закона.
— М-мое, но… - если прислушаться, то можно было услышать звон разбивающейся в дребезги уверенности напарников, стоило бармену схватиться за прислоненные к стойке костыли и, опираясь на них, выйти к гостям. – Я потерял ее месяц назад… Откуда она у вас?
Сколько же еще Боги будут насмехаться над ними? Словно собаку косточкой подразнила, а дать не дала.
— Ух ты! – разносчик, очевидно являвшийся младшим из братьев, потянул руку к медальону. – Можно?
— Эта вещица была найдена на месте преступления. – Юта поспешил убрать ленту в карман. – До завершения расследования я не могу его отдать.
— Как жаль…
Юноша как-то опечалился и сделал шаг назад. Украшения явно были его манией, судя по количеству браслетов и перстней на его руках. Носить шелковую ленту ему длина волос не позволила и все равно, он как сорока восторгался всем блестящим.
— Погодите, - спохватился бармен. – Какое еще преступление? О чем вы?
— Прошлой ночью было совершено нападение на молодую девушку, – приврал о происхождении пострадавшей Юта. – Мы ищем преступника.
Главное чтобы смешок Одиса остался никем, не замеченным не то, бог весть, что о них подумают. На всякий случай десятник наступил ему на ногу, чтобы пресечь дальнейшие глупости.
— Прошлой ночью мы с братом были здесь. Это кто угодно подтвердит. Ленту я, как уже говорил, потерял месяц назад. Мы не те, кого вы ищите.
Затягивать с расспросами не было смысла. Парни все же осведомились еще о нескольких деталях, и ушли, так и ничего не добившись. Посетители провожали их ненавистными взглядами, словно бешеные псы на привязи. Благо тот факт, что это двое члены городской стражи помешал им поквитаться с ними.
— И вот нас снова отбросило к самому началу. Что теперь будем делать?
Одис не спешил ему отвечать. Хмуря брови, он смотрел себе под ноги, периодически пиная попадавшиеся на пути камешки. Положение было плачевным. На небе уже светит луна, а они за сутки так ничего полезного и не узнали.
— Парихам будет недоволен. Дело на первый взгляд плевое, а мы и с этим н справились.
Его рыжеволосый напарник вдруг остановился и оживленно замахал руками. Юта обратил на него свой взгляд и тот взялся что-то объяснять жестами.
— Чего? – не понял десятник. – Какая еще наживка? Где ты за короткий срок лягушку найдешь? Что? В каком месте Рифхат на жабу похож? Он просто в меру упитанный? Сам сдохни, придурок!
И во всем этом хламе перепалок и ругани они, наконец, нашли годную мысль. Вот только самому Рифхату их идея не пришлась по душе. Один был минус: Юта его командир, а приказы старших не обсуждаются. И вот теперь разгуливая по ночным улицам города в уродливом женском платье, с разукрашенными красками лицом, полнотелый мужчина проклинал себя за то, что не согласился на предложение отца и не пошел работать на ферму. Глядишь, если бы смотрел за скотом, не пришлось бы наряжаться в бабу и щеголять в этом по родному городу, забавляя народ. Его волосы, чья длина с натяжкой доходила до плеч, были распущены, черной краской подведены глаза, однако он и малость не походил на леди. Даже на одну из женщин гоблинов, если такие имеются. Жаль, что это понимал только сам Рифхат.
— Позор мне, – бормотал он в полголоса, натягивая капюшон дамской накидки едва ли не до носа. – Ох, позор. Меня ж обсмеют. Как есть говорю…
Прохожих в эту ночь было не так много, однако среди них нашлось парочка тех, кто не пропустил «загадочную незнакомку» не свистнув ей вслед. Недоуменный солдат обернулся к смельчаку и был удивлен, наткнувшись взглядом на двух путешественников, таких же, как давешние гости штаба.
— Гляди, какая самка, - пихнул один другого в бок.
— А формы-то прямо исполинские.
Рифхат, было дернулся к ним, но вовремя остановился. Если эти ребята узнают, что он вовсе не тот, кого из себя представляет, то проблем не оберешься. Если не скажут, что жители Младрина высмеивают их расу, то непременно засмеют его самого. Подставлять десятника, а потом еще от него же огребать тоже было боязно. Пришлось стиснуть зубы и ускорить шаг. Он не помнил, сколько проходил вот так, никуда не направляясь. Когда он вернулся к Юте и Одису, терпеливо ожидающим его в переулке, на горизонте уже брезжил рассвет.
— Все это бессмысленно, - гнусавил уставший мужчина, едва доплетясь до них. – Для всех очевидно, что я мужик. Никто на это не поведется.
Наверно, стоило смериться с очевидным, раз все так вышло. Их старания не привели ни к чему уже в очередной раз. Однако впереди был новый день, а там и больше возможностей.
— Хорошо. Расходимся.
Стражники попрощались и поспешили разойтись кто-куда. Рифхату пришлось идти в том же ненавистном наряде, чертыхаясь и спотыкаться, грозясь распахать землю носом. Тем двои проще, им же не приходится волочить за собой подол юбки, подметая дороги аки дворник. Направляясь домой, он намеренно выбирал тихие проулки, где сложно встретить хоть одного случайного прохожего. На рассвете их и без того, конечно сложно увидеть даже на открытых улицах и все же лишняя предосторожность не мешала.
Раздавшийся за спиной шорох заставил мужчину остановиться. Сколько бы он не вглядывался в темноту за спиной, сколько бы ни прислушивался, обнаружить хоть чье-либо присутствие так и не смог. Наверняка просто кошка пробежала, а воображение само нарисовало безумца затаившегося во мраке с ножом в руке. Помотав головой, отгоняя дурные мысли, страж поплелся дальше. Не успел он даже осознать, что произошло, как вдруг кто-то зажал ему рот ладонью в кожаной перчатке и поволок назад. Силе нападавшего стоило позавидовать. Не всякий сумеет так легко тащить столь упитанную тушку. Однако и Рифхат был не из робкого десятка, ему удалось увернуться (если неудачное падение можно так назвать) и вскочить на ноги. Да вот только сделать ничего не успел, ибо враг силой приложил его головой об обшарпанную стену ближайшего дома. Мир вокруг пошатнулся, а раздосадованный голос насильника прозвучал как через толщу воды:
— Какого черта?!
Да, судьба жестокая штука, порой подложит свинью. Маньяк такому подарку явно не порадовался и раздраженно пнул фальшивку в бок. Дальше все запомнилось еще хуже, только голос Юты все чудился, словно орал на кого-то. Если выживет, определенно сменил работу…
О произошедшем Одис узнал только утром по приходу в штаб. Раненный Рифхат был на попечении лекаря, а десятник о чем-то говорил с начальством. Появление рыжеволосого товарища отбило у Юты желание разглагольствовать и дальше, а вот Парихам напротив напустился на мужчину с небывалым недовольством:
— Где тебя черти носят? Ты хоть представляешь, что произошло с твоим товарищем, пока ты не пойми где, прохлаждался?
Чувство такое словно кто-то взял и подставил. Именно с таким подозрением Одис посмотрел в сторону десятника, а тот упорно делал вид, будто непричастен.
— Чего смотришь на него? На меня смотри! – требование начальства равны закону. Одис подчинился. – Юта говорит, что идея сделать из Рифхата наживку принадлежала тебе. Так это?
Немного помешкав, Одис согласно кивнул.
— Тогда какого хрена вы за ним не доглядели? Если бы Юта не успел вовремя, кто знает что произошло бы с бедным парнем! А у него семья. Кто бы потом заботился о его детях?
Обладатель огненно-рыжих волос стоял, опустив голову. Нет, в его сердце не было жалости, скорее искреннее желание отомстить ублюдку, посмевшему наплести начальству такое о нем. Парихам тем временем немного успокоился и, откинувшись на спинку кресла выдохнул:
— Это дело можно было закрыть прошлой же ночью, если бы вы не разделились. Маньяк снова сбежал и оставил вас с носом.
