— Следи за своими словами!

— Обождите немного со своими разборками, - мягко одернул их командующий. – И так, Одис, продолжай.

Подарив десятнику, насмешливый взгляд воин отвернулся к посетителям и на прежний лад зажестикулировал.

— Он спрашивает, почему вы не обратились к своей страже, - пояснил начальник. – Мы делами иностранцев не занимаемся.

— Да если бы это сделал кто-то из наших, меня бы тут не было! – возмущался гость. — Нападающим был ваш горожанин! Кто-то из вашей расы!

Парихам вновь повернулся к Одису с выражением лица, мол, вот о чем я. Звучали слова гостя бредово, однако что только не происходит под небом. В ответ на легкое движение пальцев подчиненного, начальник переспросил:

— Зоофил говоришь?

У десятника глаза от изумления округлились, а взгляд устремился к существам. У крупного из них кожа вдруг сменила цвет на багровый, а в глазах, словно огонь загорелся. Со всей силы он стукнул кулаком по подлокотнику так, что тот аж затрещал и вскочил на ноги.

— Да как вы смеете? Сравниваете нас с животными?

—Что? Нет!

Одис в такт начальству отрицательно замотал головой, параллельно махая руками. Пока освирепевший отец пострадавшей не перешел в нападение, воин вновь сделал пару жестов и ухмыльнулся.

— О чем он? – спрашивало существо, присаживаясь на место только благодаря дочери вмешавшейся так вовремя.

— Говорит, что не хотел вас обидеть. Ваша дочь столь прелестна, что такой поворот событий можно было предугадать. Узрев такую красоту, насильник наверняка просто не сдержался.

Кожа посетителя вновь приняла насыщено-зеленый цвет, а на лице отразилось спокойствие, что позволило присутствующим перевести дыхание.

— Вы правы, – соглашался он и, не подозревая, что со стороны Одиса слова были не более чем просто насмешка. – Она чудесна, как и ее покойная мать.

Вскоре гости покинули штаб, взяв с них обещание, поскорее поймать маньяка пока тот не покусился на девственность еще нескольких подобных красавиц. Оставшись один на один с начальством, подчиненные позволили себе перевести дух, а пока те пытались отойти от потрясения Парихам закрыл лицо руками и таки рассмеялся.

— О, Боги!

— И что мы будем делать теперь?

Отняв руки от лица, начальник штаба поднял глаза на десятника.

— Будем ловить.

Одис привлек к себе его внимание и воспроизвел пару жестов.

— Как кого? Маньяка, – ответил ему Парихам. – Иного выбора у нас нет.

— Мы же толком и не знаем, кто он такой, – заметил десятник. – Не имеем ни малейшего представления, к какой расе он принадлежит. Как мы будем его искать?

— А это вы уже сами решите, как лучшая стража во всем Поднебесном, - улыбнулись им. – Со своей стороны могу дать вам улику, которую принесла нам пострадавшая.

Десятник замолчал, да и Одис заострил свое внимание на Парихаме. Решать возникшую проблему основываясь на бредовых словах очень сложно, а вот если имеется доказательство или хотя бы что-то относящееся к делу, справиться с задачей будет гораздо проще. Начальству их любопытство очень даже импонировало. Мало когда эти бездельники слушали его столь внимательно. Парихам под гнетом их цепких взглядов достал из ящичка стола на свет маленькую коробочку, которую тут же передал десятнику.

— Я передаю это дела вам двоим, Юта, – как бы, между прочим, заявил начальник. – Надеюсь, ты понимаешь, что огласки это дело не терпит.

— Так точно.

Топнув каблуком ботинка, Одис сложил пальцы в несколько знаков, чем вызвал на лице Парихама снисходительную улыбку, а вот командиру малого отряда это опять же не понравилось.

— За кем это ты следить собрался? Еще раз назовешь меня треплом, я тебе пальца отсеку!

Угрозы невольного напарника его ничуть не тронули. Напротив, мужчина широко ему улыбнулся и направился к выходу.

— Мне действительно необходимо работать в паре с ним? Вы уверены?

— Как никогда ранее, Юта. Доверься его чутью, оно в этом деле вас не подведет.

Любые уговоры мужчины разрешить взять хоть кого-нибудь из его отряда так и остались, не услышаны. Пришлось и ему смириться с неизбежным и покинуть кабинет Парихама.

***

— Опросить свидетелей, исследовать место преступления, найти насильника по горячим следам, - хрипящим от раздражения голосом вещал Юта. – Мы должны сделать хоть что-то из этого! А что, по-твоему, делаешь ты?!

Все хваленое чутье Одиса им пригодилось только ради того, чтобы обнаружить по близости забегаловку, где подают отменные блюда. Ладно бы дело подходило к вечеру, и желудок просто лип бы к позвоночнику, но нет же! После завтрака в столовке прошло не больше часа, а этот обжора запросил уже четвертую тарелку варенной картофели с бараньим мясом и теперь лопает еду с таким аппетитом, словно голодал дня три. Свою чашу с бодрящим чаем Юта добил уже давно, на этом он себя ограничил. Всякое желание заказывать даже легкий перекус отбивали еще и цены. Там они кусались в прямом смысле.

— Прекрати жрать, когда я с тобой разговариваю! Думаешь, мне приятно проводить с тобой время здесь? Доедай быстрее и пошли, наконец.

С таким выражением лица, словно десятник был не лучше занозы в неудобосказуемом месте, Одис отложил вилку и протянул к напарнику ладонь.

— Чего пакли ко мне тянешь? – недоумевал тот. – Чего надо?

Вопросительно вскинутая бровь собеседника тоже погоды не изменила. Десятник был настолько раздражен, что ни о чем кроме желания поскорее уйти из этого места не думал. Однако, не сказать, что Юта был из тех людей, до которых суть дела доходит, мягко говоря, как до жирафа. Наконец сообразив чего от него требуют, он отмахнулся от чужой руки и достал на свет коробочку, врученную ему начальством. Отдавать улику напарнику он и не подумал. Еще никогда он не совершал подобной глупости, не совершит ее и сейчас. В коробочке нашелся серебряный медальон с изображением льва с раскрытой розочкой в зубах. Висела она на темно-синей шелковой ленточке, слишком короткой для колье и слишком длиной для браслета.

— Что это за хрень?

Изображение выгравированное на медальоне выглядело несколько смехотворным. В голову не приходило вообще никаких идей о том кому сие несчастье вообще могло принадлежать: мужчине или женщине. Впрочем, ровно, как и принадлежать маньяку он мог быть собственностью и самой пострадавшей. Может нападавший держал ее за сие украшение, пока совершал черное дело, а жертва подсунула его полицейским как псам. Разве что команды искать по запаху не дала. Не обращая внимание на кислое лицо десятника, Одис отнял медальон из его рук и сосредоточенно его рассмотрел. В отличие от напарника он сумел найти на улике действительно важную деталь, которую и продемонстрировал Юте.

— Ифрасей М.П. – прочел тот мелкий шрифт, выгравированный на ободке медальона. – Это имя хозяина?

Одис не стал ничего ему объяснять, хоть и имел некоторые догадки. Вместо того он встал с насиженного места и поспешил к выходу. Переполошившийся Юта во все глаза уставился на оставленную им гору посуды и одну единственную его чашу. Паршивец даже не расплатился! Десятник вскочил на ноги и порывался уйти, однако разносчик оказался проворнее. Перегородив ему путь всем своим внушительным телом, он пробасил:

— Оплатите заказ прежде.

— Но…

Мужчина с надеждой взглянул в сторону выхода, но Одиса и след простыл. Тут он, наконец, вспомнил, за что невзлюбил этого бесстыжего лесного. Его вздорный характер и стремление попортить жизнь всем и вся шли впереди него. За все то долгое время, пока их служба шла врознь, он успел даже позабыть об этом.

— Ладно… Сколько мы должны?

Словом из забегаловки он вышел с заметно полегчавшим кошельком. Все деньги, что он копил на поездку к родным в столицу, будто кошка слизала. Точнее рыжий бесстыжий кот в лице Одиса с непричастным видом дожидавшегося его на повороте.

— Чего так долго? – возмущался десятник в ответ на жесты напарника. – И ты смеешь спрашивать?