– Ориентировочно приступишь через месяц, – Мэтью давно предлагал сотрудничество, Фил долго не соглашался. – Впрочем, можешь приехать раньше, слышал у тебя неприятности в Лондоне.

– Все немного преувеличено, – невозмутимо ответил Филя, покручивая в руке телефон, – девушка которую имел неосторожность несколько раз взять с собой на мероприятия, решила, что мы почти женаты и поспешила сообщить об этом знакомым, в другой раз буду осмотрительней.

Переговоры закончились, Филлип прошелся по комнате, сходил навестить родственников. Поболтал со Стивом и его женой. До восьми помаялся, подумал, набрал номер Вероники, пригласил поужинать в ресторане отеля. Зачем далеко ходить. Она пришла быстро, как будто поджидала в соседнем здании. Через двадцать минут они уже потягивали вино. – Я боялась, ты про меня не вспомнишь, – Вероника смотрела томным взглядом, многозначительно улыбнулась, – замечательное вино, давай захватим в номер.

В этот момент позвонила Юля, он немного помешкался и сбросил вызов, тупо не знал что ей сможет сказать. Тем более при посторонних. Посмотрел на Нику и сам себе ужаснулся. Не нужна, ни в номере, ни в постели, нигде. Единственная женщина которую он хотел бы сейчас видеть, осталась в маленькой квартирке на окраине города. А он смалодушничал, и не ответил на ее звонок. После ужина ничего не поднимающую Веронику, Филлип посадил в такси и отправил на все четыре стороны.

Наверно так начинаются проблемы с потенцией, хмыкнул Фил возвращаясь к себе, – хотя по вчерашней ночи, этого не скажешь.

Если она позвонила, значит не обиделась? Думал, развалившись после душа в удобном кресле. Может прямо сейчас поехать к ней? Или дать время остыть, если в курсе моей беседы с Гарри и приехать завтра, тем более в рукаве есть козырь, у меня ее ключ, как знал, прихватил с тумбочки, когда она меня выгнала. Правда тогда просто хотел позлить.

Нет, сегодня, сейчас. Он вскочил, хотел вызвать такси… И снова опустился в кресло. Первый раз в жизни Фил спасовал, по одной простой причине, ему было невыносимо стыдно, показываться Юле на глаза. Даже если она ничего не знает.

Как-нибудь вытерпеть два дня и наконец исчезнуть из этой страны, со мной здесь творится, что-то странное. Раздраженно подумал укладываясь спать.

Филлип всегда засыпал быстро и спал без сновидений, но сегодня под утро ему приснился сон.

Он в Барселоне, выходит из дома доставшегося ему в наследство от матери. Спускается к пляжу, закатывает джинсы и бежит босиком по теплому песку. Вдоль берега, по самой кромке прибоя не спеша прогуливается Юля в светлом сарафане, она ведет за руку крошечную черноволосую девочку, рядом с ними скачет лохматый пес. Филлип подбегает к ним, подхватывает ребенка, целует в макушку и сажает себе на плечи. Девочка визжит от восторга, обнимает его за шею, а потом тихонько шепчет на ухо: ты меня любишь?

– Больше жизни! Ты моё сокровище, мой чистой воды бриллиант, – задыхаясь от нежности с улыбкой отвечает Филлип.

Юля смотрит на них счастливыми глазами.

Он проснулся, за окном уже рассвело, лежал и прислушивался к приглушенным звукам Московской улицы.

Устроюсь во Франции, срочно поищу психолога, всё же что-то со мной не в порядке.

А с Юлей видеться больше не стоит, слишком много я о ней думаю, это совершенно ни к чему.

– Ой, а как я буду есть сырое мясо? – Дуня включила дуру, искоса поглядывая здоровым глазом как я разгружаю пакет с продуктами. Второй глаз, тот который с фингалом, она перевязала шарфиком Луи Вюиттон.

– Приготовишь при помощи тепловой обработки, – показываю пальцем на духовой шкаф. Огромная Дунькина кухня "нафарширована" всевозможной техникой как приличный ресторан.

– Юлечка, давай вместе приготовим, поужинаем, я одна зверею, знаешь как трудно под домашним арестом.

Евдокия уже два дня не выходит из дома, а для ее неугомонной натуры это серьезный стресс.

– Сама приготовишь, я ненадолго заехала. Из-под ареста, по вечерам на улицу прогуляться выходи, кто тебя в темноте увидит.

– Ну и чего я буду ходить там где меня не видно? – горестно вздыхает. Ну прямо не Дунька, а жертва обстоятельств. – Конечно, убегай от Дунечки в веселую суматоху и манящие развлечения вечернего города, кому я такая израненная нужна, – сейчас она изображала ведущего трагика районного драмкружка.

– Здесь небольшая пауза, устремляем взгляд в потолок и заламываем руки для достоверности образа. – я подошла к раковине, начала мыть виноград. – Не дуйся, задержусь у тебя, соберу все пробки, я домой под утро доберусь.

– Да ладно, я понимаю, – Дуньке надоело прикидываться городской сумасшедшей. – Ну полчасика у тебя еще точно есть, пойдем посидим в гостиной, тем более сейчас китайскую лапшу привезут. Ты позвонила, что ко мне едешь, я заказала за десять минут до твоего приезда.

Я посмотрела на кислую Дунькину физиономию, что делать, задержусь ненадолго, прекрасно знаю, как иногда не хочется оставаться одной.

– Владимирова, я всегда в тебя верила, – моментально уловила мои сомнения Дуня, подхватила под руку и повела в гостиную. – Присаживайся где тебе будет удобно, хочешь в кресло, хочешь на диван, давай трепаться, рассказывай, какие у тебя новости, а то пронеслась как торнадо на кухню, холодильником похлопала и линять собралась.

– Все хорошо, с работой вроде уладилось, бизнес Никольского выкупает супер классная женщина Татьяна Игнатова. За нами сохраняются рабочие места. Она пригласила нас на недельку на юг Франции, ну а так…

– Юля не морщись, прямо чувствую, ты мне что-то не договариваешь, – Дунька вскочила с кресла и подсела ко мне на диван.

Что я могла ей еще рассказать? Если только о том, как восхищенно смотрела на эту самую Татьяну, удивлялась как после достаточно долгой дороги, умудряется безукоризненно выглядеть и как быстро вникла в наши проблемы и, пробежавшись глазами по отчетной документации, тут же расставила приоритеты.

Но Дуньке вряд ли будет интересно. А про Филю и про то, что с ним связано я ни с кем говорить не хочу.

Позвонили в домофон, скорей всего привезли лапшу. Дуня пошла в холл, а меня внезапно как будто прошибло током. А вдруг с Филлипом случилась беда? Сломал ногу или свалился с температурой, а может уезжал от меня и не дай Бог, попал в аварию? Ему плохо, а я…

Глупости придумываю, если бы что-то произошло Женька бы наверняка знала. Хотя мало ли, может родственники думают, он где-то в гостях, а он в больнице, без памяти… Уже хотела начать ему названивать, но потом решила доехать до дома, зайти к Жене и, если застану, попросить позвонить тетке узнать как у них дела. Оставаться у Евдокии больше не могла, всеми правдами и неправдами отбрыкалась от ужина и поехала к себе.

Мне повезло, единственная пробка где пришлось немного потолкаться была на выезде с третьего транспортного, а в целом я нормально двигалась в потоке машин. Мимо плыли огни отдыхающих от дневной суматохи улиц, мне было не до них, у меня единственное желание: быстрей добраться домой.

Первое на что я бросила взгляд заезжая во двор были окна Жени и Даши, на кухне горел свет, значит кто-то из них дома. Стало легче дышать. Сдаю задом на парковку, фары освещают подъезд. Филлип О'Коннор, живой и здоровый стоит у двери засунув руки в карманы джинсов. Что я почувствовала? С одной стороны облегчение, а с другой… Внутри что-то оборвалось, а ведь это его последняя ночь в Москве, завтра он возвращается в Лондон. Хорошо хоть сейчас объяснит, почему не появился и не смог позвонить. Заглушила двигатель, погасли фары. Какое—то время сидела не шевелясь и просто на него смотрела. Уже открыла дверь, собралась выходить в кармане пискнул сигнал смс, обо мне вспомнила где-то потерявшая голос Людочка Коромыслова.

"Юля, голос не нашла мед пока у тебя останется, встретимся на нейтральной территории. Филя—козёл, монетки бросает, долбани его чем-нибудь потяжелее. Орел сковородкой, решка табуреткой, я не сплетница, но молчать больше не могу ты очень хорошая, тебя нельзя вместе с какой-то дурой на монеты разыгрывать, да еще говорить что она Орёл, не догадался что я знаю английский"