– Ну ничего, впереди почти неделя, никуда пташка не денется, – успокоил себя Филлип. – Судя по ответу на сегодняшний поцелуй, наши желания более чем совпадают.

Дожив до тридцати четырех лет, Филлип ни разу по-настоящему не влюблялся. Отношения начинались и заканчивались не оставляя ни следов, ни шрамов. И его это вполне устраивало.

– Ваш кофе и сандвич, – официант поставил перед ним тарелку с огромным бутербродом, чашку с дымящимся напитком и небольшой молочник.

С последним глотком кофе, в голову пришла идея, как скоротать свободное время. Он позвонил старинному приятелю Гарри, который как раз заканчивал командировку в Москве и предложил посидеть где-нибудь за кружкой пива.

Уже через час они вошли в ресторан на Пресненской набережной и заняли столик у большого панорамного окна.

– Ты надолго в Россию? – поинтересовался Гарри, обсудив с Филлипом последние Лондонские новости.

– На неделю, сопровождаю родственников.

– Все это время будете в Москве?

– Ну я-то точно, есть одна проблема, которую нужно решить.

– Догадываюсь какого рода. О'Коннор, когда ты угомонишься?

– Я не исправим, рад бы в рай, да грехи не пускают, – отшутился Филлип.

– Фил, только ты можешь сбежать практически с собственной свадьбы, перелететь океан и с ходу придумать проблему, в первый же день прыгнув в чью—то кровать.

– Если бы, – усмехнулся Филя, – так далеко мы еще не зашли.

– Теряешь форму, – Гарри протянул руку и хлопнул Филю по плечу. – Скорей всего и время тоже, видимо ты не в ее вкусе, – Гарри откровенно поддразнивал.

– Не переживай, – О'Коннор подхватил игру. – Могу поспорить, ей придется признать, что в вопросах любви я равен богу.

– На что спорим? – поймал на слове Гарри.

– На пять фунтов, – Филя пожал плечами.

– Давай хотя бы на десять, – усмехнулся приятель, они ударили по рукам.

В отель Филипп вернулся в приподнятом настроении, как гончий пес перед охотой, он предвкушал состояние азарта. Осталось разработать стратегию и тактику.

Как же был прав человек, который придумал выражение: "утро добрым не бывает".

Звучит пессимистично, а что мне еще думать, если будильник сошел с ума, переместился в прихожую и вопит оттуда дикими звуками?

Не проснувшиеся мозги ничего не соображают, рука по инерции тянется к тумбочке, нащупываю телефон, лежит на своем месте – до звонка будильника еще двадцать минут.

В дверь звонят! Доходит до меня. Резко сажусь на кровати и окончательно просыпаюсь. Звонок разливается по квартире непрерывной трелью, видимо кто-то нажал на кнопку и не убирает с нее пальца.

– Иду, иду, – пробубнила себе под нос, нащупывая ногой тапок., никогда не понимала, почему один всегда остается там, где ему положено быть, а второй под кровать прячется. Набрасываю на себя халатик и бегу открывать дверь.

В нашем доме, люди проживают в основном спокойные и адекватные, если кто-то так настойчиво пытается попасть в квартиру, значит действительно что-то произошло, например потоп, или пожар. На всякий случай заглянула в глазок. Потоп и пожар вроде пока отменяются, хотя не факт… На лестничной площадке перед моей квартирой, стоит Людмила Коромыслова, довольно крупная девушка, в ярком цветастом платье, с длинной косой, румянцем во всю щеку и очень серьезным выражением лица. От Людочки можно было ожидать все что угодно, но даже для ее неугомонной натуры пол седьмого время для визита не самое подходящее. Если, конечно, она кого-нибудь не прибила, и сейчас не попросит пойти с ней и помочь закопать. Или хотя бы лопату выделить. Шучу, Людочка только с виду грозная, а так совсем некровожадная. Я распахнула дверь, она, убрала от звонка руку, ввалилась ко мне в прихожую.

– Привет, я тебя не разбудила? – деловито интересуется мадам Коромыслова, протягивает мне замасленный бумажный пакет и сбрасывает туфли. Я отрицательно мотаю головой, прислоняюсь к стенке своей тесной прихожей и наблюдаю за ее действиями. Они каждый раз одни и те же, Людмила пытается надеть мои запасные тапки, они на нее не налезают, она чертыхается и отбрасывает их в сторону. Мне иногда кажется, Люда ждет, когда они подрастут до ее размера. Вот и сегодня, она попыталась их натянуть, потом бросила это бесполезное занятие и повернулась ко мне.

– Юль, ты правда еще спала что ли? Извини, я специально пораньше приехала, чтобы тебя до работы застать. Здесь такое дело, пока мы с Дашкой ее брата на вокзал провожали, Женька скоропостижно… – Людка подбирала слова.

Бумажный пакет выпал у меня из рук, я сползла по стенке на пол.

– Ты чего? – возмущается Коромыслова. – Я еще не договорила, а она от счастья в обмороки падает, да еще пончиками разбрасывается, я их, между прочим, пол ночи пекла. Поднимайся давай! – Люда протянула мне руку.

– От какого счастья? – шепчу охрипшим голосом.

– Ну от радости за Женьку, – пожала плечами Людочка. – Подожди, ты что не поняла?

– Давай по новой, – строго сказала Коромыслова. – Пока мы ездили на вокзал, Женька скоропостижно согласилась выйти замуж, за бугая Артемия. Сегодня помолвка.

Я облегченно вздохнула, поднялась с пола и попыталась вытереть покрывшийся холодным потом лоб масляным пакетом. Все, еще немного и я готовый пациент психиатрической лечебницы.

– Люд, ты себя слышала? Так и до сердечного приступа недолго довести, – я сунула ей обратно пакет с пончиками.

– До какого приступа? – искренне удивилась Люда. – Все правильно сказала, я вот еще скоропостижнее замуж выходила, все в один день и помолвка, и свадьба, и похороны Андрюшиной вольной жизни!

Людочкино имя, можно присваивать любому зародившемуся на Земле стихийному бедствию, а семью своего мужа она держит в ежовых рукавицах.

– Я к тебе по делу, – она подошла к зеркалу и поправила челку, – хочу сменить имидж и войти в тренд, не могу с цветом волос определиться, или бордовый с синими перьями, или глубоко изумрудный. У тебя наверно полно всяких стилистов, визажистов, пусть со мной поработают, так чтоб на Женькиной помолвке все отпали.

Если Коромыслова не шутит, от ее нового образа отпадут везде, где она появится.

– Люда, у тебя шикарные волосы, не надо их портить. Давай кофе пить, я даже пончик попробую.

– Понятно, помочь не хочешь, – демонстрируя вселенскую тоску, вздыхает Людочка. – Пойду я тогда, некогда мне тут чаи распивать.

Она шустро обулась и устремилась к выходу, снова вручив мне злосчастные пончики. Я попыталась ее остановить, но, махнув мне рукой, Людочка выскочила за дверь. Я осталась одна и попыталась понять, что это сейчас было. И неужели правда, Женя выходит замуж.

Не успела уйти из прихожей, в дверь снова позвонили, видно Людмила всё—таки решила попить кофе. На этот раз, я открыла не заглядывая в глазок. Правда вместо Людочки, передо мной стоял мой бывший муж Саня, с лицом изображающим скорбь всех угнетенных народов мира одновременно.

– Юля, выслушай меня, – затянул плачущим голосом и шагнул ко мне.

– Стоять! – рявкнула как можно грубее и вытянула вперед руку с масляным пакетом. – Тебя в какой цвет покрасить? Предлагаю серо-буро-малиновый!

Я девушка уравновешенная и абсолютно не агрессивная, но бывший муженек за последние дни достал.

– Юля, я погибну без твоей помощи, – отойдя на безопасное расстояние, канючил Саня. – Займи для меня денег у своей тети, у которой мы на развитие бизнеса занимали.

От беспредельной наглости бывшего, я на секунду потеряла дар речи. Нашел к кому обратиться за помощью. Саня заметил моё замешательство, сложил брови домиком и приготовился причитать дальше. Я решила перейти в наступление.

– Афанасьев, ты забыл маленькую деталь: деньги занимали мы, а долги отдавала я.

– Какая ты стала черствая! Ты раньше такой не была, – давил на жалость бывший муж. – Ты сама отказалась от раздела имущества, Юля, хочешь я перед тобой, на колени встану!

– Почему черствая, возьми, поешь, – я с усмешкой всучила ему Людочкин кулинарный шедевр и захлопнула перед носом дверь.